Морская крепость - Нортон Андрэ - Страница 18

• Предыдущая
• 18/43
• Следующая

Он отошел недалеко и остановился под одним из лесных гигантов, уходящих высоко вверх. С помощью поясов они поднялись по гладкому стволу до нижних ветвей, оттуда ещё выше, до ветки, достаточно широкой, чтобы треть длины по ней можно было пройти. Впрочем, они не стали этого делать.

Женщина обрадовалась, когда спутник сказал, что выше они не полезут. Она осторожно села, прижимаясь спиной к стволу, и с несчастным видом осмотрела место, где ей предстояло провести ночь. Высоты она.не боялась, но не хотелось и падать, а это вполне возможно, стоит чуть потерять равновесие.

Если Тарлах и понял её страх, то ничем этого не показал. Так же осторожно, как и она, он сел рядом. Уна чуть отодвинулась вправо, освобождая ему место. Он обхватил её рукой.

— Сиди спокойно. Тут хватит места для нас обоих. Нужно будет дежурить по очереди, и ночь мы проведем хоть не очень удобно, зато в безопасности.

Она невольно улыбнулась.

— Если позволит Огин.

— Да, если позволит, — согласился он, — но я думаю, что на эту ночь он оставит нас в покое.

— Поэтому мы сидим здесь, как пара птиц, лишенных гнезда?

Он рассмеялся.

— Я дожил до сегодняшнего дня потому, что очень рано понял необходимость принимать все меры предосторожности. Если бы я считал, что нам действительно грозит опасность, мы бы вообще не остановились.

Уна про себя вздохнула, понимая, что он прав.

— Во всяком случае, — сказала она после недолгого молчания, — первая вахта моя.

— Ты считаешь, что я дам тебе возможность проспать? — спросил он чуть насмешливо.

— Может, да, а может, и нет, но я знаю, что у тебя чутье острее моего и пригодится позднее, когда станет совсем темно перед рассветом. А в начале ночи опасаться нечего. С Огином не было воинов, а один он за нами не поедет. Даже если его ждал поблизости отряд, ему пришлось бы к нему сначала вернуться, а потом ехать отыскивать наш след и только после этого преследовать нас. И хоть мы и остановились, он вряд ли быстро сумеет нас догнать. Вообще я больше опасаюсь засады у башни, чем преследования.

Наемник с большим уважением посмотрел на нее.

— Ты рассуждаешь, как я. Не бойся. Мы будем стараться избегать ловушек, хотя не думаю, чтобы сейчас они нам встретились. Лорд Рейвенфилда не мог знать, что мы сюда поедем, и я думаю, он был один. Ты сама говорила, что здесь спокойно, когда нет разбойников. — И словно подтверждая свои слова, он зевнул. — А сейчас, миледи, лучше отдохнуть, пока есть возможность.

Фальконер заснул не сразу, хотя очень устал за день.

Он устроился между стволом дерева и своей спутницей, опираясь на её хрупкую и в то же время сильную руку. Упасть он не боялся. Уна поддержит его, если он потеряет опору.

Он посмотрел на нее. Даже его привыкшие к темноте глаза едва различали силуэт женщины, такая густая темнота окружила их.

Но этого оказалось более чем достаточно.

Тарлах снова закрыл глаза и позволил себе предаться чувствам.

Это близость охватила его как огнем, воспламеняя каждый нерв, каждую клеточку. Ему хотелось обнять её, прижать к себе…

Но он вдруг почувствовал отвращение к самому себе и огромным усилием подавил непрошеную страсть. Неужели он, воин своего народа, так быстро сдастся чарам, действующим на любого мужчину, и тем самым опозорит себя? Хуже любого нарушения дисциплины — воспользоваться доверием того, кого поклялся защищать. Уна из Морской крепости нуждается в нем, зависит от него, доверяет ему. Она не должна заподозрить, до какой степени силы изменили ему.

Предосторожности оказались успешными либо совсем ненужными, и на следующее утро без препятствий они добрались до Круглой башни. Здесь они разошлись каждый по своим делам. Уна рассказала о всем происшедшем Руфону, а Тарлах — своим товарищам. Он сообщил им о первой встрече с предполагаемым противником. Закончив рассказ, капитан опустился в резное кресло, которое пододвинул ему Бреннан. Выражение лица его стало мрачным.

— Этот Огин вызывает ненависть, — продолжил он. Во время рассказа о встрече его снова охватила ярость, но ему не нужно было скрывать её среди своих.

— Он что, слабоумный? — спросил Рорик. — На что он рассчитывал, провоцируя вас?

— Вероятно, именно на то, о чем сказала леди: вбить клин между нами и опозорить её имя. Ему хотелось лишить её защиты, оттолкнуть нас.

Бреннан невесело рассмеялся.

— В таком случае он ошибся. Редко приходилось видеть тебя таким сердитым.

— Не люблю, когда мной пытаются манипулировать, как несмышленышем, — торопливо ответил командир. — Как вам это нравится?

— Никто из нас не выносит оскорблений. Мне кажется, что Огин из Рейвенфилда поймет: теперь мы ещё больше стремимся к бою, чем раньше.

— Да, и осознает свою ошибку. Будьте в этом уверены. Но мне кажется, что он не часто допускает подобные ошибки. — Тарлах покачал головой. — И не завидую тому, на ком он сейчас срывает свою досаду.

— Какого ты мнения о нем? — поинтересовался Бреннан. — Он тебе, конечно, не понравился, но как ты оценил бы его в качестве противника?

Тарлах помолчал, тщательно подбирая слова.

— Умный, способный, упрямый и горячий, и, мне кажется, лучше владеет собой, чем показал нам. Опасный человек. Способен заставить других сражаться за себя. Такого врага нельзя недооценивать.

— Значит, ты считаешь, что у Морской крепости есть основания опасаться его?

Тарлах кивнул.

— Да, а после нашей вчерашней встречи эти опасения вполне могут оправдаться. Лейтенант нахмурился.

— Одного я не понимаю. Мы слышали объяснение, почему у него сильный и многочисленный гарнизон, а у соседей слабые и маленькие, но грабеж кораблей — совсем другое дело. Жители долины и те немногие чужаки, которые пользуются местным заливом, все кажутся честными людьми. Они не годятся для такого занятия, даже если их заставить силой.

— Можно нанять нужных людей. Став владельцем долины, Огин несколько раз покидал её и ничем не объяснял свое отсутствие. Он вполне мог набрать предателей и разместить их в каком-то логове. Жители Рейвенфилда могут даже не подозревать об их существовании, а того, кто узнает, убьют или запугают.

Тарлах подошел к длинному столу, которым пользовались наемники, и разложил на нем карту. Грабеж кораблей — самое тяжкое из преступлений, в которых обвиняют Огина, но в данный момент оно отодвигается на второй план. Все внимание следует уделить возможному вторжению.

Когда Руфон вошел в казарму, фальконеры ещё обсуждали рассказ командира.

Тарлах кивнул и вопросительно посмотрел на него. Ветеран принял на себя роль посредника между отчужденно державшимися наемниками и теми жителями долины, которые имели с ними дела. И Тарлах подумал, что Руфон может сейчас действовать как посыльный Уны. Хотя положение ей позволяло, сама Уна никогда не заходила в жилые помещения фальконеров.

Предположение оказалось верным, и скоро командир уже был в большом зале. В центре зала стояла Уна, она одна оставалась неподвижной На фоне окружающей её лихорадочной деятельности.

Глаза фальконера сузились. Паники нет, но суматоха свидетельствует о возможных неприятностях. Такой суеты он никогда раньше здесь не наблюдал. Подойдя к Уне и увидев её серьезное лицо, он ещё больше убедился в справедливости своих предположений.

— Что случилось, миледи?

Зеленые глаза, устремленные на него, казалось, стали ещё глубже.

— Фальконеры могут заняться делом, не связанным с прямыми обязанностями?

— Каким делом? — удивился Тарлах.

— Приближается буря, очень сильная и преждевременная, потому что большая часть урожая ещё на полях. Если мы все не уберем до начала урагана, наши животные зимой будут голодать.

— Ты хочешь, чтобы мы помогли?

— Да, если работа не покажется вам унизительной. Без вашей помощи большая часть урожая пропадет.

— Мы не считаем работу ниже своего достоинства, леди. И не меньше вас любим своих лошадей, хотя они не такие красивые, как ваши. Мы совсем не хотим, чтобы они голодали и поможем, но только половиной своих людей, потому что вторую я должен держать в резерве на случай нападения.

• Предыдущая
• 18/43
• Следующая