Земля которой нет - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 31
- Предыдущая
- 31/66
- Следующая
Гийом молчал.
– Или мог?
– Это только легенды, мой господин, никто не знает достоверно. Но как бы то ни было, мы имеем то, что имеем. Гериот получил в свои руки белый мифрил. Сам по себе материал не имеет никакого значения. Единственное его отличие от мечей, выкованных для легиона, в том, что он может пережить и тысячу, и две, и десять тысяч лет. В конце концов звезды живут намного дольше.
– И где Слепое Копье сейчас?
– Увы, разрушено. Да-да. Металл может выдержать самые горячие ласки времени, но не небрежные прикосновения человека. Из тринадцати мифриловых клинков до наших дней дошел лишь Крушитель.
– Это не так.
Нечасто можно увидеть удивление на лице советника, и это был один из тех редких моментов, когда вы бы заметили, как взлетели брови мага и расширились его глаза.
– Что вы хотите этим сказать, ваше величество? – несколько обеспокоенно спросил волшебник.
– То, что уже сказал. В руках Тима Рой… нет, Тима эл Гериота, я видел клинки из такого же металла.
Советник откинулся на спинку и задышал чаще:
– Как они к нему попали?
– При захвате крепости Мальгром мы с отрядом обчистили склад оружия гномов. Там я добыл бастард, а Тим – сабли.
– Любопытно, – протянул Гийом, теребя седую щетину. – Не то чтобы это что-то меняло, но мифрил в руках Гериота… Пожалуй, в жизни случаются и не такие совпадения… Но вы уверены, ваше величество, что это были сабли?
– Да, – твердо ответил Константин. – Я уверен, что это парные сабли и что они выкованы из того же материала, что и меч, лежащий между нами.
– Удивительно. Видите ли, в чем дело, ваше величество… Я назубок помню каждое имя каждого клинка, откованного из той звезды. Но среди них не было ни одной сабли, тем более парной.
– И тем не менее.
– Что ж, возможно, кузнецы что-то утаили.
– Или странник взял не только Слепое Копье.
Советник посмотрел на сына своего покойного друга, и в глазах старика отразилось уважение. Молодой правитель смекалист.
– Может, и так, – выдохнул Гийом, подаваясь чуть вперед. – Совпадение, по сути, не имеющее никакого значения. Ведь белый мифрил столь же бесполезен, как булава из пуха.
– Тогда почему ты с такой жадностью смотришь на этот клинок?
– Потому что я знаю то, чего не знают другие. Белый мифрил действительно бесполезен, но у него есть одно свойство – его можно сделать черным. А клинок из черного мифрила обладает небывалыми качествами. По легендам, он может рассечь ручей, отрезать лоскут ветра, разрубить солнечный свет и, что самое важное, убить демона.
– Демоны бессмертны, это знает каждый ребенок.
– Бессмертие – сказка! – выкрикнул Гийом, забыв, с кем он разговаривает. – Каждое существо можно погубить! Демона – черным мифрилом. Но и это еще не все. Клинок, откованный из сорвавшейся звезды и обращенный в черноту, может не только убить, но и подчинить этих тварей.
Отдельные нити в голове Константина начали с бешеной скоростью сплетаться в единое полотно. Вскоре перед ним уже стояла почти полная картина настоящей истории Империи.
– Значит, Гериоты подчиняли демонов? И поэтому Проклятых уничтожили?
– Не совсем так. Гериоты знали секрет обращения белого мифрила в черный и знали, что с его помощью можно подчинять тварей бездны. Но они вместо этого заточали их в вечные клетки и запирали Вратами мрака.
Константин посмотрел за спину советника. И вновь его пробрала дрожь, когда взгляд наткнулся на Врата.
– Из чего же сделаны эти створки?
– Как можно догадаться, – чуточку ехидно усмехнулся волшебник, – они сделаны из мрака. Рассеченный черным мифрилом и им же скованный, мрак надежно хранит клетки демонов.
«При этом выкачивая из мира магию в качестве платы за охрану», – мысленно добавил Гийом.
– Так, значит, их истребление…
– Было необходимостью. Империя погибала, и ей требовалась армия. Император обратился к своему названому брату кронгерцогу эл Гериоту с просьбой выставить хотя бы сотню тварей, но тот и слушать не хотел. Тогда началась внутренняя война, повлекшая за собой гибель великой страны.
– Предатель, – прошипел Константин, подразумевая кронгерцога.
– Несомненно. Отказав императору, Гериоты были признаны изменниками. Но те зашли еще дальше. Они уничтожили клинки, служившие ключами к клеткам, а также спрятали от всего мира эти темницы. Тем не менее мы с вашим отцом нашли самую первую и самую главную тюрьму. Открыв ее, можно освободить невиданную доселе силу, перед которой не устоит ни одна армия.
– Но если Гериоты знали секрет обращения белого мифрила в черный, то не может ли обладать теми же знаниями нынешний их наследник?
– Исключено, – отрезал советник. – Эти знания утеряны. Я потратил всю жизнь, чтобы вычислить альтернативный способ обращения металла, а у вашего врага не было столько времени.
– И все же я сомневаюсь, что смогу орудовать таким исполином.
– Это же кусочек звезды, – улыбнулся волшебник. – Посмотрите на небо, мой господин. Звезды, должно быть, огромны, но ведь они не падают с небосклона. Этот меч намного легче, чем вам может показаться. Пожалуй, вашей природной силы будет достаточно.
Константин сморщился. Он не любил, когда упоминали о некоторых из его секретов.
– Нечего стыдиться дара богов. Это может их обидеть.
– Я не стыжусь, – грозно парировал правитель.
– Что ж, тогда, думаю, мы можем приступить к делу.
С этими словами волшебник поднялся на ноги и взмахом руки убрал кресла. Константину повезло, что он не зевал и поднялся чуть раньше мага, а то мог бы сейчас очутиться не в самом достойном положении.
Жестом Гийом попросил императора покинуть пентаграмму, и тот незамедлительно подчинился. Волшебник, убедившись, что обычный смертный находится на почтенном расстоянии, с кряхтением сел на корточки и приложил руки к чертежу. Минул удар сердца, и все плато заискрилось черными молниями и вспышками, режущими глаза. Искры, вылетавшие из линий, устремлялись к лежавшему в центре мечу. Они словно впитывались в него, оставляя после себя темные точки. На лбу старшего советника выступила испарина.
– Дядя, – впервые за долгое время Константин назвал так этого стойкого человека, – передай родителям, что я позабочусь о подданных. И… что я их люблю.
– Хорошо, – кивнул старик и на миг тепло, по-домашнему улыбнулся. – Ты вырос достойным этого трона.
В следующее мгновение волшебник исчез, а из пентаграммы устремился поток черных молний. Они единым потоком неустанно били по огромному мечу, который дрожал от их ударов. Константин прикрыл рукой глаза, отвернувшись к стене. Через несколько минут все закончилось.
Император, отряхнув камзол от пыли и пепла, подошел к Крушителю. Того было почти не узнать. Вместо белого материала, похожего на отколовшийся кусочек заходящей луны, теперь на камнях лежало нечто. Нечто цвета самой мрачной ночи, которая окутывает землю в тот час, когда, по преданию, просыпаются низшие твари бездны и выходят на охоту за гуляющими девками и юношами.
Константин нагнулся и схватился обеими руками за рукоять. Вздулись мышцы на предплечьях, затрещала ткань наряда, разрываемая вскатившимися буграми плоти. Натянулись канатами жилы, из глотки вырвался судорожный выдох… и одним слитным движением Константин оторвал Крушителя от земли.
В тот же миг правитель ощутил, как по его телу заструилась энергия, небывалая сила. Сила, которая может разрезать весенний ручей, отрубить лоскут от ветра и рассечь мрак. Это была мощь, порожденная черным мифрилом. И Константин, вскинув оружие на плечо, ушел. Ушел, не зная, что сила, закаленная в собственной крови, не сравнима с той, которую подарили чужие смерти.
Тим Ройс
Старик покинул каморку, оставив меня наедине с видением. Именно эту женщину, сколь ни примитивно подобное определение, не имеющее права относиться к этому чуду, я замечал несколько раз, случайно бросив неосторожный взгляд в сторону ложи.
- Предыдущая
- 31/66
- Следующая
