Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 60

• Предыдущая
• 60/225
• Следующая

Он лишь пожал плечами. Как он мог быть уверен? Кто он, Штирлиц или Джеймс Бонд? Просто шел к метро, сел в поезд, доехал до Таганки…

– Джотто врал, врал, понимаешь? – Аркадий Львович казался по-настоящему встревоженным. – Работа у него такая – врать! Я надеялся, но ночью понял – он лжет! Он не хочет альянса, он хочет победы, хочет нашей смерти. Все мы – пешки в его игре…

– Но Ярослав…

– Чем он лучше? Господи, какая наивность, ну с кем я связался…

Они проехали остановку до «Китай-города», пересели на Калужско-Рижскую ветку, вышли на «Сухаревской». Поднялись на поверхность. Визард все озирался по сторонам, не вынимая руки из кармана, и Кириллу стало невыносимо стыдно за этого старого человека, испытывающего такой безумный страх.

– Он не врал, Аркадий Львович…

– Господи, мальчик, да ты не понимаешь, кем ему приходилось быть в жизни! Как врать и что говорить!

Визард утянул их с Визитером в сторону от станции, они пошли по Гиляровского, и Аркадий Львович все еще продолжал озираться, уже успокаиваясь.

– А кем он был, Аркадий Львович?

Визард посмотрел на Визитера.

– Для тебя этого просто не было, дружок.

– А все-таки?

Аркадий Львович взял их за руки обоих – крепенький дедушка, ведущий на прогулку нежно любимых внуков.

– Если бы он победил в прошлый раз, мы бы прогуливались по дну моря.

Визитер понял первым. Остановился, испытующе глядя на Визарда.

– Ну? Ну что? Кажется странным? Адольф был хорошим художником и отличным артистом. Играл до последней минуты, с-сука. Что поделать, в тот период Творчеству было не до картин и книг. Лучшим применением казалась игра идеями и умами. Если бы он не попер на Посланника Власти, если бы вошел с ним в альянс… конец всему. Очень надолго.

– Он такого не говорил, – прошептал Кирилл.

– Конечно. Он и Прототипу этого не скажет… до времени. Стыдно, знаете ли, открывать подобные инкарнации. Куда приятнее вспомнить итальянское Возрождение или свои романтические приключения в Средние века. Так-то, Кирилка.

– Визард, а тебе приходилось быть кем-то… таким?

Аркадий Львович осекся. Отвел взгляд, словно его вдруг безумно заинтересовало пестрое знамя у ворот посольства маленькой африканской страны.

Кирилл молчал, ожидая.

– Мальчик, мы не в ответе за то, какими приходили в прошлом. Мир кроил нас по своим меркам. Мир вешал этикетки и определял роли – кто станет негодяем, а кто святым. Как вели себя Сила, Знание, Творчество… это лишь производная. Это не оправдывает нас, но и не пятнает.

– А чем ты занимался минуту назад? – требовательно спросил Кирилл.

Аркадий Львович всплеснул руками.

– Я пытался тебе объяснить – нельзя строить мнение о Визитерах, опираясь на их способности! Есть лишь один общий враг для всех – Тьма. Это хаос и смерть! Все! Остальные могут желать добра или зла независимо от роли.

Кирилл кивнул.

– Я тебя не убедил?

– Но он же отпустил меня?

Визард вздохнул:

– Ладно, мальчик. Бессмысленный спор. Ты еще поймешь. Сейчас у нас иная проблема.

Кирилл вопросительно посмотрел на старика.

– Посланник Тьмы вызвал на поединок Посланника Власти. Это в его манере… когда не удаются удары из-за угла, предлагать честный поединок. Для него все равно не бывает честных поединков.

– У кого больше шансов? – спросил Кирилл.

– У Тьмы, бесспорно. Если, конечно, мы не начнем своей игры.

– Визард, ты старше, – серьезно сказал Визитер. – Решай.

Аркадий Львович вздохнул, привлек Визитера к себе.

– Если бы я знал, парень… Любой поступок станет ошибочным.

– Тогда надо поступать так, как хочется, – сказал Кирилл.

Украинская делегация приехала еще вчера. Но накануне Визирь так и не улучил минуты для встречи. Неведомые людям игры требовали слишком много сил… но и старые дела нельзя было забывать.

Они подъехали к «Москве», водитель припарковал машину, посмотрел на Визиря.

– Жди, – сообщил Визирь. – Павлик, идем.

Охранник выбрался из машины первым, угрюмо огляделся, зашагал к входу. Визирь потер лоб, потащился следом. Шедченко вот-вот выйдет из дома. Только бы не подвел, герой-вояка. Самая тяжкая мишень у него – Илья Карамазов. Если случится беда, то нового спеца подобрать будет трудно.

Визирь вздохнул. Остановился, оглядывая нелепое здание. Маленький эксперимент – рискнут ли слуги уточнять приказ Власти? Товарищ Сталин расписался на линии, разделяющей два эскиза гостиницы… и никто не рискнул выяснить, что он имел в виду. Архитекторы, сходя с ума, совместили несовместимое… и родилась «Москва». Гостиница столь же несуразная, как и город.

Его позабавила эта шутка, он даже не стал никого наказывать. Но понял ли хоть кто-нибудь, что и у Власти есть чувство юмора?

– Рашид Гулямович, я должен присутствовать при разговоре. – Павлик был старателен, как первоклассник, пишущий «жи», «ши».

– Нет, – обрезал Визирь. – Здоровее будешь.

– У меня инструкция.

Хайретдинов на мгновение повернулся, посмотрел ему в глаза, и здоровенный охранник словно стал ниже ростом, оплыл.

– А у меня голова на плечах.

Уже не оглядываясь на присмиревшего телохранителя, он прошел в вестибюль. Предъявил охране депутатское удостоверение – его пропустили мгновенно, сразу утратив настороженность. В «Москве» жило немало депутатов, любивших поиронизировать над своим пристанищем. Когда-то гостиница была нафарширована микрофонами, но сейчас их ставили выборочно. Хайретдинов, однако, располагал точными данными, в каких номерах можно говорить, а в каких не стоит.

– Павлик, подождешь в холле, – сказал Визирь. – Я быстро… Если через полчаса не выйду, то загляни, напомнишь. Хорошо?

Павлик кивнул. Подчинить его было легко… слишком простая психика, слишком вымуштровали парня в спецназе и на курсах телохранителей. Визирь любил брать таких в личную охрану, но ни на что большее они обычно не годились.

Хороший слуга должен быть немного врагом…

Дверь украшала табличка «Не беспокоить!». Визирь качнул ее, усмехнулся. Отдыхают после вчерашних похождений, не иначе. Дорос человек до немалого политика, а повадок совкового командированного не утратил.

Он постучал, и через минуту дверь номера открыли. Вальяжный, холеный мужчина на пороге смерил Хайретдинова вопросительным взглядом.

– Хозяин твой проснулся? – Визирь не стал утруждать себя вежливостью. Вальяжного перекосило.

– Вы имеете в виду господина мэра?

– Позови, – коротко велел Рашид.

Мужчина отступил в глубину коридора, видимо, сообразив, что внешность Хайретдинова еще не показатель его статуса. Негромко позвал:

– Ким Родионович…

Брезгливо щурясь, Визирь обогнул его, вошел в холл, поискал глазами Добрецова. Наткнулся на блеск глубокой залысины, склоненной над столом. Казалось, что мэр изучал недра хрустальной пепельницы. Номер имел такой вид, словно в нем не убирали неделю.

– Кимушка, здравствуй.

Ким Добрецов медленно поднял голову. Мятое, пережеванное лицо расцвело улыбкой.

– Рашид… Рашид! – Он захохотал, вылезая из кресла. – А я тебе звонил только что… говорят – уехал. Где вчера-то был?

– Дела. – Визирь терпеливо снес слюнявый поцелуй, мимоходом подумав, что не искал его Добрецов, конечно же. Пожалуй, наоборот, чертыхнулся, услышав о неудачном покушении.

– Садись, садись… С Сашкой-то познакомился?

Визирь покосился на вальяжного. Тот уже улыбался во весь рот, был самой воплощенной любезностью.

– Да.

– Саша, это Рашид. Мой лучший друг, прекрасный человек, талантливый политик. Да что я тебе объясняю, мы же вечером говорили о Рашиде Хайретдинове! Рашид, это Сашенька… лучший из нашего молодого поколения. Мой референт и консультант, скоро сам баллотируется в парламент.

– Ясно. – Рашид уселся, смел перед собой пепел, посмотрел на Добрецова – пристально, с любопытством. Тот осекся. Полуоткрыл рот, обнажая гнилые желтые зубы.

• Предыдущая
• 60/225
• Следующая