Сестры - Нюблум Хелена - Страница 3
- Предыдущая
- 3/6
- Следующая
Ни души нельзя было там встретить, ни один зайчишка ни разу не попался ей на пути, потому что звери чуют логово троллей и обходят его далеко стороной.
Летом вся гора покрывалась цветами и жизнь становилась веселее. Анна тешила себя тем, что сплетала ковры из мелких алых гвоздичек, лиловых фиалок, душистого тимьяна и украшала их каймой из жёлтых цветков зверобоя. Но тролль всегда портил ей самые красивые ковры. Он, как слон, топтал их своими огромными ножищами, ворча, что нечего, мол, заниматься всякими глупостями. Вместо этого он заставлял девочку сидеть над ним и махать веткой, чтобы отгонять комаров. Но, как ни странно, маленькая Анна имела над горным троллем удивительную власть. Иногда он так злобствовал и ругался, что даже старая троллиха пряталась в кустах можжевельника, боясь попасться ему под горячую руку, однако стоило Анне только строго взглянуть на него, чтобы он утихомирился и спокойно улёгся на своё место. Даже когда у тролля болел живот, он мирно засыпал, если рядом молча садилась Анна. Одного вида девочки и даже её тени было достаточно, чтобы успокоить тролля.
Но Анне давно наскучила такая жизнь. Пять долгих лет она прослужила у тролля, и с каждым днём все сильней тосковала по младшей сестрёнке. Не раз ей хотелось все бросить и убежать, но, подумав, она говорила себе: «Пока у меня нет ничего лучшего, можно и тут потерпеть».
Но вот однажды вечером, после того как они легли спать и старики решили, что девочка уже заснула, Анна вдруг услыхала, как тролль сказал троллихе:
— Знаешь, старуха, а я бы не прочь полакомиться девчонкой! Она, наверно, очень вкусненькая и сладенькая. Так бы, кажется, и сосал, как карамельку, на сон грядущий!
Анна так и похолодела от страха, и когда старики уснули, она тихонько встала и босиком, стараясь, чтобы ни один камушек не шелохнулся у неё под ногами, стала спускаться по каменистому склону; но, как она ни старалась, камни все-таки покатились вниз. Тут тролль проснулся и стал будить свою старуху:
— Ишь, расхрапелась, старая карга! А ну-ка, перестань сейчас же! Я спать не могу от шума.
Троллиха ужасно рассердилась:
— Сам храпеть горазд, старый хрыч! — закричала она, — У меня-то дыхание лёгкое, как у птички.
И тут они затеяли такую свару, что уже ничего не слышали, кроме своего крика. А девочка в это время под шумок сбежала с горы и скоро была уже далеко.
Стояла дивная весенняя ночь Кругом журчали, перебегая через камушки, выбравшиеся на волю ручейки. Воздух был напоён ароматом бальзамического тополя и берёз, а в вышине, словно кораблик по воде, плыл среди ясного неба месяц.
Ночь навевала прохладу, и Анна шла быстро. Скоро лес кончился и впереди раскинулось чистое поле, широкое и раздольнее, как морской простор, ещё повитый ночным туманом.
Дорога вывела девочку на длинную гряду холмов, К которая тянулась далеко через всю равнину… На холмах среди лугов стояли пастушъи хижины, там жили пастухи и пасли стада коз и овец.
Потом взошло солнце. Анна огляделась по сторонам м увидела, как на кочках и кустах все ожило и зашевелилось.
Вокруг бродили сотни овец и мохнатых коз, могучие бараны и белоснежные ягнята. На восходе солнца прозвенел колокол, сзывая овец и коз на дойку; со всех сторон плотной стеной побежали на этот звук стада и чуть не затоптали девочку.
Набравшись храбрости, Анна робко попросила одного из пастухов, чтобы он взял её в помощницы. Пастух согласился оставить её у себя, ему как раз нужна была глазастая и расторопная работница: только, мол, смотри, не проспи волка! И вот девочка осталась на пастбище и стала пасла овец. Ей дали толстый просторный плащ с капюшоном, которым пастухи и доярки закрывались от дождя и от ветра, узловатый посох, которым они подгоняли овец, и рожок, чтобы сзывать разбредающееся стадо.
Прошло немного времени, и Анна запомнила всех животных, которых ей надо было пасти. У неё в стаде было пять баранов, круторогих и крутонравых, которые те и дело принимались драться и бодаться. Была там сотня добрых и бестолковых овец, которые топтались в общей куче и дружно блеяли: «бе-е-е», то и дело какая-нибудь из них ни с того ни с сего пугалась, все остальные тоже начинали метаться, в этой толчее они, того гляди, могли переломать себе ноги. А кроме того, там было множество ягняток, мал мала меньше. Самые маленькие ещё не могли ходить ножками и лежали на травке, они были прелесть как хороши — глазастенькие, с маленькими круглыми мордочками, и, глядя на них, никто бы не подумал, что со временем они станут такими же носатыми и бестолковыми, как их мамаши.
Анна бродила со своим стадом по холмам, перегоняя его с одного пастбища на другое, и внимательно следила за тем, чтобы овцы не забредали в низину. Она поила их водой, давала полизать соли, по вечерам доила, а в холодные ночи укрывала малышей кошмами. С наступлением ночи она разжигала костры, чтобы отпугивать хищных зверей.
С вершины холма, куда ни глянь, открывался взору широкий простор, а вдалеке виднелись горы и чернел на скале рыцарский замок с высокими башнями. Вечером в замке зажигался огонь, он мерцал вдалеке, как звёздочка. И вот после захода солнца Анна в окружении своего стада садилась на влажную траву, на которую уже пала роса, и, глядя на эту звёздочку, думала: «Хотела бы я знать, кто живёт в этом замке. Может быть, там сейчас бал?» И при этой мысли у неё почему-то щемило сердце.
А замок принадлежал герцогу, и в нем жила Элисабет. Ей уже исполнилось двенадцать лет, она стала большой девочкой, и ей часто разрешали участвовать в развлечениях старших. В замке любили повеселиться, там всегда толпился народ, от гостей не было отбою, двор гудел от лая собак и ржания коней. Часто из ворот показывалась целая кавалькада: это знатные дамы и господа с целой свитой слуг и оруженосцев выезжали на соколиную охоту. В просторных залах целый день раздавались песни и смех, с утра и до ночи не смолкали оживлённые беседы. В этих стенах никогда не бывало тихо. А по вечерам в большом рыцарском зале зажигались факелы, и тогда начинались танцы. Маленькой Лийсе иногда тоже позволяли потанцевать со старшими. Но в разгар веселья, устав от духоты и шума, она выходила на галерею подышать свежим воздухом; прохаживаясь по ней взад и вперёд, Лийса устремляла взор в темноту, окутавшую долину. Завидев вдалеке мерцающую звёздочку костра, которым Анна отпугивала диких зверей, девочка думала: «Хотела бы я знать, кто зажёг костёр на холме. Неужели кто-то спит возле него на голой земле?»
- Предыдущая
- 3/6
- Следующая
