Весна войны - Каменистый Артем - Страница 4
- Предыдущая
- 4/68
- Следующая
– Могу. Но только когда неторопливо. Ваш язык архаичен, неудобен сильно. Влад учит нас, а ты только смеешься, когда он это делает. Зря делаешь так: на нем лучше общение.
– Вообще-то и мне приходится его учить, когда вас слушаю.
– Извините, что вас перебиваю, но, по-моему, сейчас не о лингвистике надо разговаривать, а о чем-то другом. Например – о том, куда нам дальше двигаться. Здесь, я так понимаю, делать нечего.
– Да, Влад. Я не верю, что убежища уцелели. Здесь случилось очень страшное что-то. Не знаю, что. Местность выровнялась совсем. Нужно много энергии на такое. Могло и подземные глубокие сооружения сильно необратимо повредить. Даже не могло, а должно было. Да, так.
Влад, не оборачиваясь, произнес команду:
– Презренный раб, устрой мне связь с великим космосом.
Он и без посторонней аппаратуры мог связаться с орбитой, но в таком случае в диалоге не смогли бы участвовать остальные компаньоны.
– Слушаю, – донеслось со стороны дрона Тейи.
– Кос, привет еще раз. Проверь наши координаты, мы вроде бы на месте.
– Да, вы в заданном районе. Заметили признаки убежища?
– Здесь вообще ничего нет: ни убежищ, ни развалин, ни даже камней приличных. Здесь даже тварей нет. Только грязь. Предыдущее место, в пустошах, было куда лучше на вид, хотя там ничего не сохранилось. Ты уверен, что это именно здесь?
– Сожалею, но моя аппаратура не позволяет без радиочастотных реперов осуществлять точную привязку. Только оптическую.
– На сколько ты мог ошибиться? На сто километров?
– Нет. Такие расхождения невозможны. Сотни метров, несколько километров в случаях значительного изменения ландшафта, вызванного существенными горизонтальными перемещениями поверхностных объектов.
– Уверяю тебя: на десяток километров вокруг ничего, кроме грязи, нет. Мы бы это обязательно увидели. Разве сам не можешь с орбиты разглядеть?
– Мои оптические системы не могут дать подробную картинку. Но я знаю, что отличия от довоенного ландшафта значительные.
– И все же послал нас сюда?
– Вероятность найти действующее убежище достаточно велика. Глубины их заложения позволяли уцелеть персоналу при сильных воздействиях.
– И при таких, когда наверху все становится ровным, будто блин, и в придачу залитым токсичной жижей?
– Не могу судить. Район был подвергнут массированным ударам в начальный период войны. У меня тогда не было командного допуска к системе. После его получения полный архив событий загружать не счел нужным. Любая информация – это нагрузка на систему связи и возрастание риска засечь получателя. Таким образом, я не могу знать все подробности произошедшего.
– Мог бы и покороче. Кос, мы залезли в болото по уши, и теперь понятия не имеем, куда дальше двигаться.
– Сбрасываю тебе схему с обозначениями ближайших мест, перспективных для поиска. Принял?
– Да. А что это за цифры рядом с красными точками?
– Точки – это обозначения перспективных мест; цифры – вероятность наличия там убежищ с уцелевшими гражданами Гармонии.
– Ты смеешься?!
– Вопрос неясен.
– Одиннадцать, четырнадцать, девять… О! Целых двадцать четыре – это рекорд! Здесь вероятность была сколько? Сорок семь? И что?! Да ничего! Мы тупо тонем в грязи! И ты предлагаешь отправляться дальше ради еще меньших шансов?!
– Сожалею, но более перспективные объекты располагаются на значительном удалении от вашего текущего месторасположения. С учетом факторов риска на дороге двигаться к ним в сложившихся обстоятельствах считаю неперспективным. Велика вероятность гибели.
– А база Дальфлота под Фарросом? – спросила Тейя. – Что с ней? Какая ее вероятность сохранения? Убежища с людьми?
– Четыре процента.
– Всего четыре?!
– Четыре целых, семь сотых.
– Там ведь много очень подземного сооружено было. И глубоко.
– В первые часы войны неподалеку случилась диверсия с заражением местности после взрыва как минимум двух энергетических ячеек, но база при этом не пострадала. Спустя две недели последовала серия ударов малой мощности и один удар боеприпасом на основе антисеры. По моему приказу, на подобных объектах искали уцелевший персонал, но там никого не обнаружили. Поискам сильно мешал высокий уровень радиации и полное разрушение поверхностных сооружений.
– Под землей искали?
– Я не могу знать подробности. Баз Дальфлота было много, та, что возле Фарроса, не самая значительная из них. Могу сбросить вам отчет поисковой команды, но другой информации в нем не имеется.
– А я думаю, что они живы.
– Причины такого вывода?
– Они дальники, а дальники не умирают на Земле. И возле Земли не умирают. Их могилы за орбитами последних планет.
– А мемориальное кладбище Титана?
– Это были первые дальники. Тогда люди еще не выбирались за границы системы. Кладбище хотели перенести на Рею Алларда, но затем было принято решение сохранить его как памятник для самых первых дальников.
– Вот как? Не знал. Этой информации у меня не сохранилось. Но даже с учетом ее я не могу считать, что ты права в отношении всех дальников. База возле Фарроса погибла. Погиб ее персонал. Его испепелило. Сожалею, но традиция нарушилась: похоронить их на Рее Алларда было невозможно по причине отсутствия тел или сложностей доступа к останкам.
Тейя упрямо покачала головой:
– Они живы. Не все. Кто-то. Они там, под землей.
– Вероятность этого низка.
– Пересчитай. Может, она выше.
В голове Влада раздалось:
«Вынужден обратиться к тебе напрямую, чтобы не слышали другие. Есть вероятность, что у Тейи Наррис состояние, близкое к нервному срыву».
«У нас у всех такое состояние. Еще пара дней в этой грязи, и мы дружно сбрендим».
«Сожалею, но с вашей текущей скоростью передвижения придется двигаться не менее пяти дней, чтобы добраться до территории с другим ландшафтом».
«Это если двигаться в сторону того объекта с шансом двадцать четыре процента?»
«Да».
«А что там за ландшафт?»
«Визуально наблюдаю остатки сооружений и пятна растительности».
«Что-то вроде тех пустошей, что на севере?»
«Да, имеется сходство».
«У нас участились поломки дронов. Эта грязь их попросту сжирает. Если мы развернемся, то уже через два дня выберемся на твердую землю. И техника будет целее, и наши нервы. Пять дней – это слишком. Я и так начинаю подумывать бросить один из регенераторов. Понимаю, что это не лучшая идея, но что-то ведь бросать надо, раз не на чем тащить».
«Влад, сожалею, что не осознавал всей тяжести вашего положения. В связи с этим предлагаю развернуться на юг. Уже завтрашним вечером вы доберетесь до территории с аналогичным прежнему ландшафтом».
«Покажи карту».
Познания Влада в географии нельзя было назвать великими, но и Бельгию с Нидерландами он не путал. На его взгляд, старая карта Коса если и отличалась от хорошо знакомых, то мелочами. Хотя как сказать… Аляска на ней соединялась с Чукоткой, а не разделялась Беринговым проливом, как прежде, Крым превратился в остров, Красное море из узкого залива между Азией и Африкой разрослось до почти равностороннего треугольника, Гавайи, вместо россыпи несерьезных клочков суши, превратились в два крупных острова. Ну и прочего хватало. Однако не узнать знакомые места было невозможно.
Если верить карте Коса, то караван сейчас находился неподалеку от северного побережья пролива, отделяющего Крым от материка. Раньше на месте моря находился Сиваш и Перекопский перешеек – это Влад помнил прекрасно.
«Кос, южнее нас море, если верить твоей карте. А ты говоришь, что нам туда ближе всего до нормальной земли».
«Насколько я вижу, моря там теперь нет. Характерных обширных зарослей болотной и озерной растительности тоже не наблюдаю. Зато наблюдал пятна зелени, характерные для степных ландшафтов. Предполагаю, там вам будет легче передвигаться».
«Опять предположения?!»
«У меня нет данных для точных выводов».
– Кос, чего ты так долго молчишь? – не выдержала Тейя.
- Предыдущая
- 4/68
- Следующая
