Дневники Джинна. Часть 1 (СИ) - Тигрис Кира - Страница 11

• Предыдущая
• 11/40
• Следующая

– Выключи фару, солдафон! – донес ответ ветер, – выключи! Или я переверну твое корыто!

Однако вопреки заявлениям пострадавшей она была успешно спасена. Лодка не пошла ко дну, хоть и заметно потяжелела. Русалки, вновь ставшие для меня дельфинами, весело унеслись в открытое море. Роки перестал разговаривать и теперь только скулил и рычал.

Огненный солнечный диск едва выглядывал из-за горизонта, все глубже ныряя под воду, на нас быстро опускалась темная южная ночь. На поблекшем небе заблестели первые звезды. Городской пляж превратился в разноцветную полосу танцующих огней, одновременно ярких и блеклых на фоне красочного заката.

– Тимофей, прекрати на меня шипеть! – деловито произнесла я, брат снова прокукарекал, – ничего не говори при родителях! И не чихай! На сегодня концерт окончен!

И как же я тогда ошиблась. Никогда не забуду этот момент, когда Ник спросил, хитро прищурившись:

– А ты ничего не забыла?

– Ах да! – вскрикнула я, вскакивая с места и ругая свою дырявую память, – мой подарок!

Следом поплелся Тимка, осторожно выглядывая из-за моей спины и искренне надеясь, что моллюски не кусаются. Ракушка лежала там же, где ее оставили: на мокром песке среди волн, за тем исключением, что теперь она была широко распахнута. Что-то маленькое и блестящее лежало на ее нижней створке.

Я присела на корточки, чтобы лучше разглядеть содержимое ракушки, и громко ахнула.

Внутри, как в изящной перламутровой шкатулке, лежало небольшое серебряное колечко с двумя змеиными головами. Между ними сверкал острый, словно осколок, ярко-бирюзовый камень. Удивительный белый металл давал яркие волшебные отблески. У моего плеча я услышала громкий вопль Ника – судя по всему, он тоже впервые видел «свой подарок». Тимка, однако, остался весьма раздосадован – ни моллюска, ни конфеты. Чирока тоже не оценил сюрприз, кольцо совсем не пахло колбасой.

– Заоблачный металл, – прошептал Ник, скорее всего, подразумевая стоимость кольца, – если б только я знал, как им пользоваться. Старый плешивый кентавр вышвырнул меня из класса раньше времени. Ладно, забирай себе эту ерундень.

– Это что – предложение? – произнесла я, первый раз в жизни мое лицо зарделось ярче, чем огненные волосы.

Но, как настоящий маленький джентльмен, мальчишка мигом спас положение:

– О, нет! Я ни за что на тебе не женюсь! – закричал он на весь пляж, пятясь назад, как от беременного верблюда, – я убегу! Ты заставишь меня ходить в школу, выставишь Чироку, и не будешь разрешать ночевать в море!

– Отлично, проехали! – возмутилась я, – тогда зачем ты это сделал?

– Прям и колечко подарить нельзя? – его загорелое лицо озарила самодовольная улыбка, – забирай! Мне было не сложно!

Обстановку разрядил Тимка, которому не грозила никакая свадьба. У детей его возраста интерес всегда побеждает страх. Он схватил ракушку быстрее, чем я успела моргнуть. Секунда, и кольцо сияло на указательном пальце его левой ручонки. Тут-то все и началось.

– Я хочу свой велопед, – громко и требовательно обратился он к морю, выдувая клубы огня, – новый! И завтра! Бэээ-бее!

– Слепая Горгулья! – косился на него Ник, пятясь назад, – это ты мне?

Но Тимка, не обращая внимания на нашу панику, продолжал бормотать на двенадцати языках свои самые заветные желания, правда, совершенно несбыточные. Я точно знала, что мы не можем себе такого позволить, родители еще не выплатили кредит за новый дом. И если у Тимки и будет велосипед, так только мой старый, когда он сможет доставать до педалей. Я не стала это озвучивать – мечта для того и существует, чтобы верить!

На горизонте от солнца осталась лишь огненная полоса, напротив которой взошла полная кроваво-красная луна. Вокруг нее, словно рассыпанные бусы, сияли крупные южные звезды. Карие Никиткины глаза расширились от удивления, едва он заметил цвет луны, в лесу кто-то шуршал, рычал и скулил. Сейчас я очень жалела, что отдала эту «термоядерную конфету» и не вижу скрытый мир.

– Лысый тролль! А теперь на горшок и в люльку! – скомандовал он, запихивая Чироку вверх ногами в карман, – ты тоже, блохастик!

Ник быстро взвалил на плечо исковерканный велосипед, свободной рукой беря под мышку кукарекающего Тимку. От лунного света песок стал красновато-серый, словно пропитанный кровью.

– Что-то не так? – я забрала сумку и отлетевшее велосипедное колесо, косясь на красную луну, – это эвакуация? Сейчас придет этот тигропес со своим Кривоносом?

Ник ничего не ответил, я поспешила его догнать.

Тимофей, странно притихший, постоянно косился в одну сторону и улыбался. Его губы едва шевелились, будто он разговаривал с кем-то невидимым и неведомым или с собственной тенью. Неожиданно он выставил перед собой ручонку маленькой ладошкой вверх, и тут мои нервы не выдержали.

– Тимка, что с тобой? – озадаченно спросила я, – что ты там лопочешь?

Он не реагировал, продолжая загадочно улыбаться, глядя на собственную пустую ладонь так, словно там лежали все игрушки мира.

– Приятель, ты спятил? – нахмурился Ник и тут же громко вскрикнул, наступив на острую шишку, – Тимофей, ответь сестре, или она сама спятит!

Темнота опускалась на прибрежные холмы быстрее, чем мы на них поднимались. Ночной лес, куда ни глянь, со всех сторон выглядел абсолютно одинаково: сплошные ряды стройных сосен, скрипящих от ветра, будто смеющихся над нами.

– Этот тигр по имени орк, – начала шепотом я, передергивая плечами, – он еще в лесу?

– Велика проблема – твоему мелкому раз чихнуть! – ворчал Ник, тыча ворчащим Чирокой во всех направлениях, – нюхай, Роки, нюхай! Бери след! Фу-у, Роки!

– Я хочу, чтоб тебя все видели! – наконец, сказал Тимка своему незримому собеседнику и впервые обратил на нас внимание, – мы потерялись?

– Потерялись! – неожиданно ответил голос позади нас, – ваша дорога внизу!

Хоть это и был приятный шелковый бас, я все равно громко закричала, Ник выронил велосипед вместе с Тимкой. Лес наполнился разъяренным мычанием и ржанием – ребенок не желал падать тихо.

Перед нами, четко напротив огромной красной луны чернел силуэт паренька с длинными черными волосами. Голубые глаза светились в сумерках, словно кошачьи. Никитка тут же скинул лук и прицелился, я пыталась сохранить спокойствие.

– Это не ваша тропинка. Сталезуб стер твою метку, Ник, – продолжал незнакомец, подставляя свое бледное лицо лунному свету, – стой, где стоишь!

Он схватил Ника за руку, еще один шаг и тот угодил бы в яму, хорошо замаскированную свежими ветвями. На дне ловушки торчали острые сосновые колья, наспех понатыканные в свежую землю. Далеко за деревьями кто-то недовольно зарычал.

– В этом лесу охотишься не только ты, Ник! Сегодня гоблины дорого платят за человеческих детенышей, – продолжал длинноволосый незнакомец, с виду это был обычный подросток в новеньком темном пиджаке, серых джинсах и светлой футболке, – ты можешь грабить гоблинов сколько угодно, подвешивая их вверх ногами и тряся золото. Они к вечеру сторгуют у репликонов в два раз больше. Но орки, народ огня и войны, привыкли кровью смывать свои обиды. Только безумец мог обменять удачу на ловкость и силу. Саблезуб не остановится, пока не вернет свой трин-амулет или твою голову. А скорее всего, все вместе.

– Пусть попробует, глупая кошка, – ответил Никитка, – пущу его на тряпки!

Кожа незнакомца была молочно-бледной, а фигура казалась настолько худой и слабой, что Ник тут же отшвырнул в сторону палку, едва подняв ее с земли. А может быть осознал, что только что этот бледный мальчишка спас его от мучительной смерти в ловушке.

– У твоего отца была и сила, и ловкость, и храбрость, – продолжал неизвестный, Ник вздрогнул, стиснув зубы, – у него лишь не было одного – удачи. Она была у твоей матери, которая отдала ее тебе!

– Замолчи! Ни слова о моих родителях! – закричал Ник, подбегая к незнакомцу и отвешивая ему со всего плеча по носу, однако, тот ловко увернулся и удар просвистел мимо.

• Предыдущая
• 11/40
• Следующая