Мой неприличный Кипр (СИ) - "Katou Youji" - Страница 9
- Предыдущая
- 9/18
- Следующая
Однако Макса это не остановило. И он заказал все. Я мысленно попрощался со своим здоровьем, и со злорадством заметил, что он сбледнул, лишь когда официанты придвинули к нам второй стол.
-Это еще зачем? Мы вдвоем будем,- оторопело бросил он.
Официант ласково глянул на него, как на ребенка с синдромом Дауна, пытающегося, высунув язык, сложить паззлы, и выдохнул на русском:
-Дай бог, бы все блюда на трех столах поместились. Вы, что, реально хотите это вдвоем схавать? Ну, вы, ребята, даете.
Короче, я сломался на 7 блюде мезе, сумев запихать в себя пару колбасок. Макс продержался дольше. Но тоже теперь тоскливо икал, именно оборзевая , а не обозревая яства, которые не пришлось даже по украинскому принципу не съесть, так «пиднадкусывать».
Оставлять еду врагу тоже было мучительно больно.
Тут у меня зазвонил телефон, и я в экстазе чуть не прожег пол. Это был Марк, но почему мне сначала вспомнились его габариты.
- Марк, срочно приезжай в таверну, - взвыл я в трубку, - Водка на троих стынет. Две порции мезе пропадают.
Марк коротко хмыкнул, и по ходу сразу врубился в ситуацию.
В общем, когда он прибыл на место боя и оглядел картину маслом, он тоже позвонил еще одному другу. Надо отдать должное ему- ни разу не запалил перед Максом.
В четыре рыла и еще под пару графинчиков «узо» мы еле одолели это счастье. После чего Максу пришла не менее гениальная идея запить это все молочным коктейлем, и троица радостно заказала его. На меня они втроем смотрели как на непуганого в раю идиота, не ценящего гурманский изыск простоты «Мак –Дональдаса» под конец.
Слава Богу, я им не сдался. И тяпнул вместо молока еще «узо».
Вот теперь утром Макс расплачивается за все свои грехи. У него жесткой приступ медвежьей болезни. Меня, правда, тоже слегонца поклевывает в затылок известная финская птица «похмелайнен». Но это пройдет уже к двум. Особенно, если прогуляться на воздухе.
-Ты, что, сука, жрать еще можешь? И вообще, ты куда так вырядился? Не взопреешь?- бросает он, глядя, как я натягиваю светло-голубые рваные джинсы и белую борцовку. В джинсах будет действительно жарко, но потерпеть стоит. С ударением на первый слог пока.
Глаза Макса скользят по моему телу совсем не так, как смотрит, допустим, Марк. Это другое. Но все равно приятно увидеть в них капельку заинтересованности.
Я будь не я, если Микаэлю мой прикид не понравится. Обычно все на это западают. Это моя собственная фишка. Добавляю чуть-чуть серебряных «блестяшек»: массивный браслет, перстни, пара цепочек. Теперь главное- ремень с большой бляхой, которая будет в нескольких сантиметрах от.
- Ты, че, уже подцепить кого успел? Трахались уже?- не унимается Макс, глядя, как я «добиваю» образ. С помощью геля (ха, вот что-что, а купаться я сегодня не собираюсь) придаю башке эффект мокрых волос. Кудри. Во. То, что надо.
- Вернусь минут через сорок. Если туалетная бумага закончится - звони не стесняйся,- закрываю номер под его громкий мат.
И круто обламываюсь в столовой.
Микаэля нет.
С тоски решаю нажраться оливками. На Кипре их делают как-то по-особенному. Они совсем не похожи на то, что продается у нас в банках. Киприотам удается сохранить в них маслянистый вкус, приправив специями. Они получаются очень острыми, но не консервно тряпичными.
Пока набираю полную тарелку оливок, замечаю любопытную сценку. Напарник Микаэля вытаскивает телефон и, почти упав лицом в пах, за барной стойкой взволнованно щебечет в трубку на греческом.
Засекаю время. Мальчишка появляется в зале ровно через 7 минут. Несет мне уже привычный кофе. Молча ставит передо мной. И не может отвести взгляд от моих ног, просвечивающихся в разрезы, отчетливо скользит по плечам в вырезе борцовки.
- May I have a glass of water? – вот реально, кофе в таком состоянии не лезет.
- Wait a moment, please,- цедит он сквозь зубы, удаляясь от меня.
Друг перехватывает его по пути и что-то долго шепчет, указывая глазами на мою чашку кофе.
Еперный балет. Только душа из горячего кофе мне сейчас не хватает. Это же мои любимые джинсы. Их потом отстирывать придется. Ну, е-мое. Все. Я так не играю.
Микаэль возвращается со стаканом воды. Рука долго мечется перед чашкой и стаканом. Решительно опрокидывает последний.
Йес!
- I am deeply sorry! – белоснежно лыбиться он, глядя, как я псевдо удивленно разглядываю разводы на джинсовой ткани.
- Oh, it's nothing. Rather pleasure, it's so hot, - ржу ему в ответ.
- Oh, I see you like olives. What do you think about Cyprus dishes? –глаза Микаэля
выразительно скользят по моим соскам, проступающим под борцовкой.
- It's perfect. I have already loved it, - позволяю себе расслабиться и выразительно смотрю на то место, где у него под фартуком должна быть плоть, – and deeply sorry too. Can you bring me some wine.
Микаэль стеснительно проводит по затылку, вытирая проступивший пот. Он мил. Он так мил своей юностью и застенчивостью:
- Maybe I will better invite you to some native restaurants, where you can try the real one? I am free after four.
Йес, йес, йес. Сто тысяч пятьсот. Ну, наконец-то.
- Yeah. It would be so nice of you. I will wait you in the lobby,- соскальзываю со стула и направляюсь к себе в номер.
Смотрю на мобильник. Четыре пропущенных. Так. У Макса явно закончилась бумага.
Глава девятая. Осторожно, к вам летит аист
Афродиты мои и Аполлоны, как говаривала незабвенная Ариадна! На Кипре благодаря этой женщине с большой буквы «Ж» я лишился не только своей антично-литературной девственности. Точнее, процесс умственной дефлорации перешел в стадию разрыва мозга, когда она рассказала о такой части современного устного народного творчества, как приметы.
- Предыдущая
- 9/18
- Следующая
