Сказки врут! - Шевченко Ирина - Страница 35
- Предыдущая
- 35/77
- Следующая
— Чего ты хочешь? — повторил он свой вопрос.
— Долю. Официальное признание и дивиденды конечно же. Доступ ко всем материалам эксперимента и возможность участия на равных. Согласен?
— Нет. Проект закрыт, Алекс. То, что я делаю сейчас, не имеет к нему никакого отношения и не предполагает дивидендов. С первым уровнем ты должен был знать об этом.
— Я знаю, — скривился прозрачный. — А еще я знаю тебя. Ты можешь обмануть Брюссель, можешь навешать лапши Францу и его прелестной женушке, но меня ты не проведешь.
— Думай что хочешь, — ответил колдун невозмутимо. — Или пиши официальное ходатайство, чтобы тебе разрешили присоединиться. Но лучше не трать время. С нашей стороны дело курирует Эбель, а от бельгийцев приехал Ле Бон. И ни тот ни другой тебя отчего-то не любят… Даже не знаю, отчего.
Послав привидению прощальную и едкую ухмылку, Сокол, уже не глядя на него, спокойно взял меня за руку и повел к краю поля.
— Не переживай, за нами он не проследит. Проекцию вывел по координатам «Грифона», так и будет тут висеть — объемная картинка с радиусом передвижения в сто метров.
— То есть он сейчас где-то далеко, а это вроде как голограмма? — Я вырвала у темного руку и остановилась.
— Да.
— А кто же тогда вырубил водителя?
Ответом на мои слова прямо перед нами, вновь напугав меня до чертиков, возникла треклятая проекция.
— Я предвидел твой отказ, — сообщил Акопян колдуну. — Так что… без обид, да?
Не успел он растаять в воздухе, как что-то ухватило меня за щиколотку. От неожиданности я завизжала и вцепилась в футболку стоявшего рядом мужчины, но неведомое что-то с силой дернуло, ткань выскользнула из пальцев, и я завалилась на спину. Зажмурилась, когда по лицу хлестнули длинные жесткие листья, а открыв глаза, закричала снова: надо мной, дохнув в лицо трупным смрадом, нависла жуткая рожа.
Зомби — в этот раз самый что ни есть настоящий, уже не первой стадии разложения труп — провел распухшими, сочащимися гноем пальцами по моей щеке, и к горлу подкатила тошнота.
— С-сокол… — выдавила я, борясь со спазмом.
Мужчина не отозвался: я слышала лишь какую-то возню в стороне и чье-то зловещее хрипение.
Мертвец наклонился, и из приоткрывшегося рта вывалился черный язык.
— Сокол!
— Хр-р-ра! — в ответ на мой крик рыкнул мне в лицо зомби.
— С-со…
Что-то хрустнуло, и оскалившийся труп покачнулся и плашмя упал на меня.
— Вставай!
Темный стащил с меня неупокойника, но в следующий миг протянувшаяся из зарослей рука вцепилась мне в волосы. Я вскрикнула, и колдун с силой втоптал в землю костлявую конечность.
— Поднимайся! На дорогу, быстро!
Как?! Путь преграждали восставшие мертвецы: двое мужчин в официальных черных костюмах, женщина и мальчик лет десяти… Господи, мальчик! Меня согнуло пополам…
— Шевелись! — грубо ткнул в бок Сокол, поднимая пистолет.
Первым выстрелом мертвой тетке разнесло голову. Вторым — отбросило назад одного из мужчин. А затем он опустил оружие:
— Бесполезно.
На смену выбывшим из игры зомби пришли новые. Примерно по десятку за каждого. Продирались с хрипением через высокую кукурузу. Окружали. Перекошенные синюшные лица, вылезшие волосы, у кого-то уже проглядывали из-под сползшей кожи кости…
— Приготовься, — толкнул меня Сокол, сбивая оцепенение. — Я сниму вон тех двоих, и сразу беги. Беги, не останавливайся, поняла?
— А ты?
Не ответив, он выстрелил.
Тычок в спину, и я лечу в сторону дороги, в страхе и панике недоумевая, что же мне делать на пустынной грунтовке, рядом с оставшимся без водителя такси. Перепрыгиваю лежащий на пути труп… А тот вдруг вскидывает руку, в последний момент успевает сцапать меня за ногу, и я снова лечу, но теперь уже лицом прямо в рыхлую землю…
— От халэпа! — послышалось над головой.
Неведомая сила подняла меня в воздух, перевернула и бережно усадила, поддерживая под мышки до тех пор, пока я полностью не оправилась от падения, не отплевалась и не открыла глаза, чтобы тут же зажмуриться от яркой вспышки.
Когда мне все же удалось разлепить веки, зомби, все до единого, лежали неподвижно. Над ними замер с пистолетом в опущенной руке Сокол, а рядом смущенно переминался с ноги на ногу Василь Василич.
— Ты ж цэ… чэк забув, Соколыку, — помахал он бумажной лентой.
Темный поглядел на него, на мертвецов, на меня, грязную и перепуганную, и вдруг рассмеялся, громко и так искренне, что я не смогла сдержать улыбки.
— Тю, дурносмих, — покачал головой пилот.
— Василич, — колдун от души пожал усачу руку, — ну ты даешь…
— Та шо я? Я ж ничого, — пожал плечами летчик. Строго оглядел из-под насупленных бровей трупы, и земля задрожала, начав медленно всасывать в себя тела.
— Идите уже! — переключился он на русский. — А я тут приберусь малеха. И на кладбище, откуда их черт принес, прогуляюсь. Недалеко должно быть, километра два. Не дело ж это: придет родня на могилки, а там…
— Василь Василич, спасибо тебе. — Темный, как в тиски, зажал его ладонь, не позволяя сделать и шага. — По гроб не забуду. Только ты, если можно…
— Можно, — кивнул тот серьезно. — Дальше меня не пойдет, не боись. Сам с этим тараканом разберешься, когда время придет.
Подкрутил седой ус и хмыкнул:
— Ще политаймо, Соколыку. Ще политаймо.
С таксистом, слава богу, все было в порядке. Очнулся, когда Сокол потрепал его по плечу, протер глаза.
— Всю ночь катаюсь, разморило что-то, — извинился он перед нами. То ли темный что-то с ним сделал, то ли он и правда не помнил нашествия зомби… То ли в арсенале у Акопяна были не только ходячие мертвецы, но я не хотела об этом думать.
Ни об этом, ни о чем другом.
— Алекс — некромант. И удаленное управление всегда давалось ему без труда, хоть я и не думал, что он сумеет поднять за раз больше десятка. — Темный изменил привычкам и сидел теперь на заднем сиденье рядом со мной. Вынул из-за волшебного ремня упаковку влажных салфеток и, словно заботливый папаша трехлетку, оттирал меня от грязи, попутно объясняя недавнее происшествие: — Наверное, узнал координаты, нашел поблизости кладбище и приготовился к встрече.
— Зачем? — только и смогла спросить.
Шофер сосредоточенно следил за дорогой и, казалось, не слышал нашего разговора.
— Не знаю. Честно, Ася, понятия не имею. Вряд ли хотел убить. Напугать, возможно. Заставить принять его условия. Отказаться от участия, чтобы дело перепоручили ему.
— Зачем?
— Мы с ним работали над делом Ван Дейка. Давно. Не только мы, конечно, там много народу участвовало, но мы были — как бы это назвать? — ведущими специалистами, что ли. Его и мои способности неплохо сочетались и как нельзя лучше подходили для этой работы. Потом… потом проект свернули, но Алекс вбил себе в голову, что я продолжаю исследования, которые мы начинали вдвоем, вот и…
— Зачем? — Меня просто заклинило на этом слове. — Зачем исследования? Зачем ему нужно снова в это влезть? Зачем травить нас мертвецами? Зачем…
— Все-все. — Он обнял меня за шею, крепко прижимая к своему плечу. — Не нервничай. Все уже позади. Успокойся. Вспомни фей. Единорогов…
Единороги. Я уткнулась носом в его когда-то белую футболку и закрыла глаза. Серебряное на черном. Длинные гривы, гордая поступь, направленные в звездное небо рога…
— Не рассказывай никому о том, что случилось, ладно?
— Почему? — Я растерянно отстранилась, чтобы взглянуть в его глаза.
— Если Ле Бон или кто-нибудь еще узнают, что в деле возникли осложнения, меня могут отстранить, а Сергея…
— Не расскажу, — пообещала я. — Никому.
«Алкашей» на лавочке сменила степенная дама с собачкой. Дама была мне незнакома, а собачка — все та же, за последние дни уже немного похудевшая от частых прогулок такса. Увидела нас и радостно завиляла хвостом.
Квартира встретила тишиной, и я, пользуясь тем, что все еще спят, с порога заскочила в ванную. Сбросила грязную одежду и влезла под душ. Долго стояла, подставив под теплые струи лицо, и думала о феях и единорогах… Потом еще дольше топталась на влажном кафеле и думала о том, что стоило все же заглянуть в комнату и взять чистые вещи или хотя бы полотенце.
- Предыдущая
- 35/77
- Следующая
