«Л» – значит люди (Сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 40
- Предыдущая
- 40/79
- Следующая
Бетонная лента среди желтого песка. Пять лет пути назад… И сколько еще впереди?
Во всяком случае, сейчас я видел впереди Оазис.
Зелень деревьев казалась такой ненатурально яркой, что я заподозрил морок. Но еще через полсотни шагов воздух наполнился запахом прохлады. Неуловимый, сотканный из дыхания влаги и аромата растущей в тени травы.
Морок редко бывает таким убедительным.
Я ускорил шаги. Дорога шла прямо через Оазис, и удобный ночлег был мне обеспечен. Но до заката необходимо обшарить всю рощицу – поохотиться, избавиться от излишне агрессивной живности…
Чтоб мне сбиться с Дороги!
Замерев на месте, я извлек из полупустого рюкзака бинокль. Подкрутил настройку.
Точно.
Почти под прямым углом к моей Дороге в Оазис вел еще один путь. Тоже бетонная лента, но не серая, как моя, а желтовато-бурая, почти незаметная на фоне песка. Это обещало много интересного.
И неприятного – тоже.
Поправив перевязь с мечом, я вновь зашагал вперед. Бинокль вернулся в рюкзак – в мягкие объятия одеял и чистой смены одежды.
Маленький песчаный вихрь вначале не привлек внимания. И лишь когда желтая, бешено крутящаяся воронка выкатилась на Дорогу впереди, я понял, в чем дело.
Меч выскользнул из ножен с шипящим свистом. С острия сорвался сноп синеватых искр. Матовые грани клинка заблестели, принимая зеркальность.
Спасибо тебе, Мастер Клинков, чья Дорога пересеклась с моей много лет назад. Спасибо тебе, Великий Воин, полгода дожидавшийся меня в городе Мертвых – там, где на площади Ста Дорог ты устроил самый необычный в мире фехтовальный зал. Вы поняли мой Дар – и подарили частицу своего.
Зеркалом клинка я поймал беспощадно жгучий свет белого солнца. И отразил его вперед по Дороге – на приближающийся песчаный смерчик.
Раздался негромкий вскрик – голос боли и отчаяния, обиды и ненависти. С шуршанием осыпался на бетонную гладь песок. Метрах в десяти от меня стоял пожилой мужчина – с лицом серовато-коричневым, как древесная кора, в плаще зеленовато-буром, как подсохшая листва.
– Я Хранитель Оазиса, – громко произнес он.
– Так.
– Ты можешь набрать воды в ручье и взять плоды с деревьев. А затем – уходи.
– Так.
– Ты не должен ночевать в Оазисе. Я, Хранитель…
– Ни один Хранитель Оазиса не станет скрываться в песчаном вихре, – ответил я. – Это так же верно, как и то, что ты – Властелин Дорог.
Я снова поймал плоскостью клинка солнечный луч. Но фантом впереди уже начал таять, не дожидаясь порции Истинного света. Передо мной последовательно мелькнули: улыбающийся рыжеволосый юноша, обнаженная молодая женщина, коренастый мужчина с уродливой козлиной головой, бесформенный монстр, окутанный зеленым светящимся туманом…
И морок кончился.
На дороге стоял мужчина. Скорее молодой, чем старый, тщательно выбритый и небрежно причесанный, в потрепанных синих джинсах и пятнистой буро-зеленой куртке. С таким же рюкзаком за плечами – и обнаженным клинком в руках.
– Почему тебе нравится мой облик? – поинтересовался я, мимоходом бросая на противника блик света. Он остался неизменным. – Ты ведь убедился, что копия всегда хуже оригинала…
– Потому что тебе неприятно убивать самого себя.
– Я привык.
– Можно привыкнуть лишь к чужой крови. Своя – всегда внове.
Он улыбнулся – всесильный и беспомощный, проклинаемый и восхваляемый, не имеющий сути, но познавший облик. Властелин Дорог.
– Мои предложения остаются в силе, – сообщил он.
– И какие же? Их было так много…
– Сегодняшнее – не ночевать в Оазисе. И вечное – забыть про свой Дар.
– Нет. – Я даже смог улыбнуться. – Конечно же, нет.
– Ты получишь лучшую в мире Дорогу. Без холода и жары, одиночества и грусти, врагов и…
– Нет.
Властелин Дорог кивнул. Улыбнулся в ответ – мягко, совсем как человек. Задумчиво сказал:
– Сегодня я постараюсь тебя убить.
Я повел плечами, сбрасывая рюкзак. И ответил:
– А я не буду стараться. Но убью.
Наши клинки встретились – узкие полосы посеребренной стали, хранящие память бесчисленных поединков…
Наши взгляды столкнулись – тверже, чем металл оружия, смертоноснее, чем лезвие мечей…
– До скорого… – не то прошептал, не то подумал я, отбивая стремительный точный выпад, прежде чем мой клинок распорол его горло. И снова повторил, уже стоя над неподвижным телом, медленно тающим, превращающимся в песок пустыни и бетонную крошку Дорог: – До скорого, Властелин…
Оазис был мал. Настолько мал, что никакого Хранителя в нем не оказалось. Но все же я выполнил положенные ритуалы: очистил от песка и сора родник, собрал с деревьев сухие ветки и сложил их на старое кострище, подобрал с земли опавшие, но неиспорченные плоды.
Рюкзак я повесил на ветке самого большого дерева, между корнями которого расстелил одеяла и вонзил в землю меч. Клинку тоже необходимо набраться сил – а Властелин до завтрашнего утра не появится.
– Спасибо за отдых, – негромко сказал я, обращаясь то ли к роднику, то ли к дубу, под которым решил заночевать.
Если твой враг – Властелин Дорог, то не стоит ссориться с Хранителями Оазисов даже в мелочах.
Из пустыни внезапно налетел ветер. Короткий, сильный порыв. Деревья гневно зашуршали.
– Послушай… – прошептал мне ветер. – Подумай…
Я скосил глаза на меч. Сказал, пытаясь оставаться спокойным:
– Это не по правилам.
– Правила устанавливал я.
– Но не тебе дано их менять.
– Я не вмешиваюсь. Я лишь спрашиваю… Зачем тебе твой Дар? Ведь он не приносит счастья – наоборот. Сегодня ты будешь счастлив, завтра – нет, хоть и сделаешь кого-то счастливым навсегда…
– Неподвластным тебе.
– И это тоже. Но мелочи не тревожат меня, поверь. Один из миллионов, тысячи из миллиардов… Мелочи, друг мой, мелочи… Ты придаешь моей жизни остроту – и потому до сих пор жив. Но мне жалко тебя. Послушай…
Я выхватил из земли клинок. Рубанул им поперек упругих струй ветра, навстречу вкрадчивым словам и фальшивой жалости. Голос превратился в невнятное бормотание и стих.
– Хватит на сегодня! Хватит! – закричал я, цепляясь за бугристую кору дерева. – С каких пор Властелин Дорог хозяйничает в Оазисах?
Дерево вздрогнуло. Ветви дернулись навстречу очередному порыву ветра пустыни. Наступила тишина.
Я подошел к роднику. Умылся в круглом холодном зеркале прозрачной воды. Сделал несколько глотков – я до сих пор не мог утолить жажду большого пути.
– Сегодня ты опять окажешься не у дел, Властелин, – прошептал я. – И ничего не сможешь поделать. Правила твои – но никому не дано их менять.
Улегшись под деревьями, рядом с тонко журчащей нитью родника, я настроил бинокль. И стал разглядывать чужую Дорогу, пересекающую Оазис. Где в ней начало, а где конец? Один Властелин ведает. Но не зря же он так упорно отговаривал меня от ночлега в Оазисе.
Я ждал.
Солнце упало к горизонту, торопливо перекрашиваясь в розовый, а затем и в красный цвет. Наступал вечер, от песка почти мгновенно потянуло прохладой. Резко континентальный климат… Такая Дорога.
Но в Оазисы не приходят ночью.
Я коснулся черной кнопки на шероховатом пластике бинокля. Инфракрасный режим. Опять непонятное слово. Но очень простой смысл – можно видеть в темноте.
Темнота стала синеватым туманом. Песок пустыни – ровной зеленой гладью. Бетонная лента Дороги – оранжевой полосой. А по ней медленно двигалась красная точка.
Человек. Путник, спешащий к Оазису.
– Чем он не угодил тебе, Властелин? – прошептал я. – Или… и это Носитель Дара?
Ветер пустыни, уже не горячий, холодно-льдистый, стегнул меня по щекам. Звезды в безлунном черном небе начали затягивать тучи. Опережая их, упали на песок первые капли дождя. Деревья недовольно зашумели.
– Не по правилам, Властелин, – усмехнулся я. – Паникуешь…
Красная точка упорно двигалась к Оазису – по скользкой, мокрой Дороге, сквозь черно-синюю сеть дождя.
Я встал с колючего песка, спрятал бинокль в футляр. Вынул меч, пристроил его в поясной петле. Когда дерешься среди деревьев, это гораздо удобнее.
- Предыдущая
- 40/79
- Следующая
