Посланец небес - Браун Вирджиния - Страница 28
- Предыдущая
- 28/61
- Следующая
«Пожалуйста, Господи, они ведь и так столько натерпелись. Не дай им умереть. Покажи мне, что делать, чтобы спасти их…»
В глубине души она чувствовала свою вину, что накликала на них болезни, когда впала в грех и отошла от молитвы в предыдущую ночь. Она не должна была отдаваться своим страстям, не должна была позволять нет, взывать! — к ласкам Крида. Может быть, это ей в наказание? Может быть, это ее расплата за грехи? Нет, нет. Бог не может быть таким несправедливым.
— Мисс Ганна, — окликнул ее Эрик, подходя к ней.
Она подняла голову и посмотрела на него затуманенным взором:
— Да, Эрик?
— Мисс Ганна, я понимаю, что мы с Флетчером… ну, мы не очень хорошо себя вели, но я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. Я вовсе не желал ему того, что наговорил. Я… я не виноват в том, что он заболел, ведь правда? — закончил он, и горькие слезы потоком полились из его светло-голубых глаз.
Ганна встала перед мальчиком на колени и, успокаивая, стала приглаживать его взлохмаченные волосы. Ее собственное ощущение вины немного притупилось, и она сказала уверенным голосом:
— Нет, Эрик, ты в этом совершенно не виноват. Это то, что случается независимо от нас. Мы только должны принимать это…
— Принимать? — со своей прямолинейностью вставила Джессика. — Как мы принимаем все остальное? Какой толк от этого, если Бог делает нам все хуже и хуже?
— Джессика, Бог не делает это нам специально, — сказала Ганна и взяла девочку за руку. — Иногда у него такие грандиозные планы, что мы не можем охватить их своим сознанием. Я уверена, что во всех наших бедах существует какая-то причина.
Эрик и Джессика перевели взгляды на своих друзей. Ганна увидела недоверие в их глазах и вздохнула. Как ей объяснить им то, что она сама не очень-то понимает? Зачем на ее плечи взвалили такую ношу, если она совсем еще не готова к этому? Ей нужно еще много времени для укрепления своей души — больше выдержки, больше знаний, — и сейчас она чувствовала себя совсем беспомощной. Она хотела только одного: чтобы Крид был рядом. Пусть он бывает циничен и груб, но при его силе и уверенности она чувствовала себя спокойней. Что с ними будет, если они столкнутся с разбойниками или дикими животными?
Словно прочитав ее мысли, подошел Свен. Его глаза смотрели спокойно и уверенно.
— Браттон оставил мне пистолет на всякий случай, мисс Ганна, — сказал он тихо. — Я умею стрелять. Мы сможем защититься. Вы должны беречь свои силы, чтобы поддерживать остальных. А я буду вас охранять, пока он не вернется.
— Спасибо, Свен, — ласково сказала Ганна, слегка улыбнувшись. — Вы все такие добрые. Вы должны быть храбрыми и мужественными. Мы сделаем все возможное для Ребекки и Флетчера.
Но их стараний оказалось недостаточно: во время длинной ночи, наполненной загадочными лесными звуками и еле слышными рыданиями детей, умер Флетчер. Сначала он пришел в себя, открыл глаза, посмотрел на Ганну и улыбнулся:
— Мисс Ганна, — прошептал он хриплым голосом.
Она повернула голову и побледнела, увидев смерть в его глазах: яркий мерцающий свет, который казался потусторонним.
— Да… да, Флетчер, я здесь, — сказала она и взяла его сухую горячую руку.
Взгляд мальчика переметнулся на Эрика Рамсона, который спал, свернувшись калачиком неподалеку, на таком расстоянии от своего друга, где, он знал, его не прогонят.
— Эрик — неплохой боец, — сказал он снисходительно, как тринадцатилетний о десятилетнем.
Комок подступил к горлу Ганны.
— Да, да, конечно, неплохой.
Губы Флетчера скривились в усмешке:
— А я лучше, — сказал он. Потом была длинная пауза, так как он задыхался, а свет в его глазах начал тускнеть: — Мисс Ганна, — неожиданно вскрикнул он, и его тело выпрямилось, — Мисс Ганна, я боюсь!
Сдерживая слезы, Ганна стала успокаивать его:
— Тебе нечего бояться, Флетчер. Я здесь, с тобой. Бог тоже с тобой, и Иисус наблюдает за своей испугавшейся овцой…
— Но я не вижу его! Я… я вас тоже не вижу, мисс Ганна, — сказал он и стал размахивать руками.
Ганна обняла его.
— Я не покину тебя, — пообещала она, — и ты можешь слушать меня, как… как Бог слышит нас. Он всегда с нами, Флетчер.
От крика Флетчера проснулись дети и сидели сейчас рядом со своим другом на дозволенном им расстоянии.
— Я здесь, Флетчер, — с трудом подавляя слезы, сказал Эрик Рамсон. — И… и я хочу, чтобы ты знал, что ты лучший парень из всех, кого я знал.
— Я тоже так думаю, — тихо произнес Свен.
Другие дети подтвердили это. Казалось, Флетчер успокоился, его веки закрылись.
Ганна обняла его и сидела с ним так, пока дети не начали плакать. У Флетчера вырвался еще только один звук, а потом его тело обмякло. Держа его на руках, Ганна наконец-то позволила вырваться слезам наружу, и они упали на светлые волосы мальчика. Она, почти обезумевшая от горя, качала его, как маленького ребенка, не заботясь о том, что дети видят это.
Свен Джохансен подошел и мягко разжал руки Ганны. Он положил Флетчера на его подстилку и натянул одеяло на умиротворенное лицо, потом тихо сказал:
— Мы знаем, что все это делается для блага тех, кто любит Бога…
— Это правда, мисс Ганна? — перебил его Эрик. Лицо его было искажено от страданий. — Да?
Она кивнула и, глотая слезы, заверила Эрика и остальных детей, что, видимо, была причина для преждевременной смерти Флетчера.
— А какая? — спросила Маленькая Птичка. Ее глаза были полны слез. У нее был сильный характер, прошедший тяжелые испытания. Она стояла, поджав губы. — Почему он должен был умереть? Почему мы должны так страдать? Почему?
Беспомощно качая головой, Ганна пыталась вспомнить какую-нибудь цитату из Библии, которая смогла бы ответить на их вопросы. О, если бы она была так же набожна, как ее отец! Джошуа Макгайр должен был знать. Он смог бы успокоить детей…
Помощь пришла совершенно неожиданно. Джессика Грэй, языкатый, циничный ребенок, постоянно настаивавший на твердых подтверждениях, мягко произнесла:
— Скорбь нужна для страданий. Моя рана мучительна, но я сказала себе: «Да, действительно это мое горе, и я должна вынести его».
Удивленная, Ганна благодарно кивнула:
— Спасибо, тебе, Джессика…
Лежавшая недалеко от них Ребекка начала метаться, сбрасывая с себя одеяло. Ганна кинулась к ней.
Прошло еще несколько часов, ночь стала сменяться утром, потом полуднем, и стало очевидно, что Ребекка выживет. Молитвы были услышаны. Ганна с облегчением упала на свою подстилку. Вокруг глаз у нее появились темные круги, в уголках губ — складки. Ее платье, теперь без нижних юбок, прилипало к бедрам, а спутанные волосы беспорядочно спадали на лоб.
— Нам ведь надо похоронить Флетчера? — подошел к ней Свен.
— Похоронить? Да, конечно. У нас, правда, нет Лопаты, но мы найдем ему место между камней, — решила Ганна. — И мы обязательно должны отслужить по нему службу.
Все начали собирать камни, которых, к счастью, было в изобилии. Камешки поменьше положили на одеяло, в которое завернули Флетчера, а сверху заложили большими серыми камнями. Они выложили высокую гору, чтобы животные не смогли докопаться до тела. Из двух веток орешника, связав их толстой лозой, Фрог сделал крест. Его установили в изголовье маленькой могилы.
Ганна отслужила мессу, процитировав стихи из Библии, и предложила помолиться за мирный сон Флетчера. Не успела она закончить, как они услышали топот копыт, эхом раздававшийся в лесу.
— Мисс Ганна! — нервно сказал Эрик и прижался к ней.
— Спокойно, дети. У тебя ведь есть оружие? — тихо спросила она и, когда Свен кивнул в ответ, попросила принести его. — Мы должны быть осторожными, но не глупыми, — сказала она детям.
Крид Браттон въехал на площадку и столкнулся с направленным на него оружием.
— Эй, не стреляйте. Это я вернулся.
Ганна опустила пистолет.
— Мы просто прибегли к мере предосторожности.
— Рад слышать это. Рад, что посмотрели, прежде чем прострелить мою шляпу, — пробормотал он. — Мне было бы очень жаль, если бы это случилось.
- Предыдущая
- 28/61
- Следующая
