Мертвая армия - Самаров Сергей Васильевич - Страница 16

• Предыдущая
• 16/39
• Следующая

— За мной…

— Кажется, троих свалили, — сказал Моховщиков, устремляясь за пробежавшим мимо него командиром отделения и в два скачка своих длинных ног нагоняя его.

— Значит, всего — девятерых. Неплохо для начала. Гоним быстрее! Капитан, наверное, уже в панике от такой заварухи. Смотри, как шмаляют…

Вдогонку бежавшим стреляло уже не менее двадцати стволов. Но расстреливали не их, а стволы деревьев, прикрывшие людей. И даже пули над головами спецназовцев не свистели…

Загоскин первый вынырнул из ивняка на противоположном конце поляны. Правда, вынырнул не быстро, потому что открытое место все же предварительно осмотрел, чтобы убедиться в безопасности. А как иначе себя вести, если за спиной до сих пор валили пулями лес, и неизвестно, сколько еще подобных «лесорубов» могло оказаться поблизости. За младшим сержантом и Моховщиков показался.

— Что случилось? — необдуманно встал в полный рост капитан, тогда как прибежавшие сразу сели за кусты, вынуждая и его снова присесть и спрятаться.

— Там засада была. — Загоскин даже после бега дышал не слишком тяжело, сказывалась тренированность организма. — На наш взвод. Готовились встретить на маршруте. Больше тридцати человек. Девятерых мы уложили. Четверых из засады, лежащих на позиции, потом командира, старшего лейтенанта, и наблюдателя на дереве, который проспал наш приход. А тут первых убитых обнаружили и побежали к старшему лейтенанту с докладом. Нас застали на поляне у второй сосны. Пришлось отстреливаться и уходить. Дело, значит, такое, Семен Николаевич… Торопиться нам нужно, потому буду краток. У них под корнем сосны розетка для полевого телефона. Прямое подключение с кем-то. Не знаю уж, с кем, старший лейтенант, командовавший засадой, разговаривал с каким-то подполковником. Тот сообщил, что взвод они сами на месте встретят, а старший лейтенант должен заминировать тропу, выставить «растяжки» и остановить два прибывающих взвода спецназа. Тот подполковник, как я понял, прямо во время разговора получил сообщение о прибытии двух взводов. Со связью у них, кажется, все нормально. И с разведкой тоже. Кто-то настучал. Где-то у нас «крот» завелся, продает… Группа на тропе не только самоуверенна, у нее есть и оружие, которым она может спецназ встретить — миномет, и, к нему в придачу, хороший минометчик. Но в наличии всего десять мин. Что будем делать, Семен Николаевич?

Полицейский капитан никогда в таких передрягах не бывал и вообще не имел боевого опыта, потому быстрое и грамотное решение принять не мог, хотя и размышлял лихорадочно. Однако дельной мысли в голову не приходило.

— Что сам думаешь? — спросил, наконец, более опытного младшего сержанта.

Андрей кашлянул в кулак, хмыкнул и решил окончательно взять командование на себя, хотя унижать офицерское достоинство полицейского капитана не имел никакого желания.

— Значит, действуем так. Вы, Семен Николаевич, с солдатами выходите на дорогу, встречаете машины с двумя взводами и ведете их сюда. По пути сообщаете все данные. Я сначала попробую еще кое-что здесь сделать, мне миномет их сильно не нравится. Потом отправлюсь догонять взвод. Карту с маршрутом мне дадите?

— Подожди, Загоскин, не торопись, — попытался тоже хоть что-то предложить полицейский капитан. — Ты говоришь, командира ихнего убили…

— Убили. Моховщиков ему пулю под глаз положил. Аккуратно.

— Приказ задержать два взвода получал командир? Старший лейтенант?

Андрей понял, что имеет в виду капитан.

— Я не успел уничтожить телефонный аппарат. Бросил его на землю, но он, кажется, не разбился. Кто-то заменит старшего лейтенанта, без этого не бывает. Свяжется по телефону с подполковником, получит тот же приказ, и все продолжится. Чем подходы заминировать, у них есть. Гранаты для «растяжек» тоже имеются. Если вы взводы не предупредите, они могут попасть в неприятную засаду, а если предупредите, в контрзасаду попадет уже противник.

— Как так, не понял? Они что, куда-то навстречу выйдут?

— Я не знаю, кто командиры прибывающих взводов. Но все командиры взводов в нашей бригаде прошли Северный Кавказ, и не по одному разу, поэтому знают, как действовать. Вам будет даже интересно посмотреть, что такое контрзасада.

— Значит…

— Значит, встречайте их, объясните ситуацию и проводите, куда попросят. Куда они решат идти, я не могу предположить. Скорее всего, будут действовать по обстоятельствам, как всегда действует спецназ. Может быть, вообще решат по озеру пройти, как наш взвод, и будут меня догонять. Если решат устраивать контрзасаду, Моховщиков будет хорошим проводником, он уже знает дорогу. Не забудьте сказать, что подходы к засаде заминируют.

— Хорошо. Мы идем, — согласился полицейский капитан Подопригора. — А что о тебе сказать? Будут же спрашивать…

— Я сначала попробую найти, где у них мины для миномета хранятся, определю ящик со взрывателями — он обычно бывает меньшим по размеру, чем сами мины, и поставлю в него «растяжку». Услышите хороший взрыв, миномета можете не опасаться. А я уже буду далеко и едва ли что-то услышу. Побегу взвод догонять. Старший лейтенант Гавриленков знает, что мы будем догонять по маршруту, и тоже на маршрут вернется. Специально для нас. Все, Семен Николаевич. Вам назад, мне — вперед… Удачи…

— Удачи… — пожал капитан руку решительному младшему сержанту контрактной службы…

Показывать Москву можно было до бесконечности.

Но улицы вечернего города уже запрудило множеством автомобилей. Хорошо еще, что «Мерседес» C-класса автомобилисты на дороге вежливо пропускали. В России принято уважать престижные машины или просто слегка побаиваться, потому что от обладателей таких машин порой ждут неприятностей. Мало ли кто там сидит на заднем сиденье за тонированными стеклами. Сам Владимир Иванович исполнял роль экскурсовода, но, ранее считая, что может говорить при необходимости до бесконечности, сейчас почему-то с трудом подбирал нужные слова. Наверное, чтобы быть в Москве экскурсоводом, нужно или чужой текст заучить наизусть, или саму Москву сильно любить. Профессор Груббер и Москву не любил, и чужих текстов не знал, потому говорил скучно, но ничего поделать с собой не мог и очень скоро понял почему. Мысли его, так или иначе, возвращались к генерал-майорам Макарцеву и Логинову, к документам, изъятым из их сейфов, и к тому, что можно в этих документах выискать. Вообще-то Владимир Иванович имел хорошую старую привычку — если у него не хватало данных для решения какого-то вопроса, он никогда не старался его решить, понимая, что решение может оказаться неверным. Лучше дождаться получения полных данных, чем строить догадки. Но в этот раз доктор Груббер даже заставить себя не мог отказаться от мыслей о документах. Они возвращались в голову, не спрашивая разрешения, и беспокоили…

— Да, кстати, герр Груббер, вы же были в хороших отношениях с адоном Равви? — внезапно заговорил профессор Огервайзер.

— С адоном Дороном? — переспросил Владимир Иванович. — В прекрасных. Я меньше месяца назад был у него в гостах в Кирьят-Оно. Хороший городок рядом с Тель-Авивом, чистенький, уютный, население почти сплошь израильское. Меня приглашали прочитать три лекции в биологическом институте в Нес-Ционе. А адон Равви устроил меня жить не в гостиницу, а у себя дома. Очень гостеприимный у него дом. Я там просто отдыхал.

— Дом ограбили, когда мы все вместе были в Лондоне, а профессор сегодня утром погиб на въезде в биологический институт. Выстрелили в его машину из противотанкового гранатомета. Ни от машины, ни от профессора ничего не осталось.

— Не может быть! — якобы невольно вырвалось у Владимира Ивановича. И прозвучала эта невольность, особенно произнесенная на английском языке, вполне убедительно.

— Мне это сообщил коллега только накануне вылета к вам.

— Какое несчастье… — покачал головой Груббер. — Но это же прописная истина — никто из нас не знает, что с ним случится завтра. По крайней мере, я о себе этого точно не знаю…

• Предыдущая
• 16/39
• Следующая