Трое против колдовского мира - Нортон Андрэ - Страница 31

• Предыдущая
• 31/37
• Следующая

Рано утром я отправился в путь — шел той же дорогой, которая привела нас в Эскор. Так хотелось прибавить шаг, но я сдерживал себя, продвигался медленно, осторожно. Иногда останавливался, чтобы утолить жажду из фляги. Никаких искажений предметов, мешавших нам, когда мы шли в прошлый раз, — наверное, они существуют только для тех, кто движется на восток. Я дошел до того места, где когда-то разжигали костры. Лишь пепел и следы людей, ничего больше; преследователи ушли. Здесь мне ничто не угрожает.

Следующую ночь я провел, укрывшись под кряжами. Я долго не мог уснуть, рисуя в своем воображении карту местности. Сюда нас вел Кемок, но я внимательно следил за дорогой, примечая детали. Я надеялся, что мне не составит труда проложить путь по этой земле, где я знал каждое поле, лес и холмы. Впереди раскинулась окраина заброшенного селения, там я смогу, наверное, найти пристанище.

Неожиданно в ухе как будто из-под земли отозвался стук копыт — я приподнял голову. Патруль? Но почему всадник один? Я спрятался за кряжами. Но лошадь шла прямо на меня. Что это, злой рок? Я выполз из своего укрытия и метнулся вправо, в кустарник, приготовил стрелы. Лошадь заржала — как-то заунывно. Я вздрогнул. Лошадь изменила курс и опять пошла прямиком в мою сторону, словно всадник видел меня при лунном свете! Развернуться, бежать, спрятаться? Нет, лучше встретить силу лицом к лицу… Странно, что всадник скачет в мою сторону, не скрывая своих намерений. Я притаился за кустом, приготовившись к выстрелу. Увидел седло и уздечку, запекшуюся пену на груди и морде коня, но всадника не было. Испуганное животное! Я вышел из укрытия, лошадь отпрянула назад, но я успел установить с ней контакт. Ее охватила паника, но я не мог определить причину страха. Теперь лошадь стояла с опущенной головой. Я ухватился за вожжи. Возможно, это ловушка — но тогда я бы уловил это в ее мыслях… Я почувствовал, что опасность мне не угрожает. Я смогу быстрее продвигаться по стране, да и чувствую себя верхом намного увереннее.

Я оседлал коня, и мы понеслись на юг. Я видел, что мое присутствие по душе животному, страх его постепенно уходил прочь. Мы не мчались во весь опор, соблюдали осторожность, держались поближе к лесу. Я не терял с лошадью мысленного контакта, чтобы быть уверенным, что не являюсь добычей колдуний. На ночь снял седло и уздечку с лошади, стреножил ее и пустил пастись, а сам устроился под кустом. Под голову я подложил седло и стал гадать, откуда и почему прибежала эта лошадь. Потом вспомнил о крылатом посланце Дахаун, и как ни странно, мысли эти переплетались. Но в памяти лошади я не нашел никакого воспоминания о птице.

Мой новый друг совсем не походил на торского скакуна, хотя его легкое седло с замысловатым серебристым гербом было таким же, как у стражей границы. Гербы салкаров обычно простые — голова животного, пресмыкающегося или птицы, иногда — некоего чудища из легенд. Фальконеры, не признающие семей, изображали только соколов и символы своих отрядов. Герб на седле моей лошади явно принадлежал одному из родов Древней расы, и так как в Эсткарпе они вышли из употребления, то упряжь, вероятно, принадлежала тому, кого я искал, — беженцу из Карстена.

Проверить мои догадки не составляло особого труда. Завтра утром мне нужно будет лишь оседлать своего нового друга, который пасется на лунной опушке и заставить его вернуться к хозяину… Конечно, рискованно ехать на пропавшей лошади в незнакомый лагерь. Но, приблизившись к нему, можно отпустить животное, будто оно только что вернулось назад, а я буду мысленно следовать за ней.

Просто? Безусловно, но что я скажу им? Незнакомец, пришедший из ниоткуда и зовущий присоединиться к нему, покинуть Эсткарп и отправиться в чужие, неведомые земли — поверят ли они мне? Начало простое, но следом возникает куча проблем. Если бы я смог установить контакт с теми, кого я знал, они бы прислушались к моим словам, даже в том случае, если я объявлен вне закона. Дермонт и те, с кем мне доводилось вместе воевать и нести службу. Но где искать их сейчас — вдоль всей границы? Может быть, выдумать какую-нибудь правдоподобную историю? Но вдруг я встречу кого-либо из старых знакомых?

Любой самый гениальный план военных действий может провалиться из-за какой-нибудь мелочи. Такая вещь, как упавшее после бури дерево, может свести на нет работу многих дней — это я знал по собственному опыту. «Удачливый» командир тот, кто способен принимать моментальные решения и вырывать победу из рук противника, когда, казалось бы, поражение неизбежно. Мне не доводилось командовать большим отрядом разведчиков, принимать решения, подвергающие опасности жизни многих. Как заставить умудренных опытом воинов поверить мне? Сомнения не покидали меня, когда я пытался заснуть, чтобы набраться сил перед новым днем.

Наконец я уснул, но сон был таким тревожным, что я почти не отдохнул за ночь. И тогда пришло простое решение: вернуться в тот лагерь, откуда прискакала испуганная лошадь, отпустить животное, самому спрятаться и понаблюдать за теми, кто там хозяйничает. Что я и сделал, направив лошадь на юг. Мы шли рысью, избегая открытых пространств, держась поближе к естественным укрытиям. Я всматривался в небо и искал глазами зеленую птицу. Меня не оставляла надежда — посланник Дахаун где-то поблизости.

Мы покинули Эсткарп в разгар лета, с тех пор прошло не так много времени, но все вокруг сильно преобразилось, веяло осенней прохладой. И ветер скорее напоминал зимний. Пурпурный цвет листвы, незнакомые горы — мне казалось, что я хорошо знал раньше эту местность. Несомненно, Сила изменила все вокруг. Лошадь шла на юг, и вскоре мы приблизились к возделанным полям. Я увидел недавно выкорчеванные деревья, кострища. Спешился, так как лошадь могла, оступившись, легко поранить ногу. Я опустил руку в золу и начертил на своем лбу и груди древний знак. Никогда еще мне не доводилось применять эту колдовскую хитрость — таким образом отпугивать от себя зло. Лошадь подняла голову, и я уловил ее мысль. Она дома. Я отпустил поводья, похлопал животное по крупу и отправил на поиски хозяина. Сам же под прикрытием деревьев стал пробираться к краю холма.

То, что я увидел с холма, не было военным лагерем. Посередине сооружено нечто вроде убежища — не на день, не на неделю, а по крайней мере на сезон — обнесенного частоколом. Несколько бревен валялось рядом — ограду достраивали.

В загоне я насчитал около двадцати лошадей, теперь к ним присоединился и мой скакун — остальные лошади приветствовали его негромким ржанием. От группы людей, занимающихся строительством убежища, отделился мужчина. Он поймал лошадь за поводья и что-то закричал.

Из укрытия показалась женщина в ярко-желтом платье. Мужчины побросали орудия труда и собрались вокруг лошади. Древняя раса! Правда более светловолосые — наверное, в их крови есть примесь салкарской крови. Все они были одеты в кожаные формы воинов. Готов держать пари, что все они в недавнем времени служили на границе. Как разведчик, я знал: такая мирная картина свидетельствует о том, что где-то поблизости есть часовые и охрана. Если они обнаружат, что я выслеживаю их, мне несдобровать, но идти в открытую, не зная их намерений…

На стене убежища я увидел свеженарисованный герб — такой же замысловатый, что и на седле лошади. Те, что поселились здесь, наверняка не ждут опасности с юга — а значит, Карстен потерпел поражение. Но зачем тогда сооружать частокол? Причем в первую очередь — ведь жилье они только начали строить? Может быть, причина кроется в том, что они слишком долго жили в страхе и не представляют жилище без подобного сооружения? И что мне теперь делать? Наверняка они выбрали это место сами, именно таких людей я ищу. Впрочем, уверенности у меня не было. Они продолжали осматривать лошадь, словно она только что возникла из воздуха, сняли с нее седло и тщательно обследовали его. Потом начали что-то горячо обсуждать, резко повернули головы в мою сторону — они не поверили, что лошадь вернулась сама по себе. Женщина в желтом платье скрылась в убежище, потом появилась снова. Она несла кольчугу, следом за ней шла девушка в розовом платье, в руках у нее были шлемы. Четверо мужчин облачились в доспехи, пятый поднес пальцы ко рту и пронзительно свистнул. Ему ответили по меньшей мере с пяти точек — одна из них прямо за моей спиной, другая слева! Я прижался к земле. Неужели они уже заметили, где я? Если да… почему не набросились на меня? Если не заметили, то малейшее движение может меня выдать. Я принял рискованное решение: лучше самому встать и направиться в лагерь, чем быть пойманным в качестве шпиона. Я поднялся, подняв руки, подальше от пояса с оружием. И начал спускаться с холма. Они сразу развернулись ко мне.

• Предыдущая
• 31/37
• Следующая