Возрождение из пепла - Белова Елена Петровна - Страница 14
- Предыдущая
- 14/139
- Следующая
– Зайка? Зоя…
В ответ она махнула рукой, и на горле Алексея словно расцвел темно-синий цветок – дротик с парализующим веществом.
Лина закончила со скорой помощью, как она именовала про себя эти процедуры, и убрала зелья в «аптечку». До следующего раза. В том, что следующий раз будет, сомневаться не приходилось.
Разъяренная смертью Юрия, Зоя делала все, чтобы превратить жизнь младшего из братьев в ад. Интересно, откуда она узнаёт, когда Алексей остается один?
Побои, мелкие магические нападки и совсем не мелкие раны – Зоя не стеснялась, проявляя вполне демоническую изобретательность. Но являлась она, правда, только в отсутствие Лины. Понятно почему. Вадим достаточно ясно приказал никому не поднимать руку на род Соловьевых, и пойти против Властелина мира напрямую его ближайшая помощница не решалась. Зато отрывалась на пленном, когда девушка-феникс отлучалась. Вот и сегодня…
Особого вреда она вроде бы не причинила. Переломов и крупных гематом, кажется, нет. Нет и следов новых уколов.
На всякий случай она стащила с подопечного легкие джинсы и тщательно осмотрела каждый сантиметр кожи. Ничего. И на том спасибо.
Вид обнаженного тела не вызывал в Лине никаких эмоций, кроме раздражения. На Зою, добавившую к впечатляющей коллекции два новых шрама, на тупую покорность, с которой младший Соловьев позволял делать с собой что угодно. Лина сердито накрыла его одеялом.
– Спать.
И одеяло, и приказ были восприняты с тем же безразличием. Но немного погодя зеленые глаза все же закрылись. Опять послушался!
Ничего удивительного в этом не было. Лина присутствовала во Дворце тогда, в холодном ноябре, в день казни. И видела, как Алексея Соловьева сломали.
Глава 2
Смотрите и слушайте!
Парадный зал был переполнен кинокамерами. Под их прицелом находилось все: черный с золотом трон, на метр возвышавший Повелителя мира над собравшимися, сплотившиеся у трона демоны и темные маги, обильное угощение, ожидающее гостей приема после основного события.
И конечно, камеры то и дело направлялись на самого Повелителя, фиксируя во всех ракурсах черную роскошь одежды, золото волос, светлые глаза. И тьму в этих глазах, тьму пополам с огнем и льдом. Никто не мог смотреть ему в лицо.
Никто, кроме юноши, прикованного к противоположной стене. Иногда усталость брала свое, и он опускал голову, но ненадолго. Едва каштановые волосы заслоняли лицо, когда пленный поднимал голову, и снова взгляд зеленых глаз скользил по собирающимся гостям Дворца.
Повелитель, казалось, не обращал внимания на этот живой барельеф. Зоя, напротив, смотрела, и часто. Гости-демоны бросали на него злорадные взгляды; немногочисленные люди, опасливо покосившись, тут же отводили глаза и старались воспринимать как украшение. Лина машинально отметила, что он в той же одежде, что и ночью. Но тут музыка в зале смолкла, повинуясь жесту Вадима, и зал мгновенно затих.
В наступившей тишине низкий голос Повелителя заполнил зал.
– Настал день, который все должны запомнить. Сегодня мир увидит, что ждет преступников, посмевших восстать против моей власти. Смотрите, и пусть то, что вы увидите, послужит вам уроком.
На огромной стене высветилось многометровое подобие экрана.
Лицо Вадима с тяжелым взглядом исподлобья заполнило экран – и тысячи, миллионы других экранов в уцелевших городах. Этим вечером согнанные на площади люди получат урок, который никогда не забудут. Не забудут его и демоны.
Немигающий взгляд Вадима как плитой придавил каждого. Люди и демоны, колдуны и фейри одинаково опускали головы, сутулили плечи.
– Смотрите и слушайте, – холодно уронил Вадим в замершую толпу. И изображение на экране сменилось.
Объективы камер скрестились на скованном юноше у стены.
– Алексей.
Юноша неспешно выпрямился. Растрепанные волосы, сжатые губы, печать тяжелой усталости на лице. И взгляд, в котором смешались обреченность и дерзость.
– Ты обвиняешься в убийстве.
По толпе гостей прошел удивленный шепоток. И правда, необычное обвинение.
Застывший в шоке юноша меньше всего походил на убийцу. А учитывая, кто это говорит… Даже если обвиняемый будет убивать в день по десятку, то по числу трупов Вадима ему все равно не догнать.
– Ты знал о моем предназначении. И ты знал, что значит пойти против меня. Ты помнишь?! – В низкий голос вплелась злость. – И поэтому ты сам виноват в том, что сейчас произойдет.
Он посмотрел на демонов:
– Приступайте.
Такер и Симон, личные палачи Властелина Трех миров, сошли со своих мест и, синхронно шагая, направились к застывшему пленнику.
Экран крупным планом показал его лицо и то, как он на миг закрыл глаза, пряча их выражение.
Демоны с одинаковыми улыбками остановились, когда до осужденного осталось метра два, одинаково слаженно вытянули руки. Меж протянутых ладоней вдруг вспыхнуло серо-черное облако… Когда оно опало, на площадке было шесть человек.
Пленные.
Толпа заинтересованно зашепталась, предвкушая неплохое развлечение. Некоторые уже заключали пари – кто умрет первым и как именно. Демоны неисправимы. Но тут раздался резкий выкрик распорядителя, и все расступились, пропуская к площадке разношерстную группу в черной форме – ликвидаторов.
– Нет… – прошептали вмиг побелевшие губы младшего Соловьева. – Нет!
И зеленые глаза почти умоляюще посмотрели на брата.
– Это те, кого ты повел за собой, – размеренно, холодно, точно вбивая гвозди, проговорил Вадим. – Тот, кто идет против меня, должен помнить, что заплатит не только своей жизнью, но и жизнями всех своих близких. Начинайте.
Слово тихо упало в неимоверную тишину.
Несколько мгновений – и демоны взяли за руки высокую брюнетку. Провели по площадке и поставили перед остальными лицом к Алексею.
– Нет… – еле слышно проговорил он. – Вадим…
– Алекс, – негромко, но твердо окликнула его молодая женщина, – держись!
Юноша перевел взгляд на нее. Страшный взгляд. Так смотрит смертельно раненный человек, когда боль никак не кончается и последние часы жизни превращаются в пытку.
– Держись.
Юноша кивнул, но как-то замедленно, словно тело плохо его слушалось. Дикое, нечеловеческое отчаяние исчезло, словно он стер его, вытеснил. Только в глазах еще билось, металось, клубилось неистовое зеленое пламя. Пламя боли…
Он шевельнул губами, но в этот миг из скрытых динамиков рванулся грохочущий поток какой-то музыки, заглушавший все слова, что могли быть сказаны.
Вадим кивнул. Из толпы демонов, плеснув шелком крыльев, вышла затянутая в черное фигура. Таннель, вампирша.
Под сумасшедший металлический грохот несущейся из динамиков дикой музыки вампирша разорвала горло женщине. Кровь забрызгала и убийцу, и жертву. И Алексея…
Кажется, он закричал, когда алый веер крови, случайно или намеренно пущенный в него, запятнал его лицо и руки. Закричал и рванулся вниз, туда, где Таннель, запрокинув жертве голову, сомкнула клыки на ее горле. Но цепи удержали бы и демона, а крика за грохотом музыки не было слышно…
Когда все было кончено и вампирша, сыто улыбаясь, выпрямилась, на площадку вытолкнули новую жертву – худого светловолосого мужчину.
Для него Вадим выбрал палачом ледяную ведьму.
Следующую – женщину лет тридцати – просто расстреляли файерами.
Молодую девушку выпил Аркваст, демон, питающийся жизненной силой.
Низкорослого японца выбрали жертвой для вервольфов.
Последним был юноша, ровесник Алексея. Колдун что-то проговорил, медленно, нараспев – и мальчишка исчез. Вместо него на площадке, задыхаясь, билась крупная блестящая рыба. Когда она затихла, колдун отменил заклинание и поклонился. А потом ушел, не оглядываясь на жертву.
Алексей больше не вырывался. Расширенные, какие-то заледеневшие глаза его замерли на груде тел на полу, которые еще совсем недавно были его друзьями.
Из закушенной губы, из ссадин на запястьях текла кровь, но он этого не замечал.
- Предыдущая
- 14/139
- Следующая
