Три романа Синди Блэка - "Графит" - Страница 39
- Предыдущая
- 39/130
- Следующая
Теперь журналисты напоминали Синди ту самую стаю и были точно так же готовы передраться за крохи, только на сей раз не еды, а информации. Их вопросы сливались в ушах танцора в невнятный шум, но все же один их них заставил его похолодеть:
— Это правда, что вы выступаете в клубе «Весельчак Хью» под псевдонимом Красотка Мерилин?
Этот вопрос напугал Синди, но одновременно стряхнул с него оцепенение.
— Без комментариев! — рявкнул танцор, схватил Дурь за руку и стал проталкиваться к подъезду. Журналисты обступали его со всех сторон, но открыто останавливать все же не решались. Захлопнув дверь за собой, Синди подумал было, что оглох — настолько резкий контраст был между галдежом толпы и тишиной подъезда.
— Это как же вышло? — подал голос ошарашенный Мартин.
Синди пожал плечами, проходя к лифту. Он не мог еще осознать масштабов катастрофы и только поэтому сохранял внешнее спокойствие. Однако еще не дойдя до квартиры, Синди знал, что случилось страшное.
Всего несколько человек знали одновременно о Саймоне и о Мерилин.
Всего несколько.
Семейство.
Мартин и то отпадал — он не знал о псевдониме, хотя и был в курсе того, что Синди танцует в клубе.
Хотелось думать, что всему виной были козни завистников на работе. Ах, как было бы хорошо, если бы это могли быть завистники!
О том, что теперь из-за такой огласки работы больше не будет, Синди думать побоялся.
В прихожей обнаружилась Фредди, в верхней одежде и ботинках, с таким лицом, будто она готова была держать круговую оборону. Увидев Синди, она слегка расслабилась, но, разумеется, стала задавать вопросы.
— И что это за хрень? Мы еле домой пробились, эти… полоумные еще в квартиру пытались ломиться, ну да я их шуганула с соседями…
— Спасибо, — выдавил Синди. — Я бы не справился, если бы они под дверью торчали.
— Так в чем дело-то?! Блэк, во что ты вляпался?
— Ни во что, — честно сказал Синди. — Просто узнали. Про Саймона. Про клуб. Про все.
Фредди охнула. Синди только теперь начал понимать, какие последствия может иметь хотя бы одна статья в прессе. Увольнение из клуба было неизбежным. Эндрю предупреждал его сразу, и было глупо оправдываться: «Оно получилось само, я ничего не знаю». Пожалуй, даже соваться на работу уже не имело смысла…
— Синди, так откуда узнали-то? — Фредди, как всегда, улавливала самую суть. — Тебе что, хватило ума в клубе своем похвастаться?
Это был самый страшный вопрос: «Откуда?»
— Я никому не говорил. Только вам.
Фредди прищурилась и мотнула головой, не желая верить. Синди мог ее понять и не обиделся. Можно было жить, растягивая до получки последние гроши, можно было обойтись без вещей, без хорошей еды, иногда без электричества и горячей воды, но при этом твердо зная, что всегда есть, на кого положиться. Нерушимость дружбы — единственное, что было по-настоящему стабильным в их мире, а теперь оказывалось, что и она может дать трещину.
Фредди собрала всех их вместе. Во многом благодаря Синди семейство в последние месяцы жило, не подсчитывая каждый грош. И теперь они смотрели друг на друга, и во взглядах ясно читалось: «Кто?» Фредди танцор исключил сразу, потому что если бы это была она, мир бы рухнул и перевернулся вверх тормашками. Если бы предать могла Фредди, значит, на всем свете нельзя было бы верить никому. Это было слишком страшно, и Синди твердо решил, что даже если все журналисты хором укажут на его подругу, он не станет слушать.
На миг он подумал: а что, если сам Саймон Блик решил пропиариться таким способом? Подбросить уставшей от череды его любовниц и любовников прессе новость о трансвестите? А те уже как-то раскопали информацию о его работе… Это было бы больно, обидно, сулило бы массу проблем, но… терпимо. Синди остро захотелось, чтобы это был Саймон, Мартин, черт с дьяволом, но не один из его старых друзей.
— Ребята, — из комнаты выглянул погрустневший и выглядящий усталым Тим. — Вещей Джу нет. Ни одной…
— Как?! — выдохнула Фредди. Впрочем, окажись на месте Джу любой из ее друзей, она спросила бы то же самое. Она решительно отстранила топчущегося в коридоре Мартина и пошла в гостиную. Синди потащился следом, чувствуя странную опустошенность и безразличие. Джу, с ее ворчанием и страстью менять стрижки, с коллекцией найденных пуговиц и стремлением все делать «по науке», с язвительными замечаниями и молчаливой поддержкой в трудную минуту, оказалась предательницей. Она всегда неловко благодарила, когда Синди подбрасывал ей денег на новую одежду или покупал банку ее любимого чая, помогала обрабатывать порезы, когда Синди повредил ноги, приносила ему лекарства от головной боли, когда танцор пил лишнее, а теперь рассказала о его тайне журналистам.
Лучше бы это был Саймон.
В дверь позвонили.
— Не будем открывать, — зло бросила Фредди. — Пусть проваливают.
Однако звонивший оказался настойчивым: резкие трели били по ушам друзей одна за другой, а потом и вовсе слились в один непрерывный визг. Взбешенная Фредди не выдержала и распахнула дверь.
— Я же сказала: идите в задницу со своими вопросами!
— Никаких вопросов, — заверил ее Саймон Блик, проходя внутрь. Фредди растерянно отступила.
— Дурь, — весело позвал Саймон, заходя в комнату, — я вез тебе торт, но его пришлось отдать. Ах да, привет.
Тим заморгал, глядя на появление в их квартире рок-звезды. Тинто только хмыкнул и отвернулся — сейчас ему было плевать на всех гостей. Синди задохнулся:
— Ты откуда?!
Его слова остались без ответа. Фредди закрыла дверь и встала в проеме гостиной:
— Как вы… ты разобрался с журналюгами?
— Всего-навсего пригласил на конференцию, пообещав ответить на все их вопросы. Дурь, собирай вещи!
— Так это все же ты? Ты знал?!
Синди встал перед Саймоном, сжав кулаки. Тинто поморщился и вышел из комнаты. За ним утащила Тима Фредди, предоставив двум главным участникам случившейся трагедии разобраться между собой. Хотя нет, участников было трое, но где находилась третья, знала теперь только она…
Саймон посмотрел на Синди, словно впервые его увидел. В его взгляде сквозило такое презрение пополам с брезгливым любопытством, что танцору захотелось стать совсем маленьким и незаметным.
— А я тебя недооценил, — протянул Блик. — Думал, шутишь, а ты молодец, значит… И дорого взял?
Синди почувствовал, как сердце ухнуло вниз и забилось где-то в животе. Глядя на Саймона, он понял, что может сколько угодно оправдываться, рассказывать про Джу, доказывать — бесполезно, он только усилит это холодное презрение. В глазах Саймона он был бедным парнем, который решил примазаться к славе и деньгам знаменитости, выбрав для этого самый легкий путь — постель. Он гордо вскинул голову.
— Недорого, — отчеканил Синди. — Не хватит покрыть убытки от погубленной карьеры.
— Продешеви-и-ил, — усмехнулся Саймон. — А что ж так мало взял?
— А больше не дали! Ну, я и подумал: возьму, сколько смогу, вылечу с работы с шумом, чтобы ни один клуб больше не принял, и устроюсь на рынке тапочками торговать! Хороший план?
— Отличный, — оценил Блик. — Дурь, бери вещи, мы уходим.
— Во-первых, никуда я не пойду, — отклеился от стены Мартин, — а во-вторых, это не Синди!
Оба участника драмы посмотрели на решительного парня с изумлением. Синди уже успел представить, как робкий Дурь берет рюкзак и семенит за своим шикарным другом, так что вспышка Мартина оказалась для него неожиданностью. Дурь скрестил руки на груди.
— Синди ничего не рассказывал, Саймон. И он все время был со мной. И вообще… не мог он так поступить. Так что прекрати немедленно!
На лице у певца на миг отразилась растерянность, а потом он повернулся к Синди. Он улыбался, но глаза оставались прежними, и так было еще хуже.
— Да ладно тебе, — мирно сказал Саймон, сверкая этой фальшивой улыбкой. — Ну сдал да сдал, дело житейское. Так все делают. Так же было дело?
— Бля, — не выдержал Синди, — меня из-за этого с работы вышибут, я же сказал! Опять жрать нечего будет — дороговато для мига тухлой славы! И… я же не ради денег…
- Предыдущая
- 39/130
- Следующая
