Магический камень - Нортон Андрэ - Страница 37
- Предыдущая
- 37/55
- Следующая
В отчаянии я попыталась отползти в сторону, но кресло упало сверху, едва не раздавив мне ногу. Боль была столь сильной, что у меня помутилось в глазах.
Когда мое зрение, наконец, прояснилось, я увидела, что Казариан, рванув на себя стоявший у стены столик, с размаху бросил его в Гурбориана, сбив того с ног. Затем Казариан поспешил ко мне, чтобы освободить меня от тяжелого кресла. Я села на пол, чувствуя, как все плывет перед глазами. Каким-то образом мне удалось не выронить посох, что оказалось кстати. Гурбориан, уже поднявшийся с полу, подбирался к Казариану сзади, занося над его головой отломанную ножку кресла.
Я ухитрилась ткнуть Гурбориана под ребра, частично отразив его удар, так что он пришелся на правую руку и плечо Казариана, а не на его голову. Зарычав, Гурбориан со всей силы пнул мою вытянутую ногу. Я почувствовала, как ломается кость. Вероятно, он ударил бы меня еще раз, но Казариан, хотя и наполовину оглушенный, развернулся к нему и выставил перед собой меч, который перехватил левой рукой.
Гурбориан поколебался, отступая от обнаженного клинка Казариана.
— Правая рука у тебя, похоже, висит, — заметил он с, хищной усмешкой. — уж не сломана ли?
Казариан столь же неприятно усмехнулся в ответ.
— От твоего пустячного удара она может лишь на время онеметь — ну, может быть, еще небольшая царапина, — сказал он, прочертив клинком сложную фигуру в воздухе. — Учитель Шивар всегда настаивал на том, чтобы я одинаково хорошо владел обеими руками.
Так что Можешь не надеяться, что обезоружил меня.
Гурбориан прорычал несколько слов по-ализонски, которых я не знала, но содержание их было явно оскорбительным. Лицо Казариана посуровело. Он смерил Гурбориана ледяным взглядом и заявил:
— Ты навлек позор на весь Род Рептура.
Внезапно я ощутила резкий запах горящей или тлеющей ткани, угли из опрокинутого светильника подожгли разорванную обивку кресла, плащ Гурбориана и смятую скатерть, сорванную со стола в самом начале поединка. К моему ужасу, пламя становилось все ярче, подбираясь к моим искалеченным ногам, которыми я не в силах была пошевелить, как ни старалась. Я в отчаянии взмахнула посохом, чтобы привлечь внимание Казариана.
Отступая под натиском моего меча, Гурбориан оскорбил моего родителя и всех его предков. Теперь я просто обязан был перерезать ему горло — впрочем, я все равно собирался это сделать.
…Краем глаза я заметил какое-то движение. Не в силах привлечь мое внимание криком, Мерет размахивала посохом. Высыпавшиеся из светильника угли подожгли разбросанный на полу мусор, и огонь подбирался к ней. Сорвав гобелен со стены, я набросил его на Гурбориана. Я знал, что даже столь тяжелая ткань не сможет надолго задержать моего врага. Хотя мне мешала онемевшая правая рука, я сунул меч подмышку, схватил за край перевернутый столик и швырнул его в запутавшегося в ковре Гурбориана.
Теперь можно было помочь Мерет. У меня не было времени обходить кругом пламя, пожиравшее брошенный плащ Гурбориана и прочий хлам. Шагнув прямо в огонь, я оттащил Мерет в более безопасное место, затем с помощью уцелевшего плаща Гратча затушил пламя и разбросал оставшиеся угли и мусор.
Казариан бросился мне на помощь прямо сквозь огонь, схватил меня за сапоги и потащил в сторону" подальше от грозящей мне опасности.
Выпутавшись из наброшенного Казарианом ковра, перед нами возник Гурбориан, словно раненый кабан, выскочивший из своего логова. Глаза его горели от дикой ярости, из царапины на лбу текла кровь. Он уже подобрал свой кинжал и неуклюже двигался в нашу сторону, намереваясь напасть на Казариана, пока тот занимался моим спасением. Заметив его приближение, Казариан развернулся кругом, выхватив меч и принял защитную стойку, заслонив меня.
Стремясь пробить оборону Казариана, Гурбориан рванулся в атаку, но споткнулся об один из упавших кубков. Казариан тут же прыгнул вперед и перерубил вытянутую руку Гурбориана. Не сумев устоять на ногах, Гурбориан тяжело рухнул на пол. Мгновение он лежал неподвижно, затем издал пронзительный вопль.
Когда он рывком перевернулся на спину, мы увидели, что у него не только отрублена рука, но он еще и напоролся на свой собственный кинжал. Задыхаясь, Гурбориан в агонии умолял:
— Прошу тебя.., убей.., яд…
Казариан осторожно приблизился к поверженному врагу, так чтобы не оказаться в пределах досягаемости кинжала. Однако то, что он увидел, заставило его сделать три быстрых шага вперед и пронзить сердце Гурбориана. Вытащив и вытерев меч, Казариан опустился на колено возле тела. Когда он встал, в его руке на мгновение блеснул какой-то серебряный предмет, который он сунул в карман камзола, а затем поспешил ко мне.
Если бы не ужасная боль в ноге, я бы улыбнулась, увидев гримасу отвращения на лице Казариана. Вокруг царил страшный беспорядок. Успев познакомиться с обстановкой замка Кревонель, я знала, что его хозяин любит, когда все вокруг аккуратно расставлено по местам. Теперь же учиненный в зале разгром беспокоил его даже больше, чем собственные кровоточащие раны.
Нагнувшись, он поднял меня на руки. Он был очень силен. Я помнила, как он держал меня во время нашего магического прыжка в замок, и только что видела его в бою, и потому безмерно удивилась тому, каким нежным оказалось его прикосновение. Он усадил меня в единственное уцелевшее кресло, затем повернулся к запертой двери.
Я вытерла выступившие от боли слезы, с трепетом наблюдая за своим союзником. Снаружи больше не было слышно никаких звуков борьбы, но мы не знали, чьи телохранители одержали верх — Кревонеля или Рептура.
Снаррки было уже тихо, но я чувствовал, что следует действовать осмотрительно. Сняв засов, я осторожно открыл дверь, держа в руке меч.
Я оказался прав, решив не выскакивать за дверь сломя голову, поскольку прямо перед дверью стоял Бодрик с топором, готовый нанести сокрушительный удар.
Конечно, удар предназначался нашим врагам — на тот случай, если бы им удалось одержать верх, — но в спешке случаются весьма досадные ошибки. Я искренне похвалил Бодрика, а он сообщил, что все люди Рептура и двое наших мертвы.
— Входи, — приказал я. — Нужно поскорее избавиться от наших высокопоставленных гостей. Барон Гурбориан, на свою беду, смазал свой кинжал ядом" разлагающим плоть, так что будь осторожен.
Бодрик бросил взгляд на то, что осталось от Гурбориана, и улыбнулся.
— Самый безопасный способ отнести эту падаль к реке — завернуть ее в какой-нибудь ковер, — сказал он. Окинув взглядом царивший в зале беспорядок, Бодрик добавил:
— Геннард будет весьма недоволен, хозяин. Он терпеть не может грязи. Могу поспорить, поломанная мебель его тоже не обрадует.
— Геннард может заняться уборкой утром, — заметил я. — Проследи, чтобы яд не просочился сквозь ткань, когда будешь поднимать эти.., останки. Труп Гратча особого обращения не требует; для своих стрелок он, судя по всему, выбрал удушающее зелье. Я займусь ранами благородного барона. Возможно, нам потребуется костоправ.
Бодрик с уважением отдал честь Мерет, затем ушел за помощью, Я поднял Мерет на руки и как можно быстрее понес ее к ближайшему коридору, ведущему в подземелья моего замка.
К счастью, правая рука уже оправилась от последствий удара Гурбориана. Если бы Мерет столь умело не отразила своим посохом удар, нацеленный мне в голову, я, скорее всего, был бы уже мертв. К сожалению, я не мог спросить ее, насколько сильно она пострадала.
Глаза ее были закрыты, но я не знал — просто от усталости или же она потеряла сознание от боли и слабости. Я не смел остановиться, чтобы попросить ее написать что-нибудь на грифельной доске. Мне самому приходилось ломать кости во время охоты и в схватках, и я понимал, что сейчас она испытывает сильную боль.
Я пытался двигаться как можно быстрее и при этом как можно меньше ее трясти. Тем не менее путь до комнаты с порталом показался мне бесконечным. Я был рад, что незадолго до встречи с Гурборианом предусмотрительно спустился вниз и зажег факелы, обеспечив нам освещенный путь, на случай, если придется спешно — или с боем — отступать к порталу, завладев камнем Эльзенара. Поскольку на руках у меня была Мерет, я не мог нести факел или свечу.
- Предыдущая
- 37/55
- Следующая
