Сказки врут! - Шевченко Ирина - Страница 25
- Предыдущая
- 25/77
- Следующая
— Какой, однако, неблагополучный район. — Я решила, что пора сообщить о своем пробуждении, и выбралась из-под покрывала.
— Что есть, то есть, — ухмыльнулся Сокол. — Зато никаких паранормальных явлений, все объяснимо и даже тривиально: ураган, паленая водка и драка.
Так, эти двое здесь, еще кто-то шумит на кухне — значит, шансы на то, что ванная в данный момент свободна, достаточно велики… Вот черт!
— Ася? — Темный обеспокоенно посмотрел на меня, и Сережка обернулся, проследив за его взглядом. — Что-то случилось?
— Да, — сообщила я убито, — я забыла зубную щетку.
Серый успокоенно выдохнул, а колдун прошел к шифоньеру, куда вчера запихнул свою сумку, порылся в ней, и уже через минуту передо мной на диване лежала россыпь разноцветных щеток в упаковках.
— Выбирай любую.
— Часто путешествуешь? — Я вытянула одну — синюю с белыми полосками.
— Чаще, чем хотелось бы. «Всю жизнь провел в дороге и умер в Таганроге», — процитировал он. — Почти обо мне. До Таганрога ведь тут недалеко?
Ванная комната была под стать квартире: просторная и светлая. Все, до последнего краника, новое и чистое настолько, что у меня, невзирая на врожденную брезгливость в отношении мест общего пользования, общежитий и коммуналок (а что теперь эта квартира, как не коммуналка?), возникло желание влезть под душ или набрать воды и с полчаса отмокать в благоуханной пене.
Как оказалось, подобные мысли появились не у меня одной: в коридоре, перебросив через плечо широкое банное полотенце, ждал Сокол.
— Дамы, — обратился он ко мне и вышедшей из своей комнаты Натали, — я был бы приятно удивлен, если бы после душа меня ожидал полноценный завтрак.
— Я тоже очень удивлюсь, если это случится, — сообщила баньши закрывшейся за ним двери.
На кухню она пошла, только чтобы взять яблоко, и тут же удалилась к себе.
Как они так могут? Не в плане еды — вообще? Мне до сих пор было не по себе после рассказа Натали, не оставляло странное чувство… Жалости? Вины? Хотя я-то в чем виновата? Но отчего-то все-таки решила приготовить завтрак. Не для темного — себе и Сережке. Ну и Соколу, может быть, останется.
Готовить что-нибудь «полноценное» для меня в любых обстоятельствах было бы слишком, и я подумала, что глазунья с грудинкой и помидорами — уже достаточно удивительно. Нашла большую сковородку, поджарила копчености, томаты, взбила яйца.
— Настюха, ты чудо! — Поплывший по квартире запах не позволил Серому остаться в комнате, и я порадовалась нехитрому комплименту.
Достала замеченную среди кастрюль деревянную подставку и водрузила сковороду в центр стола. Оставалось только нарезать хлеб. А еще сыр есть…
Лишь на несколько секунд кухня была скрыта от меня распахнутой дверцей холодильника, но этого времени хватило, чтобы к Сережке за столом присоединились Натали и Антон, о существовании которого я благополучно забыла, а вспомнив, мысленно попрощалась со своей порцией. Ничего, потом и себе сварганю чего-нибудь.
Разложила на тарелке тонкие ломтики сыра, обернулась к столу… и обалдела.
— Вкусно, но мало, — выдал светлый вместо «спасибо», хлебом подбирая со дна сковородки остатки.
— Мало, — согласился с ним Серый.
— А по мне, так достаточно, — пожала плечами баньши.
Захотелось схватить еще не остывшую сковороду и стукнуть кого-нибудь из них по голове.
— А чем это так пахнет? — с корабля на бал, в смысле прямиком из ванной, заглянул в кухню Сокол: мокрый, взъерошенный и без одежды, если, конечно, не считать таковой обернутое вокруг бедер полотенце.
— Уже ничем, — скорбно вздохнула я.
— Жаль.
Впрочем, особого сожаления в его голосе не слышалось.
— Тут вот еще сыр есть… — Я взглянула на тарелку, которую только-только поставила на стол, и поняла, что правильнее было бы сказать «был». — А в холодильнике колбаса, молоко…
Перечислить все оставшиеся припасы мне помешал звонок в дверь.
Сокол обернулся на звук, а потом снова к нам:
— Кто-нибудь ждет гостей? Антон?
Я тоже заметила, как заерзал на стуле светлый.
— Дело все равно у нас под контролем, — пробормотал он себе под нос. — К тому же начальство…
В коридор, встречать начальство, вывалили все. Сокол взглянул в глазок и скривился, словно откусил за раз половину лимона.
— Ну, открывай, — велел он лысому, отступив в сторону.
Вкатившийся в прихожую средних лет мужчина казался ожившим детским рисунком: короткие ручки и ножки, круглое брюшко, круглая голова и такие же глаза за круглыми же стеклами очков. На незнакомце был молочного цвета костюм и шляпа, а в руке — черная трость с круглым металлическим набалдашником.
— Зачем так дольго? — вопросил он с не поддающимся идентификации акцентом, а затем оглядел собравшихся. — Антон? — ткнул он тростью. Видимо, раньше они не встречались, но описание коллеги у визитера было.
Парень кивнул.
— Хорошо.
По выражению круглощекой, до красноты выбритой физиономии было ясно, что ничего хорошего он, вопреки сказанному, в Антоне не видит. Тонкогубый рот искривился, приоткрылся, но тут же вытянулся в подобие улыбки: человечек заметил Натали и стащил с головы шляпу, продемонстрировав блестящую от пота лысину.
— Фрау Эбель! Их бин зер фро зи цу зэн, — выговорил он старательно, но улыбка явно мешала.
— Оставьте, Ле Бон, — поморщилась баньши, — ваш немецкий еще хуже русского.
— Отчень плохо? Тьерпите. Ви же не знаетье мой язик.
Мне по-прежнему не удавалось опознать его акцент. Похоже на французский, но местами слишком резкое звучание. Разве что он и на родном языке говорит не лучше, чем на остальных.
— А это есть…
Трость указала на Серого, но кто же он есть мы не узнали: из-за вешалки выступил Сокол во всей свежевымытой красе. И в полотенце.
— О-у! — Пузан отпрянул от неожиданности, но быстро пришел в себя и даже усмехнулся. — Теперь я поняль, что значить «Голь, как соколь»! Bonjour, monsieur!
Все же французский.
— Здравствуете, мсье Ле Бон. — Темный оставался невозмутим. — Собираете русские пословицы? Вот вам еще в коллекцию: «Незваный гость хуже татарина».
— Я нье гость, — приосанился толстячок. — Я прибиль контролер де мисьон…
— Кого он прибил? — шепотом спросил у меня Сергей. — Контролера?
Создавалось впечатление, что Ле Бон, поняв, что конфиденциальной беседы не состоится, нарочно путает языки и коверкает слова, чтобы их смысл дошел исключительно до Сокола. Но это не помешало и остальным понять, что мсье прибыл издалека контролировать дальнейшие действия темного, а для начала хочет узнать, есть ли в этих действиях смысл. С этой целью он требовал у колдуна notes.[1]
— Я не веду записей. Все здесь. — Сокол коснулся пальцем шрама на виске. — Но если необходимы выкладки, я сделаю. Дня за три.
— Три? Дольго.
— Время есть, а мне не хотелось бы допустить ошибку в изложении. Эта ошибка может дорого стоить.
Шарообразный мсье достал мобильный телефон и, набрав номер, запричитал в трубку.
— Хорошо, — милостиво согласился он, закончив разговор. — Я ждать.
— Надеюсь, не прямо тут? — поспешил узнать колдун.
Ле Бон огляделся, словно всерьез обдумывал подобную возможность.
— Нет, — решил он наконец. — Но я приезжать!
— Предупрежден — значит вооружен. — С этими словами темный распахнул перед гостем входную дверь, и мсье укатился не попрощавшись.
— Напыщенный идиот, — брезгливо бросила Натали. — До сих пор уверен, что никто не понимает его лепета. «Ви не знать мой язик»! Пусть десять лет назад я не знала французского, но что мешало мне выучить его за это время?
— Savoir, c'est pouvoir,[2] — подмигнул ей Сокол. — А недалекость Ле Бона нам на руку. Правда, Ася?
Я безуспешно попыталась сделать вид, что не понимаю, о чем он.
— Даже если бы я не знал, что до поступления на экономический ты четыре года проучилась на факультете иностранных языков, тебя выдали бы господа Бодлер и Гюго.
- Предыдущая
- 25/77
- Следующая
