Неведомые звезды - Нортон Андрэ - Страница 41
- Предыдущая
- 41/48
- Следующая
— Один из нас действительно умер.
В пределах корабля я был свободен, но этого недостаточно, чтобы повлиять на ход событий. Рызк доставит нас на Лилестан, и там мы, вернее я, обнаружу, что правосудие настроено ко мне недоброжелательно. Дело было не только в том, что обстоятельства сложились в пользу пилота. При помощи сканера они вынут из меня все, что касается камня предтеч. Камень предтеч!
Иит спрятал его на шлюпке. Насколько я понимал, Рызк ничего не знал об этом. Если бы я смог найти камень! Его, несомненно, можно использовать в качестве оружия. Хотя я пока не представлял, каким образом. Иит знал, где камень, но Иит был мертв.
Чаша — если бы она была у меня, то по свечению маленького камешка я бы смог разыскать мой камень.
Драгоценности — где они?
— В сейфе.
Зильрич настороженно рассматривал меня, но ничего от меня не скрывал.
Сейф! Если Рызк запер его своим пальцем, то шансов достать чашу у меня не было. Открыть дверь хранилища сможет только Рызк.
— Нет.
Похоже, закатанин мог читать мое сознание не хуже Иита, но сейчас это не имело значения.
— Нет — сейф закрыл я.
— Он согласился на это?
— Ему пришлось. Что это за вещь, которую ты должен иметь — к которой тебя приведет чаша — что это за оружие?
— Я не знаю, можно ли это использовать в качестве оружия. Это источник необыкновенной энергии, который не укладывается в привычные нам рамки. Иит спрятал его на спасательной шлюпке, и чаша найдет его.
— Помоги мне… дойти до сейфа.
Хромой вел калеку, и совсем маленькое расстояние превратилось для нас в тяжелое путешествие. Я поддерживал закатанина, когда он привел в действие механизм запора сейфа, я быстро схватил чашу. Он крепко прижимал ее к себе, пока я вел его к кровати.
Прежде чем отдать мне чашу, он внимательно осмотрел ее со всех сторон. В конце концов он похлопал когтем по крошечному камню предтеч.
— Это то, что ты ищешь.
— Мы с Иитом уже давно искали его.
Скрывать дальше правду было бессмысленно. Мы уже не могли совершить задуманный полет к неизвестным звездам в поисках древней планеты, которая была источником камней, и главным сейчас было найти то, что спрятал Иит.
— Это карта, и ты разыскиваешь обозначенное на ней сокровище?
— Большее, чем то, что ты нашел в усыпальнице.
И как можно короче я рассказал ему о камнях предтеч — о том, который находился в кольце моего отца, о тех, что оказались в тайнике на неизвестной планете и о том, который спрятал Иит. Признался я и в том, как мы с Иитом использовали его.
— Понимаю. Тогда возьми ее.
Зильрич протянул мне чашу.
— Найди этот спрятанный камень. Похоже, мы были на краю грандиозного открытия, когда нашли ее, — но нужно дважды подумать прежде, чем рискнуть выпустить на волю такие силы.
Я прижал к себе чашу, как раньше прижимал Иита, и, прислоняясь плечом к стене, с трудом поковылял от каюты Зильрича до ведущего вниз к шлюпке трапа. Последние шаги я делал едва передвигая ноги.
Я оказался в судне, которое так хорошо нам послужило. Превозмогая себя, я передвигался по шлюпке, удерживая чашу на небольшом отдалении от себя и наблюдая за камнем предтеч. Он тускло засветился, потом ярко вспыхнул. Я не представлял, как смогу использовать его в своих поисках, потому что в этом свечении не было видимых изменений. Все же нужно было попробовать.
Я начал с хвостовой части, но каких-либо изменений в яркости камня на чаше там не произошло. Когда же на обратном пути, я подошел к правому борту суденышка, чаша пошевелилась, вырываясь из моей руки. Я отпустил ее. Когда камень предтеч проснулся в первый раз, он привел меня через космическое пространство к покинутому кораблю, на котором были его сородичи, теперь же чаша, вырвавшись из моей руки прилипла к прикрывающей корпус облицовочной панели корпуса. Я рванул на себя край панели, надеясь, что Иит не смог закрыть ее слишком плотно. Когда ногти сломались, а пальцы были изрезаны острыми краями обшивки, я был близок к отчаянию. С одной рукой мои возможности были ограничены.
Но я не прекращал своих попыток и, наконец, отковырнул панель, за которой прямо передо мной оказался ослепительно сияющий камень. Чаша рванулась к нему, и я даже не пытался разъединить их. Вместе с чашей и камнем я отправился назад.
Я тихо сидел возле Зильрича, и вместе с ним мы удовлетворенно смотрели на стоящую на полу между нами чашу. Я слишком обессилел, чтобы поднимать свое тело для новых дел и даже мои мысли были вялыми и беспомощными. Я нашел второй камень, но все еще не представлял, как использую его против Рызка. Казалось, что, достигнув этого маленького успеха, я окончательно выдохся.
Иит лежал на краю койки закатанина, большая рука которого лежала на голове мутанта.
— Он не мертв… — неожиданно сказал он.
Я вздрогнул и пришел в себя.
— Но…
— В нем еще теплится жизнь, очень слабо, едва слышно, но это так.
Я не был врачом, да и врач вряд ли смог бы вылечить мутанта. Меня тяготила моя собственная беспомощность. Иит будет умирать и ничто не сможет спасти его.
А может, что-то все-таки поможет?
Недалеко от головы Иита была чаша с намертво слипшимися камнями. Камень предтеч был сгустком энергии. Его энергии хватало на то, чтобы изменить нашу внешность и весьма долго удерживать эти изменения. Кроме того, когда Иит безмятежно спал, я смог превратить его в кошку. Мог ли я вдохнуть саму жизнь в тело мутанта?
Поскольку в нем еще осталась слабая искорка жизни, я должен был попробовать ее раздуть.
Правой рукой я положил бесчувственную ладонь левой руки на камни, не беспокоясь о том, что ее может обжечь. В конце концов я просто не почувствую этого. Правую ладонь я положил на голову Иита. Я полностью сосредоточился на моем компаньоне, но не на каком-нибудь новом облике для него, а просто представляя его живым. Так я и сражался — при помощи сознания, руки, на которой после этого навсегда остались шрамы, и решимости бороться с самой смертью — тем, что сам Иит называл концом существования. И при помощи проходящей через меня энергии я пытался раздуть в пламя слабо тлевшую искру.
Камни разгорелись так, что их ослепительное сияние заполнило всю каюту, закатанина и даже Иита, но я продолжал удерживать в сознании изображение живого мутанта. Мои глаза были бесполезны в темноте темницы, и теперь они снова были слепы, на этот раз от света. Но я настойчиво продолжал свое дело несмотря на адское напряжение. Я знал только то, что должен выстоять до конца.
В конце концов все было закончено, моя обожженная рука ладонью вверх лежала на колене, а чаша и камень были прикрыты тканью. Иит сидел на корточках, сложив руки были сложены на груди, он полностью пришел в себя, и по его оживленному виду нельзя было сказать, что совсем недавно он лежал бездыханный.
До меня доносились невнятные отголоски его разговора с закатанином. Но теперь мне было так трудно воспринимать чужие мысли, что то, что я слышал походило скорее на бормотание или тихий шепот в другом конце комнаты.
Увидев мою ладонь, Иит быстро принес аптечку первой помощи и сделал мне укол. Но я почти не обратил на это внимание. Я видел, как закатанин в чем-то согласился с Иитом, и мутант вынес чашу из каюты — снова в сейф, решил я. Но я не мог ни о чем думать и хотел лишь одного — спать.
Я проснулся от голода. Я все еще находился в каюте закатанина. Если Рызк и заходил к нему, пока я спал, он не вернул меня под замок. Но меня смутно беспокоило то, что я заснул и потерял много времени.
Как будто почувствовав, что я уже проснулся, в каюту заскочил Иит. В зубах он держал две тубы из НЗ. Увидев их, я на некоторое время забыл обо всем остальном. Но, проглотив содержимое одной из них в несколько глотков (хотя в нормальных условиях я бы не назвал эту еду аппетитной), я задал вопрос:
— Рызк?
— Мы ничего не можем предпринять, пока находимся в гиперпространстве,
— сообщил Иит. — Кроме того, он нашел себе приятное занятие. Похоже, что, когда этот корабль был арестован за контрабанду, его плохо досмотрели. Рызк обнаружил тайник с ворксом и теперь предается сладким грезам у себя в каюте.
- Предыдущая
- 41/48
- Следующая
