Земля которой нет - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 55
- Предыдущая
- 55/66
- Следующая
– Такая плата сойдет?
– Вполне, – кивнула красавица, позволяя мне забрать одежду.
Переодевался я недолго, и скоро мы, держась за руки, вышли на улицу. Я запер дом, что было в принципе весьма символично, так как забраться туда смог бы каждый желающий. В конце концов забор по пояс и ржавый замок на двери – это не то, что может остановить воров.
На улице смеркалось, в небе уже вовсю подмигивали далекие огни, кружа вокруг чаровницы-луны. Через несколько дней она будет полной, а сегодня еще можно увидеть маленькое пятнышко по самому краю, говорящему о том, что наступают последние дни сезона. Скоро конец весне, а там уже и лето.
Вскоре мы спустились в деревню, где уже царила праздничная атмосфера. Дома были украшены фонарями, по заборам висели разноцветные тряпки, сплетенные в длинные-длинные я бы хотел сказать «ленты», но это скорее похоже на переплетение флажков. От площади доносились звуки музыки, пения и начинающихся танцев. Чучело пока было накрыто огромным покрывалом, которое, судя по количество заплаток и швов, было ровесником если не Ангадору, то Империи точно.
Как-то сама собой моя правая рука переползла на талию Мии, и я прижал девушку к себе. Мимо шли другие пары. Вот и Роза с ухажером: подмигнула мне, улыбнулась смуглянке и, прикрыв рот ладошкой, потянула парня дальше. Вот и Зак со своей ненаглядной: помахав мне рукой, склонил голову в благодарном кивке, а потом закружил подругу. Дальше шел Тук вместе со своей спутницей. Она не была красавицей, но обладала приятной улыбкой и добрым круглым личиком. Парень, увидев меня, повторил жест приятеля и отвернулся, не в силах оторваться от созерцания идущей рука об руку девицы.
– И за что они все тебя благодарят? – шепнула мне на ухо Мия.
Покрепче прижав ее к себе, я улыбнулся:
– Да так.
Я посмотрел в спины людям, ставшим немного счастливее с помощью моего волшебства.
– Ну-ну, – явно не поверила красавица.
Наверное, она бы спросила еще что-нибудь, но тут мы вышли на площадь. Вокруг накрытого чучела стояли столы, ломившиеся от еды. Здесь были запеченные куропатки, зайцы под томатным соусом, оленина, свинина, у старейшин даже говядина стояла, что, по меркам хутора, истинный деликатес.
А сколько здесь было разных овощей, гарнира и прочего – глаза буквально разбегались! В животе заурчало, и я немного смутился, расслышав веселое хмыканье своей спутницы. Мы прошли за стол, и я, как истинный джентльмен, отодвинул стул. Мия вместо благодарности изобразила насмешливый книксен на западный манер.
Я уже хотел было попробовать особую крольчатину в винном соусе от самой Розалии. Когда-то Добряк показательно точил ее в гордом одиночестве, аргументируя это тем… в общем, как-то глупо он это аргументировал, я уже и забыл, как именно. Видимо, боги, если они все-таки иногда приглядывали за мной, были с ним солидарны. К нам подошел посыльный со стороны старейшин и облагодетельствовал известием о том, что эти старые перечники изволят меня видеть.
– Скоро вернусь, – шепнул я Мии.
Та рассеянно кивнула, увлеченная болтовней с подружками.
Поднявшись и с тоской взглянув на крольчатину, я понуро поплелся следом за посыльным. Тот, надувшись, как индюк, с гордостью довел меня до центра стола, где восседали старейшины. Их было пятеро. Четыре формировали что-то вроде совета, а пятый, самый старый и уважаемый, был кем-то вроде местного городового.
– Здравствуй, Тим, – прокряхтел он.
Я хотел было закатить глаза, но вовремя сдержался. Мог и не кряхтеть. Мужику всего шестьдесят, может, шестьдесят пять, но строит из себя древнюю развалину. Надо бы его со старшим маласом познакомить. Кстати, только сейчас понял, что так и не спросил имя тренера гладиаторов Териала. Ну да ладно, не так уж это и важно.
– Здравствуй, Хавер, – поклонился я. Не то чтобы спину гнул, но все же поклонился. Со своим уставом на чужой хутор не ходят, так что надо следовать традициям. – Слышал, ты звал меня.
– Правильно слышал, – кивнул старейшина. – Садись, Тим, разговоры будем говорить.
Пожав плечами, я выполнил просьбу главы хутора, сев по левую руку от него. Мне тут же пододвинули кусок говядины и картошку с жареным луком. Я есть не стал. В приграничье все строго: сперва дела – потом ужин. Это в столице люди обсуждают вопросы, параллельно чавкая и хрумкая, а здесь это признак неуважения.
– Люди говорят… – Стоило Хаверу сказать эти два слова, как я тут же догадался о сути предстоящего разговора. – Люди говорят, а я слушаю, Тим. Уважают тебя у нас.
Если бы я ел, то сейчас бы подавился. Как вы можете понять, «догадывался» я совсем о другом. Мне-то казалось, что Хавер начнет меня по поводу ворожбы и ведунства склонять, а он с каким-то другим вопросом обращается. Даже любопытно стало.
– Может, люди и говорят, – пожал я плечами. – Живу скромно, делаю что могу, а чего не могу – тому учусь.
– Ну и правильно, – похлопал меня по плечу старейшина. – Мужик ты справный, Тим. Жена есть, дом есть, уважение есть, руки из правильного места произрастают, корни твои помним, Добряка чтим.
Старик замолк. Я не торопил – так я выказывал это пресловутое уважение. Как я уже говорил, на хуторе оно дороже денег.
– К делам мы тебя хотим приставить, Тим, – наконец пояснил один из «советников». – У нас кости уже вялые, сухие, глядишь, развалимся. Нам бы представителей на гульбах да сходках.
Я чуть было не рассмеялся. Кости у них старые… Да остальным советникам всего по полтиннику стукнуло! У них борода даже не полностью сединой побита! Ленивые старые пни они, а не старцы. Быстренько оглядевшись, я заметил несколько взглядов, направленных в нашу сторону. Это были плотник Малколм, мясник Пилигрим, горшечник Вахет и еще один неизвестный мне тип. В общем, дело ясное, что дело не очень темное.
– Правильно смотришь, – притворно закряхтел Хавер. – Скоро наш срок придет, и явится Темный Жнец. К тому времени у хутора смена должна бородой обрасти. Тебя пятым старейшиной поставим. Как, согласен?
С прищуром взглянув на ушлых старейшин, я мысленно хлопнул себя ладонью по лбу. Зим через десять, может, кто из них и откинется. А сейчас они просто свои позиции укрепляют. Если народ увидит, что с ними заодно самые уважаемые люди, то, значит, их самих будут чтить еще крепче.
Конечно, я мог отказаться, никто бы мне ничего дурного не сказал, но ведь не дело отказывать в праздник. Пришлось поднять чарку с хилой брагой.
– Мое слово, – с напускной гордостью сказал я.
– Наше слово, – ответили старейшины, также поднимая чарки.
Выпили, чем-то закусили. Пошло плохо, но кашель я сдержал. Отвык я за полгода от алкоголя, теперь привыкать надо будет. Начинать с разбавленного вина или даже с медовухи, но никак не с браги. Я не сомневался, что весь вечер у меня будет кружиться голова и драть горло.
– Нэш! – Старейшина поманил рукой посыльного.
Парнишка приблизился, склонил голову, и глава хутора что-то ему прошептал. Мальчишка понимающе кивнул и мигом понесся по столам, сдергивая вышеперечисленных лиц с их мест. Вскоре рядом с нами стояли Пилигрим, показывающий мне неприличные жесты, обозначающие, что я попал с этой затеей, Малколм, с которым я не был в хороших отношениях, Вахет, все еще должный Добряку, а значит, и мне пять серебряников, и неясный мужик лет тридцати. Он все стрелял глазами по сторонам, пока не нашарил взглядом Мию. Я даже отсюда услышал, как быстро забилось его сердце и дрогнули колени.
– Эй! – окликнул я его, и тот нехотя повернулся. – Видишь это? – Я ткнул пальцем в свой браслет. – У нее есть такой же. Компренде?
– Чего? – переспросил мужик, закутанный в плащ и опирающийся о посох. – Что такое кимпиранде?
– Пили, это что за умертвие? – сориентировался я.
– Это, Тим, наш новый ведун и будущий старейшина, – ответил добродушный мясник. – Как, собственно, и все мы.
– Все мы – ведуны?
– Смешно, – согласился Пилигрим, а потом подмигнул мне. – А ты, Тим, оказывается, тот еще ревнивец.
- Предыдущая
- 55/66
- Следующая
