Путешествие «Геоса» - Новиков Валентин Афанасьевич - Страница 17
- Предыдущая
- 17/22
- Следующая
Нечто шевельнулось, и Элма услышала в шлемофоне звуки, похожие на звон. Звон то усиливался, то притихал, то повышался, то понижался. И нечто вздрагивало и светилось.
Элма подавила чувство страха и омерзения, стала на колени. Острым пальцем своей стальной перчатки начертила на песке схему атома углерода.
Нечто дернулось, начало расходиться лучами по песку, стало прозрачным, бесцветным и затем исчезло.
Элма тщетно искала его глазами. Космическая лингвистика не предполагала в отношениях между представителями различных миров ничего, кроме обоюдного желания понять друг друга. Земная жизнь была формой существования белкового вещества. И существо, по-видимому, поняло это.
Страшнее всего было то, что обитатели планеты были невидимы. Они могли проникать всюду, сливаться с цветом окружающих предметов.
Нильс растерянно смотрел в пустоту. Андрей хмурил лохматые брови и нервно кусал губы.
– По-моему, этот дурацкий тюк ровно ничего не понял, – буркнул Нильс.
– Почему же он тогда исчез? – спросила Элма.
– Черт его знает. Вероятно, испугался неизвестности.
– Перестаньте, – поморщился Андрей. Его лицо покрылось розовыми пятнами.
Элма смутилась, часто и растерянно заморгала глазами.
Нильс невнятно и зло что-то проворчал в ответ.
Когда Андрей и Нильс восстановили поврежденный амортизатор, Элма запустила двигатель вездехода. Завыла турбина, всасывая горячий воздух Терролакса, и машина понеслась вперед.
Элма остановила вездеход у края причудливого кристаллического леса. Астронавты вышли.
Свет голубой звезды дробился и ломался в граненых ветках, отшлифованных стволах, сверкающих изломах. Здесь жили и трепетали все краски, все оттенки. Лес был так ярок, что его непрерывное мерцание утомляло глаза.
Астронавты проверили по звезде направление на белую башню, и вездеход пошел сквозь кристаллические дебри.
– Какое ужасное царство мертвой красоты, – сказала Элма. – Ничего живого, и вдруг… Как странно. Скажите, Нильс, как, по-вашему, может эволюция привести к таким формам жизни?
– Организм должен обмениваться веществами и энергией с окружающей средой. А вы видите, какая здесь окружающая среда?
– Что же тогда? – сбоку взглянул на него Андрей.
– Значит, разумная жизнь возникает не в процессе эволюции, – обернулась к биологу Элма.
– Вздор! – возмущенно ответил Нильс.
– Раньше вы говорили, что разумная жизнь – вздор. По-моему, даже самые общие ваши определения жизни не охватывают всех ее проявлений.
– Перестаньте, Элма, – сказал Андрей. – Вы просто забываете, где находитесь…
Белая башня появилась внезапно. Она возвышалась над кристаллическим лесом, чудовищно огромная, странная и зловещая, без дверей и окон. Башня уходила в стальное небо, словно исполинская колонна, гладкая, прямоугольная. Верх ее заметно склонился в сторону. Казалось, башня вот-вот рассыплется. На верху башни на страшной высоте двигались сверкающие бесформенные существа, укладывали плоские белые блоки. Вся башня была сложена из таких блоков.
– Вавилон, черт побери, – хрипло проговорил Нильс. – Это же цивилизация.
– Да? А что бы вы сказали, если бы они эту башню строили начиная с крыши? – насмешливо спросил Андрей.
– Это невозможно.
– Тут все возможно. Разве то, что они делают, менее нелепо?
Вездеход развернулся у подножия башни, и космонавты увидели целые горы разбитых плит. Видимо, одна такая башня уже рухнула, и существа строили другую, точно такую же., Они поднимались вверх по составленным из блоков лестницам. Стройка чем-то немного напоминала разоренный муравейник. Чуть в стороне был вырыт котлован. В нем копошилась серая масса. Существа, похожие на наполненные какой-то жидкостью мешки, ползали, прыгали, громоздились. В котлован не проникали прямые лучи звезды, и шкура существ не светилась, а казалась серой. Вот из котлована выбрались два мешка. Они неуклюже тащили тяжелый блок. Скользили на осыпи, скатывались вниз и снова упорно карабкались вверх.
Андрей долго и внимательно смотрел в котлован, потом медленно проговорил:
– Они обтесывают камни украденными у нас предметами. Назначение металла им известно, но его здесь почему-то нет.
Серебристо-серые мешки не обращали никакого внимания на космонавтов. Они, не останавливаясь, не отдыхая, делали свое дело.
– Посмотрите! – показала Элма в завал белых разбитых блоков.
Там неподвижно лежал серый мешок. Астронавты направились к нему. Мешок лежал под стеной башни. Кругом валялись измельченные острые куски плит. Мешок, как видно, сорвался со стены и разбился насмерть.
Астронавты перенесли мешок в кабину вездехода, положили на пол перед пультом управления и закрыли люк.
– Не кончилось бы это плохо для нас, – сказала Элма.
– По-моему, его гибель не произвела на других никакого впечатления, – ответил Нильс, – осматривая вместе с Андреем мешок.
В ракете Нильс произвел вскрытие. Твердую, как сталь, шкуру пришлось резать ультразвуковым ножом. Внутри была студенистая масса. Нильс осмотрел срез этой массы в электронный микроскоп. Увидел целую систему молекулярных мембран, мельчайших протоков, весь сложнейший механизм клетки. Студенистая масса была связана паутиной прожилок. Нильс осмотрел эти прожилки и изумленно поднял глаза на ’ Андрея:
– Металл. Вы посмотрите, это же металл!
Прожилки вели в глубь мешка. В центре помещался цилиндр. От бесчисленных контактов его шли металлические нервы.
Астронавты переглянулись.
Внутри мешка была замкнутая биологическая система, изолированная от внешней среды сверхплотной шкурой.
– Значит, не жизнь, – сказала Элма.
– Ошибаетесь, это жизнь, – возразил Нильс. – Форма мешка – далеко не нелепость. Он течет по раскаленной почве, как плазма, он может существовать и при колоссально высоких температурах и при низких, вплоть до абсолютного нуля. Он может выдерживать мощное тяготение планет гигантов, может существовать в ядовитой атмосфере. Наконец, он может почти полностью отражать свет и становиться невидимым, если ему угрожает опасность. Энергии при движении он расходует ничтожно мало. Сверхмощный аккумулятор, что вмонтирован в цилиндр, очевидно, может питать этот мешок сотни лет.
– И все-таки ими должны управлять люди, а людей здесь нет, – заметил Андрей.
– Как знать, – ответил Нильс. – Может быть, мы их просто не видим.
Заканчивался первый день работы астронавтов на Терролаксе. Медленно заходило за горизонт жгучее странное светило.
Через несколько дней астронавты добрались до ближайшей возвышенности. С нее увидели вдали какой-то темный конус.
Захлебывался мотор вездехода, валившего кристаллический лес. Неподалеку от конуса астронавты вышли из машины и направились сквозь заросли. Здесь, как видно, много лет уже никто не ходил. Под ногами со стеклянным треском лопались опавшие кристаллические ветки.
Конус казался заброшенным. Пугал сплошной чернотой открытый прямоугольный люк. Астронавты вступили под гулкие своды.
– Андрей, взгляните сюда, – тихо проговорил Нильс. – Посмотрите, это же остатки двери.
Действительно, справа виднелись обглоданные остатки массивной двери, оплетенные серой паутиной. Нильс долго осматривал паутину.
– Это металлическая моль, – прошептал он и коснулся остатков двери. Металл посыпался легким беззвучным прахом. – Все чаще тревожные сигналы о металлической моли доходят из космоса. Не завезти бы это на Землю.
Внутренность конуса тоже густо оплела паутина пожирающей металл моли. Справа и слева вздымались остатки каких-то металлических конструкций, исковерканные рваные остатки гигантской трубы, нагромождения пластмассы.
– Корабль. Это же съеденный металлической молью космический корабль! – выкрикнула Элма.
Андрей ничего не ответил. Он первый ступил на перекинутый над нижними отсеками мостик, тоже обвитый паутиной. Источенный металл крошился и сыпался, как пудра, а паутина была необычайно прочна. Андрей, балансируя над глубоким провалом, перебрался к пульту управления чужой ракеты. За ним перешли Нильс и Элма.
- Предыдущая
- 17/22
- Следующая
