Запретный мир - Новак Илья - Страница 24
- Предыдущая
- 24/81
- Следующая
– Кто это, кто? – опасливо поинтересовался старичок.
В дверь ударили.
– Выход!.. – прохрипел Белаван. – Где?
– Это что это творится? – запричитал старичок. – Товар, мой товар!
В дверь ухнули опять, после чего раздался шум упавшего тела.
– Где выход? – с надрывом повторил Белаван.
– Молодому человеку нужен выход, нужен? – переспросил старичок, шмыгая носом. – Ладно, я таки скажу ему, скажу, чума на голову ему! Вот он, вот выход!
Цепляясь ногами за рухлядь, де Фей пересек кладовую и обнаружил в стене над полом узкий лаз, закрытый ситцевой занавесочкой.
Откинув ее, Бел прополз через отверстие, вскочил и увидел внутренний дворик, образованный стенами домов и невысокой зеленой изгородью. Бел с разбегу перевалился через нее, оцарапав руки и чуть не разбив очки.
Теперь он находился на улице, солнечной и тихой. Какой-то мужчина, с ребенком на руках, поспешно нырнул в ближайшую дверь. Еле слышные крики доносились из-за домов, где-то лаяла собака. Белаван остановился, соображая, каким путем вернуться, чтобы помочь Деборе. Выбрав направление, он прошел через арку, миновал сухой фонтан и нырнул в узкий проход между домами, все это время мучась от неотвязного ощущения, что ему чего-то не хватает.
Спустя минуту Белаван забрел в глухой тупик. Звуки потасовки давно смолкли. Он заблудился. И одновременно понял, что за мысль мучила его. Мысль о шпаге из распрямленной, заточенной кочерги.
Де Фей даже не помнил, когда выпустил ее из рук.
Он бродил по городу с полчаса, беспокоясь о Деби, переживая из-за потери шпаги и чувствуя, что бои местного значения, с недавних пор начавшие разыгрываться в его желудке, постепенно превращаются в сражение на всех фронтах. Наверное, это и послужило причиной, что перед одной из вывесок, в изобилии украшавших стены домов, Бел остановился.
«ГОРЯЧИТЕЛЬ УТРОБЫ». Некоторое время Белаван пытался сообразить, от кого слышал это название, а потом вспомнил слова Гуня Ситцена о трактире, где кормят недорого и вкусно.
«В конце концов, – подумал Бел, – я не найду Дебору, бесцельно слоняясь по городу. Если ей все же удалось убежать, то, возможно, она вспомнит, что этот трактир – единственное, о чем я здесь хоть что-нибудь слышал».
Оказавшись внутри, Белаван пожалел, что вошел. Может быть, решил он, было бы лучше все же подождать снаружи.
Он отродясь не курил и вообще предпочитал свежий воздух, а здесь атмосфера была не только прокурена, но и наполнена густым чадом.
Он ценил тишину – здесь же уши впору затыкать комьями ваты размером со стог сена, да и то не очень-то помогло бы.
Он не любил толпу – количества толкавшихся здесь людей хватило бы для формирования команды военного крейсера, с условием, что команда эта, начиная от последнего юнги и заканчивая капитаном, будет состоять из женщин.
Но, так или иначе, Белаван вошел. И, войдя, помимо запаха немытых тел ощутил также дивный дух жарившегося на открытом огне мяса. В большом зале с закопченным потолком стоял очаг, на вертеле медленно вращалась кабанья туша. Из дверей кухни вышел человек с уставленным тарелками подносом в руках.
Шумная компания как раз освободила стол. Сунув руку в карман, де Фей нащупал там монету в пять унок. Гадая, как далеко зашла инфляция в мире Цилиндра, он уселся за свободный стол. Молодой парень, в обтягивающих брючках и пестрой безрукавке, уставился на очередного посетителя, открыв рот.
– Ты… один? – спросил он наконец. – Или ждешь кого-то?
– Я жду только, когда меня покормят, – заметил Бел, у которого с голодухи уже разболелась голова.
– А… – Парень растерянно огляделся. – Покормят? Может, тебе… гм… присоветовать кого-нибудь, кто бы угостил тебя?
– Нет, нет, – возразил Бел. – У меня есть пять унков.
– Унчат, – машинально поправил официант. – Значит, ты просто хочешь… гм… поесть? За свой… гм… счет?
– Это что, так удивительно?
– Нет, вообще-то нет, но… – Официант умолк на полуслове, ощущая, что в такой ситуации есть нечто принципиально неправильное, но не в силах понять, что именно.
Бел решил сделать наконец заказ.
– Ну, тогда я хочу какой-нибудь фруктовый сок и… э-э… бутерброд с бужениной.
– Бута, – неуверенно заметил парень после продолжительной паузы, – это такая река неподалеку отсюда. И если ты хочешь перейти ее вброд с какой-то божьей Ниной, то тут я тебе не помощник. И если по дороге тебе нужно непременно давить из фруктов… как ты сказал?.. сок…
– А какие у вас есть напитки? – уточнил Бел.
– Напитки? Гм… самые невинные: обычная водка, водка-бормотуха, бренди-упадуха, глинтвейн по-недотычски и наш фирменный коктейль «Ядовитая плесень»… Ага, еще есть наливка из сока южных кактусов…
Через минуту, получив наконец заказ, удовлетворивший их обоих, официант ушел, виляя бедрами. Бел проводил его внимательным взглядом – ведь этот молодой человек оказался одной из первых мужских особей человеческого вида, с которым де Фей здесь общался.
И ведь такое считается нормальным в Цилиндре, подумал Бел, просто…
Цветы, чтобы привлечь опыляющих их пчел, распускают яркие бутоны. Хотя мужчины все же относятся к разряду… как бы это сказать… опылителей, а не опыляемых. Впрочем, случается и по-другому: например, у некоторых видов птиц самцы украшены шикарными хвостовыми перьями и залихватскими хохолками, тогда как самки с точки зрения внешности довольно бледны.
«В этот мир я не вписываюсь почти так же, как и в свой родной», – решил Белаван.
Он не являлся образчиком мужественности, но все же мужское начало в его натуре преобладало – хотя и не отягощенное поверхностными украшениями вроде могучего подбородка, стального взгляда и показной грубоватости. А потому Бел не мог представить себя кокетливо покачивающим бедрами под взглядами женщин.
Каковых женщин сейчас вокруг де Фея хватало, причем в самой разнузданной их ипостаси.
Они резались в карты, хохотали хриплыми, прокуренными голосами, сидели, положив ноги на столы, обменивались сальными шуточками, хлопали друг друга по плечам, бранились, исполняли хором песни непристойного содержания и приставали к официантам с фривольными предложениями.
- Предыдущая
- 24/81
- Следующая
