Православно-догматическое Богословие. Том I - Митрополит (Булгаков) Макарий - Страница 12

Феофан Прокопович, преподававший догматическое Богословие в киевской Академии с 1711 г. по 1716 г., первый отделил его от Богословия нравственного,[120] как особенную науку, и представил в системе, а потому справедливо называется отцом систематического Богословия в России. План его Догматики следующий: первая часть рассуждает о Боге в самом себе (de Deo ad intra): 1) едином по существу и 2) троичном в Лицах; вторая — о Боге во вне (de Deo ad extra), т.е. в Его действиях, и именно — 1) об Его творении: а) мира видимого и б) невидимого, и 2) об Его промысле: а) общем по отношению ко всем тварям и б) особенном по отношению к падшему человеку, состоящем в восстановлении рода человеческого через Иисуса Христа.[121] План в общих чертах, очевидно, хороший, хотя в подробностях (особенно в подразделении последнего отдела: о восстановлении человека) не без недостатков, и хотя сам автор не успел осуществить его, доведя свои записки только до трактата о падении человека.[122] Метод в этих записках все еще отзывается схоластикой, но уже схоластикой умеренной: истины излагаются большей частью в положительной форме, а не в виде диспутаций; многие пустые вопросы исключены. В направлении записок по прежнему преобладает полемика, но преимущественно направленная против папистов. В авторе видна обширная бо­гословская ученость. Нельзя, однако, не сознаться, что Феофан, вероятно, приготовляя свои записки наскоро, не всегда достаточно обдумывал мысли, какие заимствовал из готовых пособий, а впоследствии не имел времени ни дополнить, ни испра­вить этих записок — от того в них, как заметил еще пре­освященный митрополит киевский Евиений, по местам остаются прямые выписки из Гергарда и других иностранных богословов.[123]

После Феофана Прокоповича, в течение почти целого столетия (1715-1809), в порядке и методе преподавания у нас догматиче­ского Богословия заметно какое-то колебание. Одни продолжали идти прежним путем, бывшим до Феофана, т.е. составляли свои записки в виде отдельных трактатов, ничем несвязанных между собой; другие напротив, последуя Феофану, старались из­лагать догматы в некоторой системе. Одни удерживали прежний метод — схоластический, хотя более или менее умеренный, и раскрывали истины не только положительно, но и полемически, притом на языке чуждом для нас, латинском; другие излагали эти истины только положительным образом, просто, общенародно, без всякой почти схоластики и полемики, и на языке отечественном.

Из опытов догматического Богословия, написанных в виде отдельных трактатов, методом умеренно-схоластическим и дидактико-полемическим, замечательнейшие: а) Богословские уроки архимандрита Сильвестра Кулябки, читанные в киевской Академии с 1741 по 1745 год, хотя неоконченные;[124] б) Краткое Догматико-полемическое Богословие архимандрита Иакинфа Карпинского, преподанное в коломенской Семинарии в 1771-1772 г., и расположенное в одиннадцати главах;[125] в) наконец Догма­тико-полемическое Богословие архимандрита Сильвестра Лебединского, преподанное в казанской Академии в 1797-1799 г., и расположенное в шестидесяти восьми главах.[126] Следует, однако, заметить, что хотя в двух последних опытах трактаты и главы не связаны между собой никакой нарочитой системой, но они следуют одни за другими в самом естественном по­рядке, почти в том самом, в каком обыкновенно распола­гаются и в системах.

Из опытов догматического Богословия, написанных в виде системы — а) методом дидактико-полемическим и схоластическим — известны: Христианское православное Богословие преосвящ. Георгия Конисского[127] и Догматико-полемическое Богословие преосвящ. Иринея Фальковского:[128] оба эти руководства читаны в киевской Академии, первое в половине (с 1751 по 1755 г.), последнее к концу прошлого и в начале нынешнего столетия (1795-1804), и оба составлены по плану, предначертанному Феофаном Прокоповичем; б) методом только положительным, без полемики и схоластики — Догматическое Богословие преосвящ. Феофилакта Горского — читано в московской Академии (с 1769 по 1774) по плану, начертанному самим автором и не отличающемуся строгостью.[129]

Наконец, просто, общенародно и на отечественном языке, без строгой системы, но с довольной последовательностью написаны:

а) Сокращенная христианская Богословия — преосвящ. митропо­лита московского Платона, преподанная им наследнику Всероссийского престола Павлу Петровичу (1763 — 1765): она состоит из трех частей, и Догматика изложена собственно во второй;[130]

б) Догматическая Богословия — архимандрита Макария, читанная в тверской Семинарии в 1764-1766 г.[131] и — в) Христианская Богословия — иеромонаха Ювеналия Медведского, в которой Догма­тика занимает одну первую часть, составленная в 1797 году.[132]

Сравнительно лучшими из всех доселе упомянутых опытов догматического Богословия, по основательности и полноте, справедливо признаются опыты архимандрита Макария, преосвящ. Иринея и преосвящ. Феофилакта.

Со времени преобразования наших духовных Училищ, начавшегося в 1809 г., или точнее, с издания в свет конспекта богословских наук для этих училищ в 1812 г. и потом с издания уставов для духовных Академий и Семинарий в 1814 го­ду, — догматическое Богословие начало уже постоянно преподаваться у нас в виде системы. Для него предначертан и общий план (в означенном конспекте), указаны и метод и направление (в конспекте и уставах). С тех пор, как известно, написано несколько опытов систематического изложения православных догматов профессорами наших духовных Академий и Семинарий, хотя, к сожалению все это остается лишь в рукописях, за исключением немногих трактатов, напечатанных в наших духов­ных периодических изданиях. Единственный опыт, изданный в свет, есть догматическое Богословие профессора московского Университета, протоиерея Петра Терновского, отличающееся отчетливостью и сжатостью.[133] Правила, изданные бывшей Коммисией духовных Училищ в 1838 г. касательно преподавания семинарских наук, и новые правила касательно того же предмета, изданные Священным Синодом в 1840 году, более и более определяют, между прочим, и метод и направление истинно-православного догмати­ческого Богословия. Остается желать, чтобы по этим указаниям составились наконец у нас систематические учебники догмати­ческого Богословия, достойные предмета и вполне соответствующие потребностям образующагося в духовных Училищах юношества и всей Церкви.[134]

Не без причины, говоря о развитии православного догматического Богословия, как науки, во весь последний период, мы ограничивались только нашим отечеством. В Греции и на всем востоке, со времени падения Константинополя, просвещение нахо­дилось в крайнем упадке; школ почти не существовало, а если и существовали где, то одни первоначальные, в которых Богословие не преподавалось.[135] Все, искавшие себе высшего образования, должны были отправляться в западные училища, или посвящали всю жизнь свою домашним, усиленным занятиям.[136] Не прежде, как с половины прошлого столетия, со времен знаменитого Евиения Булгариса, который, будучи преем­ственно ректором гимназий в Яннине, на Афоне и в Констан­тинополе, первый начал преподавать догматы веры в систематическом порядке, наука эта сделалась известной в греческих школах;[137] но она преподавалась там постоянно только по рукописям, которые остались нам неизвестными. С восстановлением Греции на степень самобытного королевства, когда в основанном ей афинском Университете дана кафедра и для преподавания богословских наук во всей обширности и полноте, и когда вообще просвещение, как светское, так и духовное, на­чало более и более распространяться между Греками, можно на­деяться, что они снова примут деятельное участие и в судьбах православного догматического Богословия, понимаемого в смысле науки.