Кошачьим взглядом - Нортон Андрэ - Страница 1

• 1/31
• Следующая

Тикил, в сущности, представлял собой три города: два из них отмечены на карте северного континента Корвара, a третий – рана, рубец, нанесенный войной и все еще не залеченный. Северная и Западная части Тикила были экзотическим цветком планеты, которая вбирала в себя богатство с первого поселения. В Восточной части Тикила, примыкающего к космопорту, находились скалы, мастерские и магазины – тысячи различных заведений, необходимых для безмятежного течения жизни в этом экзотическом цветке, где три четверти элиты галактического сектора наслаждались жизнью, осуществляя свои капризы.

В Южной части находился Диппл – собрание мрачных, непривлекательных построек. Жить здесь – значило принадлежать к низшему классу. У человека из Диппла было три возможных пути в будущее. Он мог попытаться прожить без гражданства и разрешения на работу, соперничая со множеством таких же, как он, в Центральном Распределительном Пункте, надеясь на предоставление работы. Он мог каким-нибудь образом собрать сумму, необходимую для уплаты большого вступительного взноса, и попытать счастья в незаконной, но процветающей и опасной Воровской Гильдии; наконец, он мог подписать контракт на работу вне планеты и улететь в замороженном состоянии, не имея представления, что его ожидает.

Война двух секторов зашла в тупик пять лет назад. Две главные соперничающие силы разделили добычу – «сферу влияния». Несколько больших и некогда богатых планет были списаны со счетов, потому что ни один человек не осмеливался высадиться на мирах, превращенных в шлак. Но окраинные миры перешли во владения той или иной из главных держав: Конфедерации и Союза. В результате представители нескольких маленьких наций оказались бездомными.

В начале войны проводилась насильственная эвакуация с таких окраинных миров: пионеров сгоняли с их земель, чтобы разместить на них военные базы и замаскировать солнечные батареи. Так появился Диппл на Корваре, далеко от линии фронта. В начале на волне митингового патриотизма жители Диппла встретили хороший прием. Но позже, когда их родные планеты были уничтожены или проданы за столом переговоров, последовали вспышки возмущения, и на нескольких планетах прошли демонстрации с призывом избавиться от докучливых поселенцев.

И вот теперь, перед рассветом, в Тикиле люди из Диппла сидели с поникшими плечами у внешней стены Центрального Распределительного Пункта или слонялись у двери, где проходила граница между имущими и неимущими.

Трой Хоран следил, как все ярче становится бледное золото неба. Было слишком поздно, чтобы наблюдать звезды. Он попытался вспомнить небо на Вордене, и в его сознании снова вспыхнула одна из ярких картин-воспоминаний.

Серебряная чаша опрокинулась над волнистой травяной равниной: трава меняла окраску от бледно-зеленого, розовато-лилового и серебряного цвета сразу, цвет ее менялся, когда она волновалась под ударами ветра. Он знал тепло солнца, постоянно полуприкрытого радужной туманной вуалью, чувствовал игру мускулов животного, на котором сидел. Они широкой дугой огибали стадо пасущихся тупанов, следя, чтобы животные не ушли к сыпучим пескам у реки.

Именно в это утро с неба спустились корабли Совета, выжигая большие круги на равнине своими выхлопами. Через три дня Трой вместе со своим народом покинул Ворден, направляясь на Корвар. Их было трое Хоранов – маленькая семья. Но они недолго оставались втроем: отец – большое тело, смеющийся голос, спокойные серьезные руки, которые умели все, человек, способный установить взаимоотношения с любым животным, – надел мундир и исчез в пасти транспортника. Ланг Хоран не вернулся.

После этого Диппл поразил Большой Кашель, оставив только Троя Хорана, долговязого юношу с унаследованными умениями и желаниями, для которых не было места на Корваре. Он обладал также упрямой яростной независимостью, которая пока удерживала его от искушения подписать контракт или вступить в Гильдию. Трой Хоран был индивидуалистом, он не воспринимал приказы. После смерти матери у него не осталось в Диппле близких знакомых. Их вообще оставалось мало. Мужчины вступили в армию, а их семьи по какой-то причине оказались восприимчивы к Кашлю.

Дверь, которая вела их в будущее, отворилась. Мужчины, сидевшие у двери, встали. Механически Трой провел руками вдоль своего длинного торса, хотя ему нечего было приводить в порядок.

Поношенные форменные брюки, заношенные так, что их некогда синий цвет сменился серым; башмаки были немного великоватыми для его узких ступней, их магнитные включения звякали при ходьбе; верхнее платье, напоминавшее камзол, – без рукавов. Все это находилось в резком контрасте с единственной яркой деталью костюма, которая напоминала о прежней жизни.

Этой деталью служил пояс Ворденского всадника, хорошо смазанный, каждое его серебряное звено отполировано до зеркального блеска. Звенья пояса образовывали рисунок, который был единственным наследием Троя. Если бы он сейчас ехал верхом по волнистым травяным равнинам, а впереди галопировали тупаны – на их кремово-белых шкурах было бы клеймо такой же формы.

Ланг Хоран был Хозяином Пастбища и Владельцем Стада.

Молодой, сильный и упрямый, Трой находился поблизости от механического приемщика. Он с напряженной ревностью следил, как три человека перед ним побежали к штамповщику, чтобы получить рабочий знак, этот знак на запястье давал им свободу передвижения в городе, правда, лишь на один день. И вот он сам стоит перед бездушным микрофоном.

– Хоран, класс два, Ворден, законная работа… – Эту старую формулу он произносил день за днем. Он стоял, слегка расставив ноги, напрягшись, как будто перед ним находилась не машина, а готовый к схватке противник. Про себя он считал до пяти, и в нем росла надежда, что, поскольку он не был отвергнут немедленно, у приемщика есть предложения, и он получит работу.

Ему пришлось считать до десяти, прежде чем приемщик задал вопрос:

– Знание животных?

– Как у каждого ворденского всадника.

Это было не совсем верно, но надежда Хорана быстро росла.

Приемщик задумался. Трой, несмотря на возбуждение, чувствовал напряжение стоявших за ним людей. Но размышления машины были обнадеживающими…

– Нанят. – Трой вздохнул с облегчением. – Срок найма – неопределенный. Наниматель – Косси Кайгер, первый уровень, шестой квадрат. Немедленно явитесь туда.

Подошвы башмаков Хорана стучали, когда он направился к штамповщику. Он засунул в щель руку, почувствовал мгновенный жар: на его загорелое запястье нанесли рабочий знак.

– Первый уровень, шестой квадрат, – снова вслух повторил он, не для того, чтобы запомнить, а из чистого удовольствия: он может назвать адрес своей работы.

Шестой квадрат находился на окраине делового района. Это означало, что Кайгер занимается торговлей предметами роскоши высшего класса. Удивительно, что такой торговец нуждается в работнике, лишенном гражданства. Все служащие и высококвалифицированные продавцы таких магазинов обычно были полноправными гражданами. И при чем здесь животные?

Хоран свернул на одну из быстродвижущихся дорог, выставляя напоказ временно татуированную руку, чтобы избежать вопросов патрульных.

Было еще рано, и поэтому на дороге встречалось мало пассажиров. Над головой по воздушным линиям двигалось лишь несколько частных флиттеров. Большинство витрин магазинов было закрыто ставнями. Ближе к середине дня туристы и покупатели из вилл двинутся в город. На Корваре посещение магазинов служило одной из форм развлечения, и сокровища половины Галактики текли в Тикил – результат увеличения производства после войны.

Трой перешел на другую движущуюся дорогу. Чем дальше на запад он продвигался, тем больше подозрения вызывал. Не то, чтобы тут была стандартная одежда, но материал ее всегда был исключительно дорог, независимо от фасона одежды. А сложные прически мужчин, находившихся на этой дороге, их браслеты с драгоценностями, шейные цепи, поясные ножи граждан составляли фон, на котором коротко остриженные светлые волосы Троя, его лишенный ножа пояс, его слишком худое лицо становилось очень заметным. Дважды патрульные на контрольном пункте настораживались, но тут же теряли к нему интерес, заметив рабочий знак.

• 1/31
• Следующая