Памирская быль - Жариков Андрей Дмитриевич - Страница 2

• Предыдущая
• 2/15
• Следующая

— Здрасте, — чуть слышно ответил наконец.

С тех пор Саша не переставал о ней думать. Только никому, даже своему другу Виктору Датченко, не говорил об этом.

Спортивных достижений у Маши Албул не меньше, чем у Александра Мешкова. Значок парашютиста с четырехзначной цифрой означает, что она прыгала с самолета уже более тысячи раз! К тому же Маша — призер первенства Ленинграда, призер первенства Воздушнодесантных войск, чемпион Вооруженных Сил по групповым прыжкам… Была много раз и за рубежом, откуда привозила золотые медали.

…Как только Мешков узнал, что полетит на Памир, он тут же исчез из казармы. В условленном месте, под акацией, его ждала Маша.

— Улетаешь? — был первый ее вопрос.

— Да.

— А я? Почему меня не берут?

Он не знал, что ответить. Маша — девушка самолюбивая, если сказать, что прыжки будут связаны с риском, может не на шутку обидеться. Она ведь уже не раз рисковала, прыгая подчас в очень сложных условиях.

— У тебя же скоро соревнования, потом отпуск… — начал Мешков.

— Ах, вот в чем дело. Значит, я должна сидеть здесь и переживать за тебя?..

И тут вырвалось у него как-то:

— Ты мне очень дорога, Маша! Я не хочу, чтобы твоя жизнь подвергалась опасности…

В тот же день состоялось «прощальное» свидание и у коренастого смуглолицего донбасовца Виктора Датченко с голубоглазой медичкой Пашей, работавшей в аптеке при санчасти спортивно-парашютного клуба. Виктор пригласил Пашу в пригородную дубраву.

Лес на исходе мая сказочно красив. Молодые и нежные листья деревьев, шелковистая сочная трава, неумолкаемые трели птиц, насыщенный запахом цветов воздух. Правда, земля в дубраве, как губка, пропитана влагой. Наступишь — и вода пенится, шипит нарзаном вокруг следа. Новенькие сапоги Виктора размокли, на их головках выступила узорчатая белизна соли. Он ходил меж дубов, подминая густую траву, и собирал для Паши ландыши. А при удобном случае, когда девушка не смотрела в его сторону, вытирал сапоги пучком травы…

Цветы в его руке уже не умещались, а он все рвал и рвал, держась поодаль от Паши и не решаясь заговорить с ней о главном, окончательно выяснить отношения. Но сколько же можно в молчанку играть? Уже служба заканчивается, надо выяснить: если Паша согласна выйти за него замуж, он останется в спортивно-парашютном клубе на сверхсрочную, если нет, демобилизуется и поедет на родину. А возможно и третье решение: он в Донбасс, и Паша с ним. Все это надо обговорить. Как дальше-то быть?

— Иди посмотри: пень, как кресло. Посидим малость, а? — пригласил девушку Виктор, поборов свою нерешительность.

— Не хочется мне сидеть, насиделась у себя в аптеке, — не слишком ласково ответила она, не догадываясь о его намерениях.

У Виктора сразу погасло желание делиться с ней своими планами. «Подумаешь, гордячка! — обиделся он. — Небось, если бы с Юркой Юматовым пошла в лес, так улыбалась бы, как вчера на танцах…»

Словно угадав его мысли, Паша ненароком подлила масла в огонь:

— Ты слыхал, Юматова хотят на международные соревнования послать?

— Ну и что? Он мастер, прыгает лучше всех… Что это ты так интересуешься им?

— А разве нельзя? Он ведь не хуже тебя.

— Ах, так? — Виктор бросил к ее ногам ландыши, повернулся и зашагал, почти побежал, прямо по лужам к дороге. Он слышал, как звала его Паша, но не остановился. У шоссе не заметил заросшую травой яму, провалился почти по пояс и, «украшенный» серой паутиной и желтыми лепестками куриной слепоты, выбрался на проезжую часть дороги. Хотел поднять руку, остановить машину, чтобы уехать в город. Но так же, как и вспылил, мгновенно остыл.

Постоял на обочине минут пять, почистился и побрел обратно в дубраву.

Паша сидела на злополучном пне. Надув припухшие губы, она связывала бинтом свой букет, а брошенные Виктором ландыши валялись рядом.

Посмотрев в глаза Паши, Виктор заметил в них слезы, и ему вдруг стало стыдно за свое мальчишество. Обидел девушку.

А она перекинула через плечо сумочку, встала и пошла к шоссе той же дорогой, которой только что возвратился он.

— Паша, Пашенька! — крикнул вслед сержант, но девушка даже не оглянулась.

Когда он, подобрав ландыши, вышел к шоссе, ее уже не было. «Обидел, ни за что обидел… — стучало у него в висках. — Как все нелепо получилось!»

В казарму сержант Датченко возвратился расстроенный и усталый.

Через несколько минут его вызвал подполковник Глушцов. Начальник клуба проводил последние напутственные беседы со своими питомцами, которые скоро должны были штурмовать с воздуха одну из высочайших горных вершин — пик Ленина на Памире.

Фергана — город с тысячелетней историей. Но не так-то уж много здесь примет глубокой древности. Куда ни глянешь — всюду современные здания, утопающие в зелени. Долгое жаркое среднеазиатское лето дает о себе знать. Почва на прилегающих к городу землях засыхает и трескается, а речки, бегущие с гор, теряются в сухих, прокаленных солнцем песках.

Многие из участников экспедиции на Памир имели представление о Фергане в основном по старым учебникам, поэтому были удивлены, когда увидели вполне благоустроенный город, даже более нарядный, чем иные наши города.

Еще подлетая к аэродрому, спортсмены обратили внимание, что у Ферганы своеобразное, неповторимое лицо: обширные виноградные и хлопковые поля примыкают к самым окраинам города.

Как только Ан-12 приземлился, спортсменов, прибывших из разных районов страны, построили и представили им командиров и тренеров.

Начальником парашютистов был подполковник Морозов Владимир Георгиевич, офицер, мастер спорта, судья международной категории, энергичный, волевой, полный оптимизма человек.

Руководить физической подготовкой экспедиции поручили капитану Георгию Яновичу Тайнасу — командиру группы парашютистов из спортивно-парашютного клуба.

На долю лейтенанта Сидоренко Александра Захаровича, офицера из штаба ВДВ, одного из опытнейших парашютистов, мастера спорта, неоднократного чемпиона страны, выпала роль инструктора по парашютной подготовке.

Здесь же, перед строем спортсменов, стоял и старшина группы старший сержант сверхсрочной службы Валерий Владимирович Глагольев.

Подполковник Морозов объявил парашютистам, что выполнению основной задачи экспедиции будут предшествовать длительные тренировки не только по прыжкам с новым парашютом, но и по восхождению на высочайшие горы «Крыши мира».

…И вот начались тренировки, похожие на обычную учебу парашютистов. Только невообразимая жара, сухость воздуха, нескончаемая жажда делали эти тренировки куда более трудными.

С каждым прыжком спортсмены приземлялись все ближе и ближе к высокогорью, где и воздух беднее кислородом, и площадку для спуска с парашютом найти сложнее.

Непрерывные занятия уплотняли день до предела. Ребята не скрывали своей усталости. Но все же находилось время и для развлечении. Одни отдыхали с книгой или за шахматной доской, другие, невзирая на жару и вечернюю духоту, шли в кино. Большую радость ребятам доставил фильм «В небе только девушки», в создании которого не последнюю роль сыграли спортсмены-парашютисты. В ряде кадров дублерами Бабы Яги и Василисы Прекрасной снимались Юрий Юматов и Валерий Глагольев. Во время сеанса той дело раздавались взрывы смеха. Валерию стоило немалых усилий и риска «оседлать» в свободном падении метлу, когда встречный поток воздуха мог вырвать у него даже пятак, зажатый в кулаке… Метла в небе оказалась поноровистее необъезженного скакуна.

Во время съемок много хлопот доставляла Юрию юбка Василисы. Ох, эта юбка-клеш… В падении парусит, выворачивается, норовит задраться кверху и закрыть парашют. Однажды чуть не разбился из-за этой юбки. А было так: когда он, прыгнув с самолета, дернул кольцо главного парашюта, поднятый ветром подол юбки помешал куполу раскрыться, и Юматова закрутило. Юрий сумел отцепиться от главного парашюта, но юбка закрыла и запасной, хлестала по лицу, мешала работать руками… Все же он нащупал кольцо, дернул и спустя несколько секунд благополучно приземлился…

• Предыдущая
• 2/15
• Следующая