Один плюс один - Мойес Джоджо - Страница 32
- Предыдущая
- 32/82
- Следующая
Он поднял взгляд. Мистер Николс наблюдал за ним в зеркало заднего вида.
– Возьми мой телефон, если хочешь. На нем мало игр, но можно зайти в «Твиттер», или «Фейсбук», или чем вы сейчас увлекаетесь.
– Правда? – Никки сидел, развалившись, но при словах мистера Николса резко выпрямился.
– Конечно. Он в кармане моей куртки.
Мама достала телефон и передала Никки.
– Только аккуратно, Никки, – сказала она.
– Я отключил PIN, – сообщил мистер Николс. – Делай что хочешь, только фильмы не скачивай.
– Круто.
Никки не улыбнулся – в последнее время он почти перестал улыбаться, подумала Танзи, – но явно был доволен.
– Тебе нельзя, Танзи, – сказала мама. – Не смотри на экран, не то тебя стошнит.
Танзи вздохнула. Иногда ее жизнь УЖАСНО скучна. Танзи попыталась спихнуть с колен тяжеленную голову Нормана, потому что у нее затекли ноги. Интересно, сколько времени нужно, чтобы доехать до Шотландии? Ей было очень, очень скучно, но она знала, что, если пожалуется, мама ответит: «Всем скучно, Танзи. Я ничего не могу поделать». Танзи задремала и ударилась головой об окно. Мама и мистер Николс разговорились. Похоже, они забыли, что в машине не одни.
– Расскажите о своей жене.
– Бывшей жене. Нет, не хочу.
– Почему? Вы ей не изменяли. И она, видимо, тоже, иначе вы бы сделали такое лицо.
– Какое лицо?
Короткая пауза. С десяток фонарных столбов.
– Не уверен, что вообще могу сделать такое лицо. Нет. Она мне не изменяла. И нет, я действительно не хочу это обсуждать. Это…
– Личное?
– Я просто не люблю обсуждать свою личную жизнь. Вы не хотите обсудить своего бывшего?
– На глазах у его детей? Отличная идея.
Несколько миль они проехали в молчании. Мама начала барабанить по стеклу. Танзи поглядывала на мистера Николса. Каждый раз, когда мама ударяла по стеклу, на его подбородке дергался маленький мускул.
– Тогда о чем мы будем говорить? Меня не слишком интересует программное обеспечение, а вас, вероятно, совершенно не интересуют мои занятия. И не могу же я каждую минуту тыкать пальцем в окно и восклицать: «Глядите, коровы!..» – (Мистер Николс вздохнул.) – Ну же. До Шотландии далеко. – (Молчание на тридцать фонарных столбов.) – Я могу спеть, если хотите. Мы все споем. Сейчас поищу что-нибудь…
– Лара. Итальянка. Модель.
– Модель. – Мама громко рассмеялась. – Ну конечно.
– Что вы имеете в виду? – мрачно спросил мистер Николс.
– Все мужчины вроде вас встречаются с моделями.
– В каком смысле – мужчины вроде меня? – (Мама поджала губы.) – В каком смысле – мужчины вроде меня? Говорите.
– Богатые мужчины.
– Я не богат.
– Ну конечно, – покачала головой мама.
– Я не богат.
– Полагаю, это зависит от определения богатства.
– Я встречал богатых людей. Я не богат. Обеспечен – да. Но до богатого мне далеко.
Мама повернулась к нему. Он и правда не представлял, с кем имеет дело.
– У вас больше одного дома?
Он нажал на гудок и крутанул руль.
– Возможно.
– У вас больше одной машины?
Он отвел глаза:
– Да.
– Значит, вы богаты.
– Ничего подобного. У богатых есть частные самолеты и яхты. У богатых есть прислуга.
– А я кто?
Мистер Николс покачал головой:
– Вы не прислуга. Вы…
– Кто?
– Воображаю ваше лицо, если бы я представил вас знакомым прислугой! – (Мама засмеялась.) – Моя служанка. Моя работница.
– Да. Примерно так. Хорошо, кто, по-вашему, богат?
Мама достала из сумки яблоко со шведского стола и откусила кусочек. Она с минуту жевала, прежде чем ответить.
– Богатые оплачивают все счета вовремя и даже не думают об этом. Богатые могут съездить в отпуск или пережить Рождество, не затягивая пояса в январе и феврале. Да что там, богатые просто не вспоминают о деньгах каждую минуту.
– Все думают о деньгах. Даже богатые люди.
– Да, но вы думаете, как заставить деньги работать. А я думаю, как нам протянуть хотя бы неделю.
Мистер Николс фыркнул:
– Поверить не могу, что везу вас в Шотландию, а вы меня пилите, потому что перепутали с Дональдом Трампом.
– Я вас не пилю.
– Ну конечно.
– Я просто хочу подчеркнуть, что есть разница между теми, кого вы считаете богатыми, и настоящими богачами.
Повисла довольно неловкая тишина. Мама покраснела, будто наговорила лишнего, и принялась шумно грызть яблоко, хотя просила Танзи есть аккуратно. К этому времени Танзи проснулась. Она не хотела, чтобы мама и мистер Николс перестали разговаривать друг с другом в такой замечательный день, а потому просунула голову между передними сиденьями.
– Знаете, я где-то читала, что нужно зарабатывать больше ста сорока тысяч фунтов в год, чтобы попасть в верхний процент нашей страны, – подсказала она. – Так что, если мистер Николс столько не зарабатывает, наверное, он не богатый. – Она улыбнулась и села на место.
Мама посмотрела на мистера Николса. Она все смотрела и смотрела на него.
Мистер Николс почесал в затылке.
– Вот что, – сказал он через некоторое время, – может, остановимся и выпьем чая?
Мортон-Марстон выглядел так, словно его создали специально для туристов. Все дома в нем были из серого камня и очень старые, а сады были само совершенство: с крошечными голубыми цветочками, ползущими по верху стен, и изящными корзиночками вьющихся растений, прямо как из книжки или, быть может, сериала «Убийства в Мидсомере». Попахивало овцами, вдалеке раздавалось блеяние; ветерок веял холодом, как бы предупреждая, каково здесь в ненастный день. Магазины словно сошли с рождественских открыток; на рыночной площади женщина в наряде времен королевы Виктории продавала булочки с лотка, и группы туристов бродили вокруг, фотографируя все подряд. Танзи так увлеченно глазела в окно, что не сразу обратила внимание на Никки. Она заметила, что брат притих, лишь когда они заехали на парковку. Никки не смотрел на телефон, хотя, как она знала, охотно в него вцепился, и лицо его было белым как мел. Танзи спросила, не болят ли у него ребра, и он ответил, что нет, а когда она поинтересовалась, не застряло ли у него яблоко в штанах, отрезал: «Нет, Танзи, и не приставай», но по его тону стало ясно, что дело неладно. Танзи бросила взгляд на маму, но мама прилагала все усилия, чтобы не смотреть на мистера Николса, а мистер Николс усердно искал лучшее место для парковки. Норман молча глядел на Танзи, как бы говоря: «Даже не спрашивай».
Все вышли и размялись, и мистер Николс предложил выпить чая с пирожными, он угощает, только, пожалуйста, не надо поднимать шум из-за денег, это всего лишь чай, договорились? Мама подняла брови, словно собиралась что-то сказать, но неохотно пробормотала: «Спасибо».
Они зашли в средневековую чайную «Пегая хавронья», хотя Танзи могла поспорить, что никаких чайных в Средневековье не было. Она почти не сомневалась, что тогда и чая-то не было. Остальным, похоже, было все равно. Никки вышел в уборную. Мистер Николс и мама выбирали еду у стойки, поэтому Танзи взяла телефон мистера Николса и увидела страницу Никки в «Фейсбуке». Она немного подождала, потому что Никки терпеть не мог, когда кто-то лезет в его дела, убедилась, что он действительно вышел в уборную, увеличила экран и похолодела. Фишеры замусорили ленту Никки сообщениями и фотографиями мужчин, которые делали что-то нехорошее с другими мужчинами. Они называли его ГОМОСЕКОМ и ПЕДРИЛОЙ, и хотя Танзи не знала, что это означает, она была уверена, что это плохие слова, и внезапно ее затошнило. Она подняла взгляд на маму с подносом.
– Танзи! Осторожнее с телефоном мистера Николса!
Танзи с грохотом бросила телефон на край стола. Ей не хотелось к нему прикасаться. Она задумалась, не плачет ли Никки в уборной. Она бы заплакала.
Подняв глаза, она увидела, что мама смотрит на нее:
– Что случилось?
– Ничего.
Танзи села и отодвинула апельсиновый капкейк. Ей больше не хотелось есть, хотя капкейк был посыпан разноцветными крошками.
- Предыдущая
- 32/82
- Следующая
