Исцеление Перекрестка - О'Донохью Ник - Страница 3
- Предыдущая
- 3/120
- Следующая
Молчание затянулось. Наконец он не выдержал:
— Скажи мне хоть что-нибудь.
На фотографии была запечатлена лужайка где-то в Аппалачах, высоко в горах; она была превращена в огороженное пастбище. Справа и слева от лужайки виднелись деревья, покрытые летней листвой, за ней, выше, темнели сосны. Высокая трава поражала сочной зеленью и густотой. На заднем плане виднелись сорок или пятьдесят крупных белых животных, на переднем же стояли Конфетка и молодая темноволосая женщина в комбинезоне, а между ними красивая девушка с темными глазами и пышными вьющимися волосами обнимала за шею небольшую белую лошадь с…
Фрида заморгала и присмотрелась еще раз. У лошади были козлиная борода и завивающийся спиралью белый рог на лбу.
Девушка вернула фотографию Конфетке.
— Это фотомонтаж или лошадь загримирована под единорога.
Тот отдернул руку, не взяв снимок.
— Посмотри как следует. Никогда не прекращай исследование, как только найдешь одно несоответствие; очень многие наши пациенты имеют не единственное отклонение или болезнь. Кстати, почему это животное нуждается в ветеринарной помощи?
Фрида неохотно снова взяла фотографию. И стала всматриваться. И заметила густую тень под выпирающими боками.
— Оно беременно.
— Ты уверена? Минуту назад ты даже не считала его настоящим.
Фрида теперь была слишком сильно озадачена, чтобы смутиться.
— Но ведь оно может быть беременным и ненастоящим одновременно, правда?
Конфетка неожиданно рассмеялся.
— Почти в яблочко — «беременное и ненастоящее». Фрида продолжала молча смотреть на снимок. Наконец доктор Доббс сухо сказал:
— Если ты способна поставить акушерский диагноз по этой фотографии, мне следует у тебя поучиться.
— Я сейчас смотрю не на… — Фрида запнулась, — пациента. — Она показала на штанины широкого комбинезона кудрявой девушки; ее щиколотки в чем-то вроде шерстяных носков были наполовину скрыты густой травой. — Разве нет какой-то странности в ногах клиента?
Конфетка поспешно отобрал у нее фотографию.
— Тебе вроде несвойственно обращать внимание на увечья других. Дело в том, что тебе предстоит работать вместе с…
— Коди? — Фрида была обрадована и несколько удивлена. — Нельзя сказать, что у него увечье.
Конфетка моргнул, начал что-то говорить, потом передумал.
— Так или иначе, тебе следует привыкнуть встречать разные странности. Этим летом ты увидишь их немало, не говоря уже о весьма необычных пациентах. Во-первых, практика будет носить амбулаторный характер. — Он постучал пальцем по фотографии. — И проходить будет в трудных условиях. А теперь расскажи мне что-нибудь еще про этот снимок.
Фрида простодушно посмотрела на него.
— Разве женщина справа не та, что оперировала барана, — на видеопленке, которую нам показывали на занятиях?
Конфетка ответил ей серьезным взглядом.
— Ты так думаешь?
Конечно, это была она. Фрида ругала себя за неуверенную интонацию.
— Я думаю… — Она прикусила язык: Конфетка ненавидел ответ «Я думаю». — Я уверена, что это она.
— У тебя цепкий взгляд. Рад, что ты так хорошо запоминаешь лица. Что-нибудь еще? — Конфетка снова лукаво улыбнулся.
Фрида еще раз вгляделась в фотографию; ей все еще не хотелось вслух сказать очевидную вещь.
— Более молодая из женщин — та, что с кудрявыми волосами… Ветер отбросил ее волосы, и там есть какое-то светлое пятно…
— Я хочу услышать про животное, — поспешно перебил ее Конфетка. — Поэтому-то ты, Фрида, и собираешься стать ветеринаром — чтобы говорить про животных.
Фрида в душе не согласилась. Она хотела быть с животными, а вовсе не говорить про них.
— Одну минуту. — Наконец она решилась: — Ну, животному может понадобиться помощь, чтобы ожеребиться, если это правильное слово.
— Какому животному?
Это и был тот вопрос, на который Фриде не хотелось отвечать. Только не на основании снимка, и не человеку, который способен ее высмеять; более того, человеку, от которого могла зависеть вся ее профессиональная карьера. Интересно, понимает ли он это? Для нее самой каждый день начинался с сомнения: насколько ее будущее как ветеринара может зависеть от единственной ошибки?
Все-таки она выдавила из себя:
— Это может быть подделка.
— Почему бы это? — Фрида на этот вопрос не ответила. — Ну хорошо, как такое можно сделать?
— Я уже говорила — фотомонтаж. Существует техника замены маленьких участков изображения… Конфетка нахмурился.
— Твое описание заставляет меня нервничать. Да и зачем бы я стал это делать? Фрида пожала плечами.
— Ради шутки. — Про себя же она сердито воскликнула: «Чтобы причинить мне боль. Разве непонятно?»
Конфетка поднял руки.
— Ладно, сдаюсь. Я ничего не могу доказать. Животное может быть настоящим, и оно может быть беременным. — Он наклонился вперед. — Если это так, то роды могут произойти в ночь на понедельник. Не хочешь ли ты притвориться, что примешь их — просто на всякий случай?
— Если я захочу, — осторожно ответила Фрида, — что я должна буду делать?
— Если ты захочешь, — сухо подчеркнул Конфетка, — то тебе придется первой делать доклад об этом пациенте. На самом деле вообще первый доклад о таком случае. — Он уточнил: — Первый доклад о родах, второй — о представителе данного вида. I Из своего портфеля он вытащил толстый конверт.
— Здесь результаты предыдущих исследований представителей того же вида, что и пациент. — Он ухмыльнулся, подзадоривая ее сказать что-то более определенное 6 животном. Непроизнесенное слово «единорог» висело в воздухе между ними, словно ужасное табу.
Фрида неуверенно взяла конверт. Для шутки все это становилось каким-то ужасно сложным…
Записи — отчет о студенческой практике — оказались еле читаемым текстом, напечатанным на сильно нуждающейся в чистке механической пишущей машинке с западающей буквой «К». Конфетка Доббс был знаменит своим неприятием компьютеров. Но все-таки отчеты об обычной практике теперь печатались на принтере: студенты-практиканты представляли свои доклады на дискетах, а те, кто делал по этим материалам курсовые работы, вносили в файл замечания преподавателя. Похоже, Конфетка не хотел, чтобы кто-нибудь видел этот отчет.
- Предыдущая
- 3/120
- Следующая
