Бродяга - Одом Мэл - Страница 47
- Предыдущая
- 47/127
- Следующая
Вик никогда не слышал ни о таком лесе на Разрушенном Берегу, ни о городе под названием Мыс Повешенного Эльфа. Но в книгах о гоблинах и лорде Харрионе, которые он читал, действительно упоминались арены, на которых сражались рабы, — такими зрелищами гоблины утоляли свою жажду крови. Даже до того, как Повелитель Гоблинов пришел к власти, гоблины часто устраивали подобные состязания, заставляя своих пленников драться, — но лорд Харрион повелел строить эти сооружения на каждой завоеванной им территории.
— Я в последнее время в основном занимался мастерскими отца, — сказал Вик. — И вообще я никогда особо не путешествовал.
— Ну вот теперь напутешествуешься вдоволь, — кисло сообщил кто-то.
Вик лежал в темноте, чувствуя, как на него давят цепи. Он читал о таком в крыле Хральбомма и часто думал, что когда герой попадает в плен, это очень интересно, потому что потом происходит чудесный побег и совершается множество подвигов. Но это было в книгах, и это были герои. У обычных людей так не получалось. Чаще всего, вспомнил Вик, обычные люди умирали в цепях, в темницах и под пыткой.
А уж он-то точно героем не был. Он был просто библиотекарем, который волею судеб очутился слишком далеко от дома. Скорее всего, он не заслужит даже того, чтобы о нем вспомнили. Будущие библиотекари не станут читать о нем и гадать, что же случилось с Эджвином Фонарщиком.
Наконец Вик уснул и даже сам того не заметил.
— Просыпайтесь, половинчики несчастные! Просыпайтесь и получайте завтрак, пока я его за борт не выбросил! — Кто-то колотил в нечто вроде котла, и звон отдавался на весь трюм.
Вик проснулся, и глаза ему ослепил яркий солнечный свет. Он заморгал, надеясь, что скоро привыкнет и головная боль пройдет. Двеллер лишь прикрылся рукой, ощущая тяжесть кандалов. Тело Вика болело после ночи на жестком деревянном полу трюма, а одежда намокла, потому что на полу было полным-полно лужиц воды. Несмотря на свою новизну, «Дурной Ветер» время от времени протекал. В результате Вику снились кошмары, будто он тонет в Кровавом море, прикованный к гоблинскому кораблю.
Вик с трудом сел и осторожно осмотрелся по сторонам. Темные фигуры, расхаживавшие среди прикованных двеллеров, постепенно превратились в гоблинов. Стражники стояли среди рабов с топорами наготове, пока другие гоблины выдавали из пятигаллонных ведер густую комковатую кашу и воду.
До этого момента Вик не видел нижней палубы «Дурного Ветра», так что теперь он пришел в ужас. Двеллеры всех возрастов и самого разного сложения были прикованы к длинным металлическим столбам, привинченным к полу. Пленники могли только сидеть или лежать. Кислый запах, который Вик почувствовал раньше, в основном шел от рабов, а не от гоблинов. Библиотекарь огляделся по сторонам, и ему показалось, что его сердце вот-вот разорвется. К счастью, здесь не было детей, а двеллерских женщин оказалось всего несколько. Ясно было, что работорговцы продавали сильных рабов для тяжелой работы. Морской воздух, ворвавшийся через открытый люк, был чистым и свежим, но вскоре его перекрыла скопившаяся вонь.
— Ты такого раньше не видел? — хриплым шепотом спросил знакомый голос.
Вик оглянулся, узнав голос Харрана.
Харран был худым и бледным. В нечесаных темных волосах и бороде поблескивала седина. Его тусклые глаза покраснели, одежда превратилась в лохмотья. Он протянул руку.
— Я Харран Пахарь. Ты вчера не сказал, как тебя зовут.
Вик пожал его руку и заметил, что она слегка трясется.
— Вчера?
Харран кивнул, глянув на гоблинов, идущих между рядами прикованных двеллеров.
— Ты проспал всю ночь.
У Вика закружилась голова. Неужели прошло столько времени, а он и не заметил?
— Который час?
— Утро, — ответил Харран. — Они всегда кормят нас утром, но не слишком рано.
— А днем и вечером?
Харран медленно покачал головой.
— Еда для рабов — это трата денег, а капитан Аргант любит экономить. Ему важно только довезти нас до порта живыми. Во всяком случае, большинство рабов, — тут уже с десяток умерло.
Вик в ужасе смотрел, как гоблины поили рабов прямо из черпака, набирая им воду из ведра. Гоблины, раздававшие кашу, бросали по порции в сложенные ладони двеллеров.
— Как видишь, посуды нам тоже не полагается, — продолжил Харран. — Миски пришлось бы потом мыть, а ложки можно переделать на оружие и отмычки, если бы нашелся умелец.
Гоблин добрался до конца ряда и перешел в тот, в котором сидел Вик.
— Быстрее, друг, — посоветовал Харран. — Протяни руки, а то тебя пропустят. До завтрашнего утра ждать долго.
Вик сложил руки чашечкой и стал ждать. Гоблин остановился и злобно ухмыльнулся.
— А, так ты новичок. — Он положил ложку обратно в ведро с кашей и ущипнул Вика за щеку. — Ты у нас еще жирненький. Это не годится. Кто покупает половинчика, и так знает, что получает чистокровную лень. Но если половинчик толстый, они решат, что он придумал, как продолжать лентяйничать безнаказанно.
Вик покраснел. Он почувствовал себя виноватым в том, что его лучше кормили и он был в лучшей форме, чем несчастные двеллеры вокруг него. Руки у него задрожали, и он думал поначалу вовсе их опустить, но потом понял, что если он на что-то надеется, то должен сохранять силы.
— Не годится продавать толстого половинчика, — сказал гоблин. — Капитан Аргант с меня шкуру спустит. — Он вытащил ложку из ведра и швырнул совсем чуть-чуть сухой каши в ладони Вика. — Так что пока не похудеешь, ты у нас на половинных порциях.
Вик посмотрел на кашу в своих ладонях. Она была холодная, жирная и темная, будто ее варили в грязном горшке. От одного ее вида в желудке у Вика забурлило.
Гоблин пошел дальше, а следующий за ним держал ковш воды.
— Открывай рот, половинчик, — прорычал гоблин. Вик сделал как ему велели. Гоблин налил воду ему в рот так, что Вик чуть не захлебнулся.
— Не выплевывай, — сказал сзади Харран. — Открой рот пошире и пусть вода течет внутрь. Другого ковша тебе не дадут.
— Заткнись, — велел гоблин с кашей. — А то я и тебя на половинные порции переведу.
Вик попытался удержать тепловатую воду во рту и проглотить ее. Сзади послышался звук удара. Всю ночь Вик обходился без еды и питья, так что теперь ему очень хотелось пить. Ковш опустел куда раньше, чем ему хотелось. Он посмотрел на кашу в своих руках, сжал ее и смотрел, как она меняет форму, будто глина или песочное тесто.
- Предыдущая
- 47/127
- Следующая
