Зарубежная литература XX века: практические занятия - Коллектив авторов - Страница 46

• Предыдущая
• 46/108
• Следующая

Экспрессионизм никогда не был однородным явлением, авторы различались по своим идейным и эстетическим позициям. Это различие становится особенно ощутимым в 1920-е годы, когда происходит размежевание по политическим, идеологическим и эстетическим принципам. Часть авторов становятся сторонниками левых политических движений (Й. Бехер, Й.Р. Бехер), часть находит прибежище в вере (Ф. Верфель), часть переходит на консервативные позиции (Г. Бенн). В эстетическом плане на смену экспрессионизму приходят экспериментаторство дадаизма, возвращение к реальности «новой деловитости», «магический реализм».

В период Третьего рейха экспрессионизм был объявлен свидетельством духовного вырождения. Интерес к этому явлению возрождается в Германии только после окончания Второй мировой войны. Экспрессионистские тенденции получают дальнейшее развитие в литературе, начинается интенсивное изучение этого феномена. Научная литература, созданная об экспрессионизме за последние пятьдесят лет, практически необозрима, причем разнородность явления часто ставит под сомнение сам термин «экспрессионизм».

В России интерес к экспрессионизму в период его существования был невысок. В 1910 – 1930-е годы были опубликованы несколько статей, переведенных с немецкого, и переводы отдельных стихотворений. С конца 1960-х годов интерес к экспрессионизму постепенно возрождается, но число научных работ до сих пор можно пересчитать по пальцам одной руки. Экспрессионистская лирика начинает печататься с 1970-х годов в антологиях европейской поэзии. В 1990 году вышла самая полная антология переводов – «Сумерки человечества»[15]. В последние годы изданы отдельные сборники лирики крупнейших поэтов – Г. Тракля, Г. Бенна. Но в целом экспрессионизм и по сей день остается для русского читателя неизвестным материком.

Антология «Сумерки человечества», в которой были представлены более двухсот стихотворений двадцати трех поэтов, имела громкий успех, за два года она выдержала четыре переиздания. Сегодня она считается самой представительной, классической антологией экспрессионистской лирики. В предисловии к первому изданию ее составитель Курт Пинтус писал, что он не ставил себе целью дать всеохватную картину развития лирики той эпохи или отобрать тексты по строгим законам литературного канона. Определяющими его выбор стали интенсивность чувства и художественного выражения в лирике молодого поколения, «чье переживание эпохи было самым болезненным, а жалобы – самыми необузданными», поколения, «которое взывало со страстным исступлением к более благородному, более человечному человеку».

Антология имела подзаголовок «Симфония новейшей поэзии». К. Пинтус составил ее не по алфавитному или хронологическому принципу, а сгруппировал стихотворения по законам «динамического созвучия», ориентируясь на четырехчастное музыкальное произведение, в котором переплетаются множество взаимодополняющих мотивов. По мысли Пинтуса, его антология должна была помочь читателю расслышать в «гремящих диссонансах, мелодических гармониях, тяжелой поступи аккордов, прерывистых полу– и четвертьтонах мотивы и темы самой дикой, самой опустошенной эпохи мировой истории», услышать, как «анданте сомнения и отчаяния нарастает до освобождающего фуриозо протеста, а модерато пробуждающегося сердца кульминирует в триумфальном маэстозо человеколюбивого человечества».

Четыре части сборника соответствуют основным мотивам экспрессионистской лирики: «Крах и крик», «Пробуждение сердца», «Призыв и протест», «Люби человека». В названии сборника обыгрывается двойственность слова «сумерки», которое означает здесь пору заката, упадка, кризиса уходящей эпохи, но одновременно и рассвет, утро новой эпохи, рождение грядущего человечества.

Сборник открывается стихотворением Якоба ван Годдиса (1887 – 1942) «Светопреставление». Оно чрезвычайно характерно для экспрессионистского мироощущения, отражая предчувствие катастрофы, изображая ее начало.

Конец света для Я. ван Годдиса – явление динамичное, что передает большое количество глаголов движения, активного действия: fliegen («слететь»), absturzen («обрушиться»), entzwei gehen («расколоться надвое»), steigen («подняться»), hupfen («прыгать»), zerdrucken («раздавить»), fallen («падать»). Динамичность, достигнутая иногда при помощи других глаголов, присуща и русскому тексту.

Стихотворение создает эффект повсеместного наступления конца света. Конечно, литературное произведение развертывается во времени, поэтому оно не может показать одновременность свершающихся в разных точках событий. Но стихотворение Годдиса максимально приближается к такому показу мира. Это достигается при помощи последовательного называния различных ландшафтов и использования форм множественного числа – die Meere («моря»), an den Kusten («на побережьях»), die meisten Menschen («большинство людей»). Словосочетание, с которого начинается вторая строка in alien Luften («в небесных сферах»), и слово Flut («прилив»), в котором слышится отзвук всемирного потопа – Sintflut, придают катастрофе вселенский масштаб. Этот прием структурирования материала, который экспрессионисты определяли как симультанность, будет позже плодотворно разрабатываться литературой и визуальными искусствами – театром и кинематографом.

В стихотворении используются и другие кинематографические приемы: смена крупного и общего плана и монтаж этих планов. От шляпы, улетевшей с головы неприметного гражданина в первой строке, мы переходим к вселенской перспективе во второй, далее с высоты птичьего полета наблюдаем за кровельщиками и т.д.

Конец света представлен в стихотворении как бунт природы против человеческой цивилизации. Достижения человечества – локомотивы, дамбы, охраняемое медициной здоровье – находятся на грани исчезновения. Явления природы отчасти антропоморфизируются, им приписывается собственная, причем злая воля: «дикие моря напрыгивают на побережье, чтобы разрушить плотины» (буквальный перевод 5-й и б-й строк).

Несмотря на такое актуальное для начала XX века содержание, по форме это стихотворение достаточно традиционно. Здесь сохраняется деление на строфы, рифма (АББВ, СДСД), знаки препинания поставлены по правилам литературного языка. Каждая строка соответствует одному простому предложению (5-я строка – сложносочиненному). Ритм повествования достаточно спокойный, размеренный. Все здесь еще дышит веком девятнадцатым.

Следующее анализируемое стихотворение отличается прежде всего экспериментированием в области языка, стремлением автора сделать словесное, стилистическое выражение адекватным сложному содержанию.

• Предыдущая
• 46/108
• Следующая