Золотой Триллиум - Нортон Андрэ - Страница 25
- Предыдущая
- 25/52
- Следующая
Остановился он, только когда они вновь уперлись в словно бы неприступную колючую стену. Он сбросил мешок со спины, и звук, раздавшийся сзади, сказал Кадии, что Смайл последовал его примеру. Вновь юный уйзгу встал рядом с Джеганом, но теперь в тесноте прохода они почти прижимались друг к другу.
Оба копья вонзились в куст, и ниссом с уйзгу объединили свои усилия.
Но сначала тщетно — только шипастые ветки угрожающе закачались, будто обладали способностью осознанно сопротивляться. Кадия тоже сбросила мешок. Хотя впереди места для нее почти не оставалось и она не могла выпрямиться, девушка вогнала свое копье между копьями оддлингов как могла глубже. Наконечник засел прочно, и она добавила свои усилия к усилиям охотника и юноши.
Наконец что-то поддалось. Они словно вытаскивали пробку из фляжки. Девушка и оддлинги напряглись в решающем усилии.
Куст выскочил так неожиданно, что они невольно сделали несколько шагов назад, чтобы не упасть. В сумрак туннеля ворвался свет. Но не только он. А еще… смрад «желтой смерти».
Джеган и Смайл осторожно выглянули наружу. Впереди открылась широкая поляна, а за ней — барьер из камней, не позволявших колючим зарослям укореняться в земле. Когда разведчики приблизились к нему, он оказался массивнее, чем виделся на первый взгляд. Они всматривались, ища проход. Несомненно, это были развалины стены. На одном из внушительных камней, до которого Джеган мог бы легко дотянуться рукой, грелась гадюка, окрашенная в алые и черные полосы. Предупреждение замерло на губах Кадии — охотник ловким молниеносным движением нанес удар древком копья с такой силой, что хребет гадюки был сразу сломан, хотя змея продолжала конвульсивно извиваться.
Кадия не сомневалась, что подобные места служат приютом ядовитым гадам, но теперь она оглядывала развалины в поисках присутствия мерзости — того Зла, которому они пока не нашли другого названия, кроме «желтой смерти», и запах которой явно чувствовался.
И наконец она увидела такое желтое пятно, полускрытое тенью развалин башни — некогда внушительного сооружения, от которого сохранился только первый этаж с остатками второго.
Смайл скорчился возле камня, где только что грелась гадюка, отрезал мертвую голову, затолкал ее в мешочек и крепко, очень крепко затянул ремешок. Смазанный ее ядом дротик становился поистине смертоносным оружием.
Кадия, шаря копьем перед собой, осторожно переступала с камня на камень в направлении. башни. Теперь, когда колючая чаща осталась! позади, она смогла лучше рассмотреть это пятно, не очень большое. Видимо, отсутствие тут растительности помешало ему распространиться. Но она заметила следы, ведущие от стены, которую «желтая смерть» преодолела.
Развалины эти, решила она, послужили местом отдыха или даже ночлега «желтой смерти» — если то, что они разыскивали, нуждалось в ночлеге. Кое-где зараженные растения образовали комки разлагающейся гнили. То там, то здесь валялись скелеты мелких зверьков, причем в пасмурном свете они немного фосфоресцировали.
На соседний камень поднялся Джеган.
— Оно пришло и ушло, — сказал охотник, взглянув на следы.
Она вспомнила черный круг, который увидела в чаше. Да, в ней было запечатлено именно это место. Но куда ушла «желтая смерть»? След вел к противоположному краю поляны, окружавшей башню.
Кадия потрогала меч. Ее талисман уничтожил часть «желтой смерти», но если им придется пойти по смрадному следу дальше, восстановится ли Сила настолько, чтобы проложить для них чистый путь? Дорогу к башне Джеган знал, и потому они добрались сюда, обойдя «желтую смерть». Но теперь очевидно, что башня не была конечной целью того, с чем им предстоит сражаться.
А тем временем начало смеркаться. Им нужно найти какое-то убежище — но не в зараженной башне! — чтобы переночевать. Менее подходящего места для ночлега, чем это нагромождение камней, где водятся гадюки, ей видеть не приходилось.
Но и дальше идти было нельзя. Все они утомились. Салин присела на каменную плиту и стала растирать ноги. Вся ее поза говорила, что ведунья совсем обессилела.
— Остановимся тут? — нерешительно сказала девушка, отводя взгляд от зловещей башни. Дождь перестал, хотя в воздухе висела промозглая сырость. Пожалуй, можно было переночевать под открытым небом, не опасаясь вымокнуть.
Джеган взобрался на высокий камень и, внимательно осмотревшись, указал копьем на три обломка стены, которые наклонились друг к другу, образовав подобие шалаша. Охотник спустился со своей дозорной высоты, осторожно направился туда и заглянул внутрь, слегка нагнувшись. Случайное сооружение находилось далеко в стороне от омерзительного следа, между ними пролегло широкое пространство голых камней, и, значит, заразы там можно было не опасаться.
По знаку Джегана Кадия, которая уже вскинула на спину дорожный мешок, протянула руку Салин, с трудом поднявшейся на ноги, опираясь на посох, воткнутый в щель между двух камней.
Не так уж и плохо, подумала Кадия, когда Джеган со Смайлом выгребли насыпавшиеся между плитами мелкие камешки и убедились, что гадючьих нор там нет. Пол под плитами был каменным и холодным. О костре в такой сырости нечего было и думать. Но все-таки здесь лучше, чем под открытым небом.
Ужинали они тем, что взяли с собой, запивая водой. Салин порылась в дорожной сумке и достала несколько сухих скрученных листьев. Она выдала всем по одному, и они принялись жевать. Неказистый вид листьев ничего не говорил о вкусе. Когда Кадия разжевала свой как следует, он показался очень приятным. Девушка и ее спутники почувствовали прилив бодрости.
Ведунья отдала собранные колючки внуку, который достал точильный камень из колчана с дротиками и начал стачивать с растений кожицу. Обработав колючку, он передавал ее Дже-гану, а тот ножом осторожно заострял сужающиеся концы, работая больше на ощупь, так как уже заметно стемнело.
Кадия сидела, поджав под себя ноги, и водила руками по мечу. Глаза в рукояти оставались закрытыми. И все же, если только она себя не обманывала ложной надеждой, от рукояти как будто исходило тепло — она ощущала его, приближая пальцы к сомкнутым векам. Грел ее и амулет, хотя свет его затемнялся кольчугой.
— Ведунья, — спросила она, — не получала ли ты новых вестей? Куда направилось это Зло? Не можешь ли ты поглядеть в чашу и сказать нам?
Лица женщины-уйзгу она не различала, но чувствовала, что та встревожена.
— Владеющая Силой, теперь мы в краю, где правят другие. Скритеки всегда были слугами Зла. А у Зла есть свои глаза и уши, а также иные чувства, кроме зрения и слуха. Если я обращусь к своей Силе, это может привлечь к нам что-то, с чем мы не совладаем. Но есть еще способ… — она нерешительно умолкла, точно не была уверена в том, что собиралась предложить.
Кадия ощутила рядом с собой какое-то движение, а затем металл звякнул о камень.
— Королевская дочь, вынь амулет, который носишь на груди! — слова ведуньи прозвучали требовательно, будто приказ, и Кадия послушно вытащила амулет на цепочке наружу и сняла с шеи.
Мудрая уйзгу взяла его у нее. В тот же миг свет нагретого янтаря с Триллиумом усилился, и девушка увидела, что амулет покачивается над пустой чашей Салин. Свет отражался от внутренних стенок чаши, и казалось, что в ней горит светильник.
— Дай Силу, королевская дочь! — приказала Салин. — Удели мне от своей Силы. Пожелай этого!
Кадия, как могла, сосредоточилась на амулете, мысленно рисуя образ Салин.
И девушке почудилось, что свет в чаше забурлил, как прежде — жидкость. И как в те мгновения, когда она поднимала меч, чтобы убивать, так и теперь она почувствовала, что ее силы начинают истекать вниз по руке, питая через пальцы амулет.
И сам амулет задвигался, описывая круги над колышущимся туманом света. В чаше стала складываться картина — маленькая, чуть больше пальца в диаметре, но поражающе ясная, были видны мельчайшие детали.
Скритеки и с ними кто-то еще. Нет, не беглец из разбитого войска Волтрика, а словно бы уродливое подобие кого-то другого, точно — Хранителя погибшего города! Это его скульптура стояла близ Сада Меча. Те же черты, хотя искаженные, обострившиеся, та же фигура, но согнутая и съежившаяся, точно перчатка, снятая с руки. Да, она видела одного из Исчезнувших, но только воплощавшего собой смерть и гниение. И эта обезображенная фигура фосфоресцировала тем же зеленовато-желтым свечением, что и жертвы «желтой смерти».
- Предыдущая
- 25/52
- Следующая
