Дублет из коллекции Бонвивана - Ольбик Александр Степанович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/44
- Следующая
А Ройтса уже подмывало на душевные разговоры. Наркотическое тепло винтом пошло по нутру и все сущее становилось любо и значительно. И ни с того ни с сего начал разговор на животрепещуюся для него тему.
— Я уверен, что есть место, где нас с тобой ждут большие деньги. Приходи и бери…
— Интересно, где это такая раздача бабок?
Ройтс вставил в рот сигарету, но прикуривать не стал. Растягивал удовольствие.
— Я ничего против твоей идеи не имею, — Пуглов без энтузиазма слушал болтовню дружка, — только никто нас с тобой в том месте не ждет.
— А ты представь себе ситуацию…Простая вещь, к входу в магазин подъезжает обыкновенная «волга» или «ауди», неважно…Из машины выходят трое — якобы члены ревизионной комиссии. Спокойно себе заходят в магазин и у первой попавшейся на глаза продавщицы интересуются — где, мол, тут ваше руководство? Та, естественно, сломя голову бежит за директором Воструховым, который через две минуты, как конек-горбунок, вырисовывается перед ревизорами. А ему в лоб и объявляют: «Просим приостановить торговые операции и закрыть магазин, поскольку мы имеем соответствующие полномочия инвентаризировать ваши ювелирные ценности.» Завмаг, разумеется, в шоке, потому что каждый уважающий себя завмаг бывает в шоке, когда на его голову сваливается ревизия. Тем более, внеочередная…
— Когда ты успел познакомиться с Воструховым? — перебил Ройтса Пуглов.
— В твоем бывшем кабаке…Итак, господин Вострухов в дикой панике и первые две минуты не знает, как унять в коленях мондраж.
— Ну и что тут такого? Проси у самозванцев мандат на проверку магазина и…
— Вот ты, Алик, и попался! Именно так бы он и поступил, если бы в эту самую секунду в его кабинете не раздался телефонный звонок. Настойчивый такой. Требовательный звонок. Завмаг, естественно, извиняется, проходит в свой кабинет и снимает трубку. Ему этот звонок даже на руку — оттяжка момента и можно выкроить лишнюю минуту на обдумывание ситуации.
— Игорь, смотри за дорогой. По-моему, скоро будет поворот…Ну предположим, он снимает трубку и в ней слышит приятный голос, который уверяет его, что приехавшие ревизоры никакие не мошенники, а натуральные работники КРУ со всеми вытекающими отсюда полномочиями. Так? — Пуглову весело.
— Так да не так! — Ройтс сделал паузу, вглядываясь в дорогу. — Нет, не так, мой друг! А в трубке, между прочим, говорят примерно следующее: к вам, дескать, обращается генерал МВД с просьбой государственной важности. И объясняет. Если, мол, в ваш магазин явятся ревизоры, то примите все меры к их задержанию, ибо это вовсе не ревизоры, а опасная бандгруппа. И генерал настаивает, чтобы лжеревизоров, если они заявятся, провели в хранилище и пусть они там начинают проверку…
— Ну да, заведующий магазином последний придурок и делает так, как ему советует генерал…
— Представь себе, делает! Психология! Завмагу не надо ничего решать самому, все уже спланировано другими. И все идет так, как ему порекомендовали: ревизоры в кавычках проходят в хранилище, Вострухов им показывает документацию, раскрывает бронированные сейфы, все продавцы ходят на цырлах и… — Ройтс, наконец, прикурил сигарету и затянулся до самых пяток. — И в этот момент в магазин врываются омоновцы…конечно, в масках, с автоматами в руках и всех псевдоревизоров окольцовывают наручниками и ставят у стены в раскорячку. И вот тут, Алик, начинается самое интересное в этой истории.
— Дальше, Таракаша, можешь не продолжать! — Пуглов выщелкнул из пачки сигарету. — Омоновцы скручивают ревизоров, а вместе с ними забирают вещественные доказательства, то есть драгоценности. Ведь на них проверяльщики успели оставить отпечатки пальцев…Или я не прав?
— Именно так все и должно произойти, — Ройтс ничуть не разочарован проницательностью друга. — Но согласись, Алик, все просто до гениальности.
— Согласен, гениально для какого-нибудь деревенского лопуха. Но если бы ты лучше знал торговлю, понял бы, что твой вариант с самого начала обречен. Почему? Объясняю для особо тупых: о любой ревизии в ювелирном магазине сообщается туда лично или с помощью егерской почты. И при этом используется специальный пароль. Считанные люди его знают, а вот — кто конкретно, это даже мне неизвестно. Возможно, это управляющий банка или начальник контрольно-ревизионного управления минторга и кто-нибудь еще из первых ментов республики.
Ройтсу немного обидно.
— Все верно, Алик, но ты не учитываешь офигенный психологической стресс, который в те минуты все испытывают. Кидок должен проходить молниеносно, когда у потерпевшей стороны нет на раздумье ни минуты. Во-вторых, после телефонного звонка все внимание заведующего будет переключено на момент задержания так называемых ревизоров. А когда в магазин ворвутся вооруженные спеназовцы, тут у Вострухова вообще отпадут последние сомнения.
— Ты не проедь поворот, бриллиантщик, — Пуглов внимательно следил за дорогой. — Что касается меня, я бы за эту идею не дал бы вчерашней бутылки пива. Ты, Таракаша, придумай что-нибудь попроще. Что-нибудь в духе рабоче-крестьянского грабежа: взял в руки лом и — содержимое сейфа у тебя в руках.
— А у меня, между прочим, есть и такой вариант. Стопроцентный! Хочешь послушать?
— Обязательно, но в следующий раз. Мы кажется, с твоими байками скоро окажемся у черта на куличках…
Дорога шла вдоль дюн, поросших сосняком и кустами ежевики. В свете фар порхали ночные мотыльки. Некоторые из них воздушным потоком бросало на лобовое стекло, где они мужественно боролись за свою маленькую жизнь и, не победив, тихо умирали.
— Сразу за трансформаторной будкой сворачивай налево, — сказал Пуглов.
— Может, нам лучше податься в торфяники? Там легче копать…
— Нет, не легче. Там зыбкая почва, пружинистая, того и гляди сам провалишься в преисподнюю.
— Но зато в торфянике Ножичек быстрее разложится, а в песке будет лежать вечно, как мамонт во льду.
— Можно подумать, что ты хоронишь каждый день…Кажется, приехали…
Ройтс притормозил и свернул на проселочную дорогу.
Проехав метров тридцать, он остановился и приоткрыл дверцу. В ноздри шибанули смолистые ароматы, смешанные с запахами скошенной травы.
Когда они уже собрались вытаскивать из машины труп, где-то в дюнах раздался мучительный крик. Ему на смену — леденящий душу стон.
— Кого-то мочат, — тихо сказал Ройтс.
— Или трахают…Но иногда так кричат чайки…
— Я сейчас, — Ройтс затушил сигарету и вылез из машины.
— Не дури, старик! — попытался остановить его Пуглов. — Вернись, придурок!
Пуглов машинально нащупал у пояса пистолет, отжал предохранитель и, прислушиваясь к ночи, пристроился у заднего колеса. Пахло отсыревшей землей и резиной. Он был раздражен — похороны явно затягивались. Ему нестерпимо захотелось выпить и побыстрее оказаться в казино. Однако какое-то необъяснимо гнетущее ощущение нарастало.
Близко хрустнула ветка, по желтоватым стволам сосен проплыла тень и на фоне звездного неба он разглядел человеческий силуэт.
— Алик, ты где? — Пуглов с трудом узнал голос Ройтса.
— Я здесь, а где ты был?
Ройтс подошел и присел рядом с Альфонсом. Голос у него дрожал и Пуглов почувствовал исходящий от него страх.
— Там, наверху, кажется, кого-то повесили. Или сам повесился. Мне показалось, что это была женщина, причем абсолютно голая…
— Не мели, тебе с наркоты еще и не то может примерещиться, — однако Пуглов говорил не своим голосом.
— По-моему, отсюда надо рвать и как можно быстрее.
— А ты можешь ехать без света?
— Попробую. Но ты прав, здесь кто-то ошивается и, возможно, наблюдает за нами.
Метров двести машина двигалась задом. Когда добрались до асфальта, Ройтс круто развернулся и дал по газам.
— Выходит, — сказал он, — наш труп, как магнит, притянул еще одного жмурика.
— Возможно, ты в темноте ошибся. Принял дерево за человека.
— Хорошо, допустим, я ошибся, но ты ведь тоже слышал этот крик.
— Стой! — приказал Пуглов. — Давай разгружаться, глупо мотаться в темноте.
- Предыдущая
- 8/44
- Следующая
