Девочка Лида - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 18
- Предыдущая
- 18/83
- Следующая
- Папа с вами останется, - заметила няня.
- Один только папа и останется! Да ведь он все сидит у себя в кабинете или куда-то уезжает. Ему с нами некогда бывать. Все книжки читает, - прибавила Лида с сожалением.
- А я вот все не пойму, куда это вы едете, няня? - спросила Любочка.
- Лечиться на морские купанья, - ответила за всех поспевавшая Лида.
- На какие купанья? - переспросила Любочка.
- На морские.
- А где это?
- В море.
- А где море?
- Далеко отсюда.
- А что такое за море?
- Такая вода.
- Вода?
- Да, такая большая-большая вода! - пояснила, широко размахнув руками, Лида.
- Няня, правда это? - спросила Люба.
- Правда, Дуся. В море много воды, и мама будет купаться в нем.
- Да ведь и у нас в деревне, в пруду, много воды и купальни есть. Зачем же туда ехать? И у нас можно купаться, как в прошлом году.
- Там, в море, вода не такая, как в пруду; там вода соленая, - пояснила няня.
- Соленая?.. Что ты, няня! Кто это тебе сказал?
- Да уж кто бы ни сказал, а говорю верно. В море вода соленая, - повторила с убеждением няня.
- И если взять в рот, и во рту будет солоно?
- Уж конечно. Ее нельзя пить, никто ее и не пьет. Да как же вы ничего не знаете про море, дети? Разве никогда не слыхали? Папу бы попросили, он бы вам рассказал, а то в книжке бы почитали. Это получше, чем над сказками по вечерам глаза портить.
Лида нахмурила брови. Ей стало досадно за нянино замечание и тем досаднее, чем вернее оно к ней относилось. Ей захотелось как-нибудь вывернуться.
- Кто тебе сказал, что мы не знаем, няня? Я читала про море, я знаю.
- Знаешь? - спросила няня. - Что же ты знаешь?
- Да так, знаю про море... вообще...
Лида старательно припоминала в эту минуту "Сказку о рыбаке и рыбке": "Жил старик со своею старухой у самого синего моря". В другой сказке она читала, что в море есть кит. Но кроме сказок, она про море ничего не читала.
Няня прищурилась и зорко поглядела на Лиду:
- А что же ты давеча рассказать не сумела, когда Люба тебя спросила?
- Как не сумела?! Я ведь говорила: море - вода.
- Что же это значит: вода? Этого мало... Вон и в стакане вода.
- Все равно! Море - вода. Все равно!..
- Нет, не все равно, - серьезно заметила няня.
Но никакой серьезный тон не мог уже подействовать на Лиду. Она забыла, с чего начала, забыла, с кем спорила, и заговорила громко и сердито.
Минутки две-три няня стояла напротив Лиды и смотрела, не перебивая ни полусловом. Потом потеребила себя за кончик платочка, подумала, наконец подошла к Лиде, взяла ее одной рукой за плечо, а другой - похлопала несколько раз поверх юбок.
- Вот тебе! Вот тебе, экая спорщица, крикунья! И не говори впредь...
Но Лида не дала договорить няне. В минуту она повисла у нее на шее, стала теребить и душить ее поцелуями.
- Милая!.. Яблочко, персик!.. Прости, голубонька! Не буду! Ах, что я буду делать без тебя? Я без тебя умру, когда ты уедешь.
Лида все цеплялась за няню, приговаривала и обнимала ее.
- Не умрешь. Бог милостив, а только... Беда мне с тобой, Лида, - промолвила няня. - Ну-тка, пусти меня!
Няня насилу высвободилась из Лидиных объятий и снова подошла к чемодану, а Лида так и осталась на месте.
- Няня! А ты зачем едешь? Ты ведь не больна, тебе не нужно купаться? - спросил няню Коля.
- Я-то не больна, да мама наша больна за двоих. Надо будет там поберечь ее, ходить за ней хорошенько. Кроме меня, никто сделать этого не сумеет, а то она еще пуще расхворается, и пользы не будет никакой.
- Милая няня, ты поезжай, потому что маме нужно. Только мне тебя так жалко, так жалко, просто даже сказать не могу!
Лида подошла к няне сзади и крепко обняла ее обеими руками.
В комнате на минуту все притихло.
Прошло немного времени, и наконец все было увязано, уложено и готово. Чемодан стоял еще раскрытый, но уже набитый так туго, что не оставалось свободного местечка. Саквояжи были тоже почти полны. Одна плетушка стояла пустая: в нее надо было положить чай, сахар, хлеб, пирожки, а все это не было еще приготовлено.
Няня обошла комнату и осмотрела везде, не забыли ли чего дети, не нужно ли еще что-нибудь уложить, но ничего не нашла.
- Ну, детушки, - сказала она, - хорошо, все уложили. Готово, значит! Коля, сбегай-ка, друг милый, вниз, позови Митрия. Сейчас закроем чемодан и завяжем.
Коля побежал, а няня взяла половую щетку и начала подметать и убирать комнату.
Вернулся Коля с Дмитрием, дворником, или, лучше сказать, на Дмитрии, потому что сидел у него на плечах. Дмитрий был высокий, сильный человек; лицо У него было доброе, и сам он был тоже добрый. Дмитрий очень любил детей, особенно маленьких. Он сейчас же подхватил себе на руки Жени и начал бегать с обоими мальчиками по комнате. Лида с Любой пустились догонять их, ловить за ноги, и поднялась такая возня, что няня уши зажала.
Дети всегда радовались приходу Дмитрия. Он непременно приносил что-нибудь с собою: какие-нибудь дудочки, трещотки, волчки либо еще какой-нибудь гостинец. Иногда просто играл с ними, а то сказки рассказывал. Как было его не любить!
- Будет, ребятки! Устал, запыхался совсем! - сказал наконец Дмитрий, когда все набегались до того, что сделались красны как раки, а няня выбилась из сил, унимая шалунов.
- Да полно, полно же вам наконец! - ворчала старушка. - Побегали, и будет. Дети, посидите лучше, отдохните; скоро обедать пойдем. Экой ты, Митрий, - прибавила она, когда дети уселись наконец смирно по стульям. - Тебя за делом позовешь, а ты уж беспременно штуку какую-нибудь учинишь.
Няня с укоризной покачала головой, а Дмитрий ничего не ответил, только усмехнулся да почесал себе затылок.
- Что сделать-то прикажете, Ирина Игнатьевна? Зачем я вам надобен был? - спросил он через минуту.
- А вот чемодан запереть, завязать, - ответила няня. - Мне одной не справиться, сил моих не хватает.
- Извольте-с, с нашим удовольствием. Веревочку только пожалуйте, а то вязать нечем.
- Сейчас, сейчас! Этого добра, веревок-то, у меня много.
Няня открыла верхний ящик своего комода, достала толстую длинную веревку и подала ее Дмитрию.
- Ну теперь, господа, на подмогу ко мне прошу! - обратился он к детям.
- Ты уж опять не придумай чего, Митрюшка, - жалобно начала было няня, но дети уже вскочили и побежали все к чемодану.
Дмитрий действовал проворно: закрыл крышку, потом приподнял чемодан с одной стороны своими сильными руками так легко, как будто это была маленькая шкатулочка, и поддел под него веревку. Дети стали в кружок и во все глаза смотрели, как он управляется.
- Живет, до Китаю доедет! - сказал Дмитрий, разгибаясь и отбрасывая волосы с лица. - Прошу всех господ покорнейше на крышку влезть. Полезайте, ребятки!
Дмитрий взял Жени на руки и посадил на чемодан. Коля, Лида и Люба, цепляясь друг за друга, влезли на него сами и стали давить крышку руками, ногами; Дмитрий "понапер еще маленечко коленкой", няня вставила ключ, замок щелкнул - и чемодан был торжественно заперт.
Через четверть часа в комнате была уже тишина и полный порядок. Саквояжи и завязанный чемодан стояли в сторонке, у стены, а дети мыли руки, причесывались и оправляли платья, потому что пора было идти вниз обедать.
Глава II
Милая мама!.. Какая она была печальная, больная! Щеки худые, бледные, добрые глаза такие печальные, с покрасневшими веками. Видно было, что она плакала, и еще было видно, что у нее сильно болела голова. Однако она приласкала всех детей и старалась улыбаться за столом. Хотела было даже сама донести Жени до зала, но не смогла, едва подняла и сейчас опустила. Впрочем, Жени был порядочный бутуз, и даже няня насилу его поднимала.
Дети смотрели на свою маму, и никогда еще она не казалась им такой доброй, милой и в то же время такой больной. Им сделалось очень жаль ее, жаль расстаться с нею завтра, и они печально и тихо сели за стол.
- Предыдущая
- 18/83
- Следующая
