Лик смерча. Сага выжженных прерий - Говард Роберт Ирвин - Страница 48

— Вот она, благодарность, — укоризненно сказал Билл. — Ну как тут башковитому парню, вроде меня, придумать что-то дельное, когда постоянно натыкаешься на сплошное непонимание? Я ночей не сплю, думаю, как сделать жизнь своих друзей лучше, и что получаю в благодарность? Споры! Шутки! Противодействие! Вот что я вам скажу…

— Ладно, не заводись, — сказал я. — У нас еще есть Свен Ларсон — он швед!

— Этот здоровый бык продержится против Хакона не больше пятнадцати секунд, — с мрачным удовлетворением сказал Муши. — Кроме того, Свен в тюрьме. Он погулял по порту полчаса, не больше, и его уже успели арестовать за драку с полицейским.

Какое-то время Билл угрюмо таращился на меня, но вдруг глаза его загорелись.

— Черт! — воскликнул он. — Я придумал! Стив, ты будешь шведом!

— Послушай ты, рыбина тупоголовая, — начал я в бешенстве, — мы с тобой столько лет не дрались, но, ей-богу, я…

— Да ты только вникни, — сказал Билл. — Идея вот в чем: ты в Иокогаме никогда не дрался. Ни Нейман, ни кто-нибудь другой тебя не знают. Мы выдадим тебя за шведа…

— Его? За шведа? — Лицо Муши вытянулось от удивления.

— Ну-у, — неуверенно начал Билл, — я, конечно, допускаю, что он не очень похож на шведа.

— Не очень похож на шведа! — возмутился я. — Ах ты сукин сын…

— Ну, хорошо. Совсем не похож на шведа! — с отвращением воскликнул Билл. — Но мы выдадим тебя как шведа. Я думаю, они не смогут доказать, что это не так. А начнут спорить, мы им мозги вышибем.

Я обдумал это предложение.

— Ну что же, неплохо, — сказал я наконец. — Получим лишнюю сотню баксов, а за возможность подраться я готов прикинуться хоть эскимосом. Так и поступим.

— Отлично! — воскликнул Билл. — Ты говоришь по-шведски?

— Конечно. Вот послушай: Тшимми Тшекссон спрыкнул с ферефочной лестницы, запыф снять сфой пупшат. Какой прышок, Тшимми!

— Очень хорошо! — сказал Билл. — Собирайтесь! Пойдем к Нейману и подпишемся на это дело. Эй, Муши, ты что, не идешь с нами?

— Нет, не иду, — кисло подтвердил Муши. — Я заранее знаю, что этот бой не доставит мне удовольствия. Стив мой приятель, а Хакон — мой земляк. Кто бы ни проиграл, мне от этого мало радости. Надеюсь, будет ничья. Даже смотреть на это зрелище не собираюсь!

И он ушел, а я сказал Биллу:

— Раз Муши так относится к этой затее, мне она что-то разонравилась.

— Ничего, он отойдет, — успокоил Билл. — Боже мой, Стив, это же деловой вопрос. По-моему, мы не в том положении, чтобы капризничать. Муши переменит свое мнение, как только мы разделим выигрыш на три части и хлебнем чего-нибудь крепенького.

— Ну ладно, — согласился я. — Пошли к Нейману. Итак, Билл, я и мой белый бульдог Майк отправились к Нейману. Уже в дверях Билл шепнул мне:

— Не забудь говорить по-шведски.

Низенький толстяк — как я понял, это и был Нейман — сидел на стуле и просматривал какой-то список. Время от времени он прикладывался к бутылке, после чего дергал себя за волосы и выдавал такое ругательство, что уши сворачивались в трубочку.

— Ну, Нейман. — весело выпалил Билл. — чем занимаешься?

— Тут у меня список шведов, которым кажется, что они умеют драться, — посетовал Нейман. — Но ни один и пяти секунд не выдержит против Торкилсена. Придется отменять бой.

— Не придется, — обнадежил его Билл. — Тут со мной самый крутой швед Южных морей!

Нейман быстро обернулся и посмотрел на меня. Его глаза зло вспыхнули, и он подскочил как ужаленный.

— Убирайтесь отсюда! — заорал он. — Приперлись и насмехаются надо мной в такую минуту! Подходящее время для дурацких шуток…

— Остынь, — примирительно сказал Билл. — Говорю тебе, этот швед может уложить Хакона Торкилсена одной левой.

— Швед! — фыркнул Нейман. — Ты, наверное, считаешь меня полным идиотом, если приводишь сюда этого черноголового ирландского верзилу и болтаешь, будто…

— Ерунда! Никакой он не ирландец, — возмутился Билл. — Ты только посмотри на его голубые глаза!

— Вот я смотрю на них, а на память приходят озера Килларни[7], — огрызнулся Нейман. — Швед? Ха-ха! В таком случае Тшон Л. Салливан[8] тоже был шведом. Так, значит, ты швед, да?

— Ну та, — ответил я. — Я есть швет, мистер!

— Из какой части Швеции? — рявкнул он.

— С Готланда, — ответил я.

— Из Стокгольма, — одновременно со мной выпалил Билл.

Тут мы неприязненно уставились друг на друга.

— Уж скорее из Корка[9], — насмешливо сказал Нейман.

— Я есть швет, — повторил я раздраженно. — Я хотеть драться этот поетинок.

— Проваливайте отсюда! Вы отнимаете у меня время, — заорал Нейман. — Если ты швед, то я — принц индийский!

От такого оскорбительного намека я вышел из себя. Не терплю типов, которые из-за своей подозрительности не верят ближнему. Схватив Неймана за шею железной хваткой, я поднес к его носу здоровенный кулак и заорал:

— Ах ты, наглая обезьяна! Говори, швед я или нет?

Он побледнел и задрожал как осиновый лист.

— Ты швед, — согласился он слабым голосом.

— И я буду драться? — рявкнул я.

— Будешь, — сказал он, вытирая лоб цветастым платком. — Скандинавы могут меня вздернуть за это, но, если ты будешь держать язык за зубами, возможно, все обойдется. Как твое имя?

— Стив… — брякнул я, не подумав, но Билл лягнул меня по голени и поправил:

— Ларс Иварсон.

— Ладно, — пессимистично подытожил Нейман. — Я объявлю всем, что нашел бойца, готового сразиться с Торкилсеном.

— Ну и сколько я… то есть как много я буду получить за это? — поинтересовался я.

— Я гарантировал, что за выступление бойцы получат тысячу баксов. — сказал Нейман. — Из них семьсот — победитель и триста — проигравший.

— Дай мне долю проигравшего прямо сейчас, — предложил я, — и я буду выходить на бой и победить его, не сомневайся.

Он так и сделал, посоветовав при этом:

— Ты лучше не высовывайся на улицу, а то кто-нибудь из соотечественников поинтересуется, как поживают родственники в добром старом Стокгольме.

Сказав это, Нейман разразился хриплым отвратительным смехом и захлопнул за нами дверь. Когда мы уходили, из-за двери еще некоторое время слышались стенания, как будто у него здорово разболелся живот.

— Похоже, он так и не поверил, что я швед, — заметил я возмущенно.

— Какая разница? — ответил Билл. — Поединок нам обеспечен. Но он прав — ты не мозоль тут глаза, а я пойду сделаю ставки. Нам ничего не грозит, пока ты помалкиваешь. Но если ты начнешь слоняться по порту, какой-нибудь скандинав заговорит с тобой по-шведски, и нам крышка!

— Ладно, — сказал я. — Я сниму себе комнату в гостинице для моряков на Манчжу-роуд. Буду торчать там до самого начала поединка.

Итак, Билл отправился делать ставки, а мы с Майком пошли закоулками искать гостиницу. Когда мы поворачивали из переулка на Манчжу-роуд, из-за угла вылетел какой-то человек и грохнулся на землю, споткнувшись о Майка, который просто не успел отскочить в сторону.

Парень с гневными криками поднялся на ноги. Это был светловолосый верзила, совсем непохожий на моряка. Он занес ногу, чтобы ударить Майка, как будто пес был виноват в случившемся. Но я помешал, сильно ударив его по голени.

— Остынь, приятель, — проворчали, пока он прыгал на одной ноге, держась за голень. — Майк не виноват, что ты упал, и бить его не за что. И потом он бы отгрыз тебе ногу, если б ты его уда…

Вместо того чтобы успокоиться, верзила дико заорали врезал мне в челюсть. Сообразив, что он — один из тех уродов, что не поддаются убеждению, я вмазал ему правой, послав в канаву собирать несуществующие фиалки.

Я продолжил свой путь в гостиницу и вскоре начисто забыл об этом происшествии. Подобные пустяковые стычки происходят со мной довольно часто, и я не держу их подолгу в голове. Но как оказалось впоследствии, эту встречу мне стоило запомнить. Я снял комнату и просидел взаперти до тех пор, пока не пришел Билл. Он, сияя, влетел в номер и сообщил, что команда «Морячки» поставила на меня все деньги, которые только удалось занять под сумасшедшие проценты.