Мертвая армия - Самаров Сергей Васильевич - Страница 13

• Предыдущая
• 13/39
• Следующая

— Все, Константин Петрович. Мой гость вышел. Желаю вам удачно выпутаться. Держите меня в курсе событий. Если у меня что-то важное появится, я вам позвоню.

Он обернулся, поймал взгляд охранника и жестом подозвал его:

— Отнесите, пожалуйста, чемодан профессора в машину. — А сам трижды коснулся щекой щеки профессора. — Рад, что вы приняли мое приглашение, герр Огервайзер. Вы бывали когда-нибудь в Москве? Знаете город?

— Был только в Петербурге. Приглашали на симпозиум. Я тогда еще работал в фармацевтической компании «Пфайфер Лоок». Но симпозиум проходил за городом, нас вообще-то свозили в Петродворец, но сам город я посмотреть так и не успел. Время было сильно ограничено. Надеюсь, Москву вы мне покажете? Хотя времени у меня и в этот раз мало.

— Тогда сразу провезу вас по городу, поскольку моя лаборатория находится в лесу за городом. Пойдемте к машине. Я сам сегодня за рулем. Со мной только охранник, он не помешает нам беседовать.

Разговаривали они по-английски, поскольку Владимир Иванович, даже имея деда-немца, не слишком хорошо владел немецким языком. Все как-то времени не хватало плотно заняться. А английский пришлось выучить по необходимости еще в молодости, потому что в Советском Союзе генетика не считалась тогда серьезной наукой, и генетики не имели собственного журнала. Чтобы читать иностранные журналы, требовалось хорошо владеть английским. Научная литература в советских библиотеках вся была на английском языке. Даже немецкие журналы поставлялись в библиотеки в английском переводе. Касалось это журналов по генетике или вообще всех научных, Владимир Иванович не знал, да и не интересовался этим. Он всегда стремился знать только то, что ему было необходимо, а все остальное забывал очень быстро.

Но вот задержание одного генерала, и изъятие документов и материалов у двух генералов, и не каких-то генералов, не работников армейского тыла, а генералов ФСБ, касалось профессора Груббера напрямую. Изымалась документация, касающаяся его лаборатории. И мысли об этом никак не выходили из головы Владимира Ивановича. Он даже со своим гостем разговаривал, думая совсем о другом. Однако на дороге профессор стал более сосредоточенным. Он был хорошим водителем, любил ездить быстро, но не рискованно, умея соотносить свои желания с реальностью.

Время для поездки по Москве выпало как раз подходящее. И движение не слишком интенсивное, и пробок почти не было. Впрочем, такая свобода передвижения продлится недолго. Скоро люди начнут разъезжаться из офисов по домам, и тогда уже на любой улице можно будет попасть в пробку. И потому профессор спешил, ехал быстро, хотя и аккуратно, и внимательно посматривал по сторонам. Он сразу, в который уже раз, заметил в зеркало заднего вида незнакомую машину. Эта машина ехала за ними в аэропорт, теперь следовала за ними в обратную сторону. Это был «Мерседес» С-класса, который, конечно, где-нибудь на трассе и не подумал бы соревноваться со старшим по рейтингу собратом, но в городской тесноте вполне был способен не отстать.

И не отставал…

Перед выходом с острова старший лейтенант Гавриленков приказал залить водой все угли в кострах. Только наивный человек может думать, что болота не горят и оставлять на острове незатушенные костры безопасно. Еще как эти болота горят. Ведь природный газ — это как раз и есть продукт гниения древних болот. Современные болота, загнивая, тоже выделяют газ, и потому огонь обычно распространяется со страшной быстротой. А уж если на болоте имеется торф, то вообще спасения не будет. Горящий торфяник тушится чрезвычайно сложно, а дыму дает больше, чем мощный металлургический комбинат типа Магнитогорского.

Дилемма перед командиром взвода стояла достаточно понятная, только как ее разрешать, он не знал. Он не знал, есть ли опасность в том месте, где выпустили ракету, и не мог решить, что лучше — продолжать движение всем взводом или же выйти навстречу капитану Подопригоре и трем его солдатам. С одной стороны, Подопригоре следовало помочь и подстраховать его, с другой — если старший лейтенант сейчас выйдет к Подопригоре, то может разойтись с ним. Как идти навстречу? Можно снова напрямик через озеро, чтобы сократить путь, можно по берегу. Что выберет капитан? Поразмыслив так, Сергей Сергеевич выбрал самое рациональное решение, на его взгляд, — следовало идти вперед и дать возможность полицейскому капитану догонять, если, конечно, ему никто не помешает. А если попытаются помешать, здесь хотелось бы надеяться на опытность младшего сержанта контрактной службы Загоскина. Андрей Загоскин участвовал в трех командировках на Северный Кавказ и неплохо там себя зарекомендовал. Дважды «носом чувствовал» бандитские засады и предупреждал других. Может и здесь почувствовать. Тем более, после того, как сам Андрей нашел тела погибших полицейских спецназовцев в избушке на острове, он должен быть настороже.

С этими мыслями старший лейтенант приказал взводу собираться, чтобы отправиться в путь. Труднее всего снова идти после отдыха было группе оперативников ФСБ. Гавриленков слышал их вздохи и видел, как опера собираются. Умышленно медленно, чтобы оттянуть момент вступления в холодную болотную воду, хотя одежда и обувь у всех уже были сухими и даже теплыми. Это, наоборот, кого-то расслабляло, но не солдат. Солдаты были приучены к резким переменам и готовы были идти. Ждали только оперативную группу ФСБ…

Младший сержант контрактной службы Андрей Загоскин шел ведущим в группе. За ним пристроился полицейский капитан Подопригора, которого младший сержант звал по имени-отчеству — Семен Николаевич, и замыкали короткий строй два солдата отделения Загоскина. Телефонные переговоры полицейского капитана длились недолго и начались даже не на дороге, а сразу, как только группа вступила в узкую таежную полосу, отгораживающую сопки, среди которых проходила дорога, от болот Приханкайской равнины. Младший сержант слушал разговор капитана, слушал его сообщение своему начальству о находке на острове, но начальство передало капитану еще какой-то телефонный номер, который капитан не мог запомнить, и младшему сержанту пришлось записать его под диктовку. Потом Подопригора позвонил по этому номеру и разговаривал с каким-то полковником. И уже после разговора, убрав трубку, сообщил Загоскину, что разговаривал с начальником штаба бригады спецназа ГРУ полковником Соловковым, и полковник сообщил, что ввиду новых открытых обстоятельств за ними вдогонку час назад выступили еще два взвода спецназа ГРУ, а двумя часами позже выступит и отряд спецназа ФСБ. Полицейскому капитану Подопригоре было предложено дождаться прибытия хотя бы двух взводов спецназа, и уже с ними отправляться за старшим лейтенантом Гавриленковым, поскольку передвижение малой группой по болотам опасно, но капитан отказался. Однако, уже отказавшись, задумался и решил посоветоваться с младшим сержантом.

— Как считаешь, может, лучше подождать?

Загоскин возмутился, что показал всем своим видом. Да и солдаты его отделения, до этого сидящие на стволе поваленной ветром старой сосны, не сговариваясь, поднялись и перевесили оружие с плеча на грудь, изображая готовность к любым неприятностям.

— Это же значит, что и взвод в опасности! — взволнованно ответил младший сержант. — Идем… И идем в темпе… Будем догонять. И бегом, и вплавь, но быстрее, быстрее…

Так и пошли. И Загоскин занял роль ведущего, чтобы самому держать темп. Младший сержант не имел карты с маршрутом, и Семен Николаевич дважды подсказывал ему, куда следует идти, хотя тот и без карты хорошо ориентировался, поскольку однажды этот путь уже прошел. Даже сам капитан, считавший, что хорошо умеет ориентироваться на местности, удивлялся памяти младшего сержанта.

— У тебя в голове, что ли, карта?

— Учили так… Товарищ старший лейтенант учил…

Говоря по правде, полицейский капитан Семен Николаевич, от природы наделенный отменным здоровьем, силами и выносливостью, сначала подумал, что темп, взятый младшим сержантом, быстро солдат сломает. И солдат, и самого командира отделения. Этот темп показался ему чрезмерным, превышающим человеческие возможности. Но уже через час он понял, что и у младшего сержанта, и у солдат чувство ответственности сильнее физической усталости, и идут они в том же темпе только на этом чувстве ответственности, на нервном напряжении, которое не может длиться долго. Усталость все равно должна была бы сломать солдат. А еще через полчаса капитан почувствовал, что и сам устал, уже едва ноги передвигает, но маленькая группка неожиданно быстро миновала место, где взвод свернул в сторону островка с избушкой, и вышла к озеру. Подопригора внимательно изучил карту и заметил:

• Предыдущая
• 13/39
• Следующая