Кровавый шабаш - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 42

• Предыдущая
• 42/61
• Следующая

– В основном женщин, – заметил Дымов.

– Да, женщины в этом списке преобладали. Так вот, уничтожение инакомыслящих обеспечивало стабильность и равномерное развитие общества. Как только за селекцией переставали следить, начинался кризис. Но средние века – время весьма отдаленное и темное. В истории нашей многострадальной родины тоже случались подобные периоды. Далеко ходить не надо – эпоха правления Сталина тому подтверждение. Инакомыслящих уничтожали или изолировали, и в обществе присутствовало здоровое начало. Как только за этим переставали следить, наступали смутные времена.

– Так вы, что же, сталинист? – удивленно спросил Буянов.

– Отнюдь. Не сталинист, не коммунист, не фашист, не националист, я вообще аполитичен. Сейчас речь о другом. Чтобы вывести жизнестойкую породу животных или сорт растений, неизбежна селекция. А разве человек не порождение природы? Род человеческий подчиняется тем же законам. Да вот пример – евреи. Небольшой народ, а существует тысячи лет. Пережил египтян, греков и римлян. Почему? Потому что постоянно подвергался гонениям. Выжили сильнейшие. Селекция, генетический отбор – основной закон природы. Как только общество начинает загнивать, процесс развивается с неимоверной скоростью. Раньше о наркотиках и не слыхивали, теперь же колются в открытую. А мораль? С экранов телевизора ежедневно вещают о разного рода половых извращениях, вся эта голубая и розовая нечисть пропагандирует себя, декларируя: лесбиянкой, гомосексуалистом быть модно, престижно, интересно. О политике и вообще говорить не приходится. Все дерьмо всплыло на поверхность.

– И вы решили взяться за очистку общества? – спросил Дымов.

– А почему бы и нет? Так же, как и я, думают десятки миллионов, только у них не хватает смелости начать. И у меня не хватало. Но Голос! Он помог мне избавиться от страха.

– Каким же образом? – поинтересовался Буянов.

– Во-первых, он внушил мне мысль о справедливости того, что я делаю, а во-вторых, доказал: смерть – далеко не самое страшное наказание, которое может существовать для человека.

– А что же страшнее?

– Боль.

– Как вас понимать? – удивился Дымов.

– Об этом долго рассказывать. Вернемся к моим жертвам. Первая – проститутка. Как мне объяснил Голос – нимфоманка, совершенно безнравственное создание. Типичный отброс. А Кавалерова? Наркоманка. Здоровой представительницей нации ни ту, ни другую никак не назовешь.

– А вы в жизни встречали Вержбицкую?

– По-моему, нет.

– А Кавалерову?

– Эту – да. Мать приводила ее ко мне на прием. По поводу наркомании и, как результат, развившегося психоза.

– И уже тогда вы решили ее уничтожить.

– Вовсе нет. Приказ к действию я получил недели через две после того. А сразу я даже не обратил на нее особого внимания – рядовой случай. Помнится, даже пожалел.

– Вот вы начали про ведьм, а потом скатились на социологию… Вы что же, действительно верите в ведьм, в оккультизм?

– Ведьма – обобщающее понятие. Я вовсе не утверждаю, что Кавалерова занималась колдовством, а вот первая – та да.

– Откуда вам это известно?

– Голос информировал. Он вообще объяснил, что в Тихореченске издавна, еще с конца прошлого века, действует секта сатанистов, очень глубоко законспирированная… И первая – настоящая ведьма.

Женя слушала его рассуждения и неожиданно для себя заключила: этот тип очень похож на Пашку. Даже внешне. Наверное, в обыденной жизни он очень аккуратен, подтянут так же, как Пашка. Пашка тоже, помнится, отзывался о Глаше в подобных выражениях. Этот утверждает, что таких, как он, много. А может, Пашка – один из них?

– Вот вы считаете: Кавалерова – отброс общества, – сказал Дымов, обращаясь к убийце. – Чем тогда объясняется ваше нападение на Белову?

– Какую Белову? – не понял убийца.

– Вот на нее. – Дымов указал на Женю.

– Она оказалась на месте случайно, вернулась не вовремя. А вообще они одного поля ягоды.

– Но Белова – вовсе не антисоциальный элемент, наоборот, весьма положительная девушка.

– Возможно, хотя если общается с подобной швалью, значит, и сама недалеко от нее ушла. Я же вам говорил: происходит заражение общества. Кавалерова тоже не всегда была антисоциальной.

Ну точно, Пашка! Женя даже вслух охнула.

– И все-таки! Голос… Возможно, за ним скрывается конкретная личность, а вовсе не астральный персонаж? Возможно, вам кто-то внушил подобные мысли? Ведь существует же гипноз. – Дымов пристально смотрел на убийцу.

Тот задумался.

– Вы знаете, – наконец сказал он, – иногда мне тоже так казалось… У меня даже имелись некоторые догадки…

– Продолжайте, – подбодрил его Буянов.

Но убийца не стал продолжать. Неожиданно он схватился руками за голову, застонал и свалился со стула. Вопль, который он затем издал, наверное, был слышен на улице.

После того как Попова выволокли из кабинета, майор обратился к собравшимся:

– Итак, ваше мнение?

– По-моему, все ясно, – заявил Судец. – За ним два убийства. И попытка третьего. А что касается его, так сказать, обоснований, мне кажется, он сошел с ума.

– Или симулирует, – добавил майор.

– Может, и так. Под дурака косит. Начнутся экспертизы… Сначала здесь, в Тихореченске, потом, глядишь, в Москву отправят, в институт Сербского… Все не в камере с уголовниками. Там и замочить могут. Маньяков, как известно, недолюбливают.

– А мне кажется, он вполне нормален, – заявил Дымов, – рассуждал здраво, все объяснил…

– Экспертиза докажет, вменяем он или нет. Впрочем, это уже не наше дело. Преступник пойман, в содеянном сознался. Можно докладывать начальству. Но остаются еще два убийства. Кладбищенского сторожа и этого сутенера – Давыдова. Как я понимаю, связи между проделками нашего маньяка и данными преступлениями не имеется.

– А ведь ты, Николай Степанович, не спрашивал про них, – сказал Дымов, – а жаль. Может быть, он и в них признался бы.

Буянов поджал губы, но промолчал. В воздухе повисла не совсем приятная тишина.

В это мгновение зазвонил телефон внутренней связи.

– Да, слушаю! – прокричал Буянов. – Что? Не может быть! Когда?

Женя замерла.

– А как это случилось?! Хорошо, сейчас иду.

– Итак, товарищи, – сказал майор, срываясь с места, – наш маньяк мертв! Покончил жизнь самоубийством в камере.

– У него что же, не отобрали ремень, шнурки?.. Не обыскали?

– Все предосторожности были соблюдены. Но способ, которым он… того… весьма оригинален. Он разбежался и разбил голову о стену.

Женю провожал домой Альберт.

– И все-таки мне кажется, убийцу кто-то направлял, – сказала она.

– Как это – направлял?

– Не знаю как, но упорно вел к намеченной цели.

В этот момент перед ее глазами сверкнула вспышка блица. Женя вскрикнула и зажмурилась. Из кустов с шумом появился Маковников, на груди его висел "Никон".

– Привет сыщикам! – завопил он. – Наслышан про ваши подвиги. Евгения Белова – борец с маньяками! Практикантка учит профессионалов, как бороться с убийцами! А?! Каково?! Заголовок девяносто восьмым кеглем, как раньше говорили, аршинными буквами, а внизу портрет героини. Ура! Город может спать спокойно. Несколько слов для самой популярной газеты. Как вам удалось победить мерзавца?

– Альберт, избавь меня! – взмолилась Женя.

– Что значит – избавь? – воскликнул Маковников. – Народ требует информации.

– Проваливай! – сказал Альберт.

– Учтите, лейтенант, наш разговор записывается, – Маковников потряс в воздухе черной коробочкой диктофона, – так что выбирайте выражения. Я на работе. Дать прессе информацию – ваша обязанность. Надеюсь, закон о средствах массовой информации вам известен? Так что не будем! Евгения Яковлевна, расскажите поподробнее…

Женя повернулась и пошла прочь.

– Постой! – закричал Маковников. – Куда же ты?! Не хочешь говорить – не надо. А у меня для тебя тоже кое-что есть. Очень интересная информация. Ты только послушай!

• Предыдущая
• 42/61
• Следующая