Сборник Поход «Челюскина» - Коллектив авторов - Страница 7
- Предыдущая
- 7/185
- Следующая
Стоянка в Копенгагене показала нам, насколько живо и заграница заинтересовалась нашим походом. Выдающиеся ученые и писатели посетили пароход или встретились с нами у полпреда СССР. На пароход непрерывно приходили экскурсии из различных слоев населения.
Дальнейший переход — из Копенгагена в Мурманск — проходил в значительной части норвежскими шхерами. Переход в открытом море подтвердил нам то, что мы ожидали с самого начала ввиду особой формы «Челюскина»: его качало, как настоящий ледокол, т. е. исключительно сильно и стремительно. Пришлось принять особые меры для закрепления груза. Наконец в Мурманске вся подготовка была закончена, мы взяли дополнительный уголь и 10 августа 1933 года вышли в экспедицию.
Мы имели конечно подробную информацию о состоянии погоды и льда от наших полярных станций. Было ясно, что Карское море будет пройти значительно труднее, чем в предыдущем году во время похода «Сибирякова». Было известно также, что пролив Вилькицкого — между мысом Челюскиным и Северной Землей — все еще закрыт. Очевидно лето запаздывало в Арктике. Однако мы решили дольше не ждать, а, пройдя в Карское море, ориентироваться на месте.
Мурманск — мыс Челюскин
В этой статье я не буду касаться подробностей нашего плавания, которые с навигационной стороны освещены в статьях капитана, других наших моряков и научных работников. Остановлюсь лишь на некоторых моментах, имевших значение для дальнейшей судьбы нашей экспедиции.
Баренцово море прошли, как и следовало ожидать, без встречи со льдом. В Карское море вошли проливом Маточкин Шар и здесь нагнали ледокол «Красин» и проводимые им суда. Дальнейший путь до мыса Челюскина мы могли бы проделать или вместе с «Красиным» и его группой судов, или самостоятельно. Путь с «Красиным» был конечно легче, но должен был тянуться дольше, так как ленские [28] суда должны были предварительно зайти на остров Диксон. Вообще проводка ледоколом целой группы неледокольных судов, какими были ленские пароходы, — операция медленная. Мы решили пытаться пойти самостоятельно, одновременно развертывая научную работу. Как с точки зрения наибольшей ценности этой работы, так и с точки зрения быстроты продвижения мы выбрали более северный вариант пути, чтобы в случае задержек со вскрытием льдов в проливе Вилькицкого пытаться пройти более северным проливом Шокальского между главными островами архипелага Северной Земли.
Двухнедельный поход по Карскому морю показал нам, что не только пролив Шокальского, но и вообще берег Северной Земли в этом году недоступен. Это подтвердилось также неудачей ледокольного парохода «Седов», который не мог выполнить своего задания — сменить зимовщиков Северной Земли и построить станцию на мысе Оловянном в проливе Шокальского. Во время поисков пути по Карскому морю среди льдов мы несколько раз пользовались летной разведкой т. Бабушкина, с которым обычно летал капитан.
Произведя научные измерения в неисследованных частях Карского моря, мы натолкнулись на большой остров, на котором не оказалось признаков посещения его человеком. На карте этого острова нет, но ряд данных заставляет думать, что это не новый остров, а остров Уединения, открытый еще в XIX веке, затем посещенный в 1915 году Свердрупом, но повидимому совершенно неправильно нанесенный на карту (на 50 миль восточнее истинного положения). Наш астроном-геодезист т. Гаккель определил точное положение острова астрономическим наблюдением, а я заснял и сфотографировал его очертания с самолета Бабушкина. Остров этот по своему положению — в самом центре Карского моря — имеет исключительное значение для Северного морского пути. В 1934 году мы собираемся основать на этом острове станцию.
При первых же встречах со льдом в Карском море «Челюскин» получил повреждение в носовой части (лопнул шпангоут, погнулись стрингера и т. д.). Эти повреждения нам показали, что мы не должны требовать от «Челюскина» слишком многого. Хотя он построен и с учетом северного плавания, но его крепления рассчитаны очевидно неправильно и во всяком случае недостаточно. Под руководством инженера Ремова были поставлены добавочные деревянные крепления, оказавшиеся очень удачными. Для установки добавочных креплений в носу потребовалось разгрузить носовой трюм от угля, [29] который был перегружен частью в угольную яму средней части корабля, частью на корму.
Эту операцию надо было сделать быстро, и тут мы впервые в этом плавании применили тот же метод общих авралов, который уже на «Сибирякове» и в предыдущих экспедициях оказался не только необходимым для быстрого окончания работы, но и великолепным средством сплочения коллектива. Все участники экспедиции, как ученые, так и строители, моряки и хозяйственники, переносили уголь, разбившись на бригады, между которыми ярко и с огромным подъемом прошло соревнование.
Одной из причин слабой сопротивляемости «Челюскина» было то, что он был перегружен: как я указывал выше, нам пришлось взять лишних тысячу тонн угля для «Красина». Наличие лишнего груза привело к тому, что более укрепленный, так называемый ледовый пояс обшивки оказался ниже ватерлинии и пароход встречал лед менее защищенной верхней частью. Надо было поскорее избавиться от лишнего груза. Поэтому мною был вызван «Красин», находившийся в это время также в Карском море, но южнее нас, чтобы отдать ему лишний уголь. «Красин» вскоре прибыл к нам. Команды обоих пароходов тепло встретились и, помогая друг другу, быстро закончили операцию. Вслед за этим мы в течение восьми часов шли за «Красиным».
Однако в дальнейшем «Красину» надо было вернуться к своим ленским пароходам, мы же продолжали поиски более северных вариантов пути. Находясь уже в восточной части Карского моря, мы встретились с «Седовым», который израсходовал свой запас угля в неудавшихся попытках пробраться к Северной Земле. Снабдив и его углем, мы двинулись дальше, причем из сравнения работы «Седова» и «Челюскина» выяснилось, что «Челюскин», по крайней мере в легком льду, идет лучше «Седова».
Убедившись, что севернее нам не пройти, мы двинулись к проливу Вилькицкого, куда прибыли утром 1 сентября. Несколькими часами раньше туда пришел и «Красин», отпустивший свой караван самостоятельно итти дальше на Лену. Тут же находились ледокольные пароходы «Сибиряков», «Седов» и «Русанов». В общем за один 1933 год мимо мыса Челюскина прошли 11 кораблей, тогда как за всю предыдущую историю, вплоть до 1932 года, всего только 9 пароходов обогнули эту северную оконечность Азии. Яркий показатель наших быстрых успехов в освоении Арктики!
Воспользовавшись встречей судов, я посетил их одно за другим [30] и переговорил с руководителями различных экспедиций Главсевморпути, а также посетил станцию на мысе Челюскине.
Упомяну еще, что в Карском море 31 августа наш состав пополнился: у геодезиста острова Врангеля т. Васильева и его жены Доры Ивановны родилась дочь, которая по требованию общественности была в честь Карского моря названа Кариной. Любопытна судьба этой девочки, которая родилась за 75° широты и в первом году своей жизни перенесла кораблекрушение, жизнь на льду, полет в Уэллен и торжественное возвращение в Москву, где ее ласкали Иосиф Виссарионович Сталин и Максим Горький.
В судовом журнале «Челюскина» записано: «5.30 у супругов Васильевых родился ребенок — девочка; счислимая широта 75°46,5' сев., долгота — 91°06? вост. Имя девочки Карина. Глубина 52 метра».
Море Лаптевых и Восточносибирское
Первая половина нашего пути заканчивалась у мыса Челюскина. Она прошла очень трудно.
Что нас ждет впереди, во второй половине? Ближайшие два моря — море Лаптевых и Восточносибирское — не внушали опасений. Но дальше — Чукотское море, в котором «Сибиряков» в предыдущем году дважды потерял винт и где сейчас, во время нашего прибытия к мысу Челюскину, боролся со льдами ледорез «Литке». Он выводил обратно в Тихий океан зимовавшие пароходы колымской экспедиции Наркомвода. Мы знали о тяжелом состоянии льда в Чукотском море.
Предстояло решить вопрос, итти ли нам дальше на «Челюскине» одним или вместе с ледоколом «Красин» или предпринять какой-либо третий маневр. Руководство экспедиции и капитан Воронин обсудили различные варианты с капитаном «Красина» Легздиным и помощником начальника ленской экспедиции, опытным капитаном Сорокиным. Выяснилось, что «Красин» нам помочь не в состоянии: в Карском море у него сломался вал одной из трех машин. Правда, он из строя не вышел, но, по свидетельству его капитана, потерял свои ледокольные качества на 50 % — до капитального ремонта, который возможен только в порту. При таких условиях настаивать на походе «Красина» на восток было и невозможно и бесполезно.
- Предыдущая
- 7/185
- Следующая
