Мир вне закона - Новак Илья - Страница 47

• Предыдущая
• 47/70
• Следующая

– Готово. Ага, ага!

Незнакомец повернул что-то, на консоли управления зажглись разноцветные лампочки.

– Хорошо! – сказал он. – Мо-ло-дец!

Дверь открылась, и в лабораторию вошел еще один человек, полная противоположность толстяка.

Тот был маленький и плотный, этот – длинный и худой, тот – с залысинами, этот – обладатель длинных каштановых волос, собранных на затылке в хвост, у того лицо круглое и розовое, у этого – вытянутое, бледное, с носом, напоминающим птичий клюв.

– Что за мужчина – восковой красавчик!

– Урбан! – рявкнул вошедший за спиной толстяка. – Работаете?

Толстяк подскочил, охнул, развернулся на толстых коротких ножках и возмущенно заблеял:

– Ах-ха! Вы когда-нибудь убьете меня своими выходками!

Гость довольно осклабился, сел в кресло, положил ногу на ногу и спросил:

– Сделали корреляционный блок?

– Сделал, ага. – Урбан Караф взгромоздился на стул и опять заболтал ногами.

– Функционирует?

– Функци… пашет как бык! Ага.

– Это хорошо.

– Понь-понь-понь…

– Я хотел спросить… – начал длинный, но толстяк перебил его:

– Это вы, Гленсус, виноваты в том, что мы до сих пор торчим здесь! Вы, вы, вы!

Длинный поморщился, а я приник к отверстию. Итак, этот крючконосый субъект – Его Боссовство Свен Гленсус собственной персоной. Мой, видимо, самый опасный враг в Ссылке. Невероятно, как такому худосочному дылде аристократической внешности удалось захватить здесь власть и подчинить себе стольких бандюг.

– Все вы – изобретатели, художники, литераторы, всякие творческие личности, – заговорил Гленсус, – чокнутый какой-то народ. В чем это я виноват?

– Почему вы отправляете в другие реальности местных аборигенов и разных уголовников, вместо того чтобы переправиться туда самому… вместе со мной? Теперь, когда нужное количество КРЭНов уже накоплено?

– Я вам тысячу раз объяснял. Что мы имеем в данный момент? Реальность Вне Закона, которая черная и «плюс на минус», да?

– И что с того?

– То есть из нее крайне сложно выбраться…

– Сложно, но можно, – ответствовал толстяк. – Этот ваш Мак Маклер вместе с Кралевски сумели удрать, да что-то вас забыли с собой прихватить. И я тоже нашел способ. Правда, кристаллы горят после двух-трех деформаций, но все же деформации происходят! Ага?

– Ага, ага… Только есть одно возражение. Кто вы, по-вашему, такой?

Урбан стукнул себя в грудь:

– Знаменитый ученый Урбан Караф! Неповторимый и единственный.

– Не то. Ссыльный ученый Караф. А я – ссыльный чиновник Гленсус. Что мы будем делать в сопредельных реальностях? Как жить? Ну, и кроме того, поверьте, как только Эгида узнает о нашем побеге – а рано или поздно она об этом узнает, – нас немедленно водворят обратно, предварительно позаботившись, чтобы возможности для второй попытки не было. У меня не будет ни замка, ни наемников, у вас лаборатории и защиты. Вас устраивает подобная перспектива?

– Только эта перспектива и сдерживает меня. – Ученый погрустнел и перестал болтать ногами. – А то бы я давно отсюда…

– Правильно, это крепко сдерживающий фактор. Теперь вернемся к тому, что мы имеем. Машина, сконструированная моим бывшим компаньоном-изобретателем, заблокирована, и воспользоваться ею мы не можем…

– Умная голова Мак Маклер, ага, – вновь перебил Урбан. – Наверное, даже такой же талантище, как и я… Редчайший случай! Принципиально новый способ деформации – без кристалла. Невероятно! Главное, он исхитрился, имея в своем распоряжении только посылки макрофагов, создать устройство на принципиально новой схеме.

– Вы работали с ней? – спросил Гленсус, и оба посмотрели на стоящую в углу металлическую тумбочку с кнопками и переключателями. Рядом на полу лежала круглая пластина, соединенная с тумбочкой переплетающимися проводами.

– Работал, – ответил наконец ученый. – Глухо, ага. Я не могу снять его блокировку. Рискую сжечь все устройство.

– Обманули они меня… – Гленсус нахмурился и покачал головой. – Выбраться из Ссылки мы можем, но слишком велика вероятность, что нас поймают и вернут обратно. Кроме того, теперь в Конгломерате у нас не будет средств к существованию. А это ваше изобретение…

Урбан воскликнул:

– Это мое изобретение? Я как будто слышу нотки снисходительности? Это мое гениальное изобретение! – Он вскочил и в возбуждении забегал вокруг стула. – Неискушенному уму идея может показаться простой, но на самом деле… Даже моему необузданному гению понадобились вся его мощь, весь масштаб и напор, чтобы догадаться сплавить несколько кристаллов, увеличив таким образом энергию деформации. Найти способ, как сплавить КРЭНы, тоже было невероятно тяжело, но главное – сама идея! Чем больше энергия, тем легче деформировать ткань реальности. Ах! Ух! Как просто и как гениально!

– Да-да, – кисло согласился Гленсус. – Чудесно. Но только благодаря мне в вашем распоряжении имеется эта лаборатория. И именно мои ребята регулярно отправляются на разведку, выискивая контрабандные посылки. Если бы не это, не было бы у вас ни оборудования, ни инструментов – и чего бы тогда стоила ваша идея?

Толстяк остыл так же быстро, как и возбудился.

– Конгломерат велик, – промямлил он. – Мы могли бы затереться где-нибудь на Окраине…

– Что бы мы там делали? Вы бы согласились провести оставшуюся жизнь, не имея возможности заниматься тем, чем привыкли? Думаю, нет. Мы должны покинуть Вне Закона сильными, а где взять силу? – Гленсус широко развел руки. – Она вокруг нас! Ссыльные преступники. Убийцы, грабители, воры… И ни один из них не любит Эгиду. Из кого, как не из них, можно сколотить великолепную армию? Мощную, жестокую, непобедимую, в конце концов. И большая часть этой армии уже есть. Мне всегда удавалась роль лидера, настоящего полководца, знаете ли. Во мне есть лидерская жилка, командирская, так сказать, изюминка, эдакая… такая… – Он пощелкал пальцами. – М-да… А если к ссыльным добавить одноглазых, самых мерзостных созданий во всем Конгломерате… О, тогда мы будем действительно непобедимы!

– Знаю, знаю, – сказал Урбан. – У вас пунктик – хотите захватить Эгиду со своей шарашкой.

– Кто посмеет помешать нам? Технически Эгида, конечно, лучше вооружена, но она погрязла в бюрократии, внутренних интригах, она – колосс на глиняных ногах.

– Вы неоднократно излагали мне свои маниакальные планы, хватит…

– Захватить весь Конгломерат, может быть, и несбыточная мечта. Но захватить Зенит – уже полдела. Никто не ожидает, что в самом сердце Эгиды может появиться вражеский десант…

Ученый широко зевнул.

Гленсус осекся и несколько секунд глядел на собеседника затуманенными глазами, потом вытер губы и достал из кармана кристалл.

За стеной я напрягся и скрипнул зубами. Возможно, КРЭНы не отличались один от другого, но почему-то я был уверен, что этот – мой.

Его Боссовство сказал:

– Чеккари, мой агент, оказался жадным, как и все они, – скрылся по возвращении в Ссылку. Пришлось устроить облаву. Мои ребята даже сумели проникнуть в подземелье под городом, большая удача. Держите. – Он перебросил Урбану КРЭН. – Много вам еще осталось?

– Немного, нет. Скоро я смогу добиться того, чтобы общая мощность кристаллогрозди позволила пройти через область деформации большой массе…

– Поспешите, Урбан Караф, – произнес Гленсус, вставая. – Только что прибыл торговый дирижабль из Кидара. Я еще толком не успел переговорить со своим агентом из их команды, но он сообщил, что две недели назад у кидарского эмира началась глубокая депрессия и вылечить ее удалось лишь после того, как четвертый дворцовый лекарь – троих предыдущих повесили – посоветовал эмиру объявить войну Хоксусу. То есть мне. Так что теперь их армия приближается.

– До Кидара далеко, – заметил ученый.

– Да, но они уже в пути и находятся гораздо ближе, чем я думал. Так что торопитесь.

– А, не давите на меня! Я и так делаю все, что могу.

– Ну и продолжайте в том же духе… – С этими словами Свен Гленсус вышел из лаборатории и закрыл за собой дверь.

• Предыдущая
• 47/70
• Следующая