Подарок с Земли - Нивен Ларри - Страница 23
- Предыдущая
- 23/56
- Следующая
Мэтт заставил себя судорожно оглядеться. Вот этот ряд кнопок? Он нажал одну. Кнопка под нажатием пальца выскочила подальше. Больше ничего не произошло.
Э, да какого черта! Он начал нажимать все подряд, пробежал пальцем по ряду из десяти кнопок, и по следующему ряду, и по следующему. Мэтт выключил шестьдесят кнопок, когда услыхал движение.
Спящие просыпались.
Он выключил остальные кнопки. Звуки пробуждения становились громче: зевки, неуверенные голоса, стук, судорожные вздохи страха, когда пленники вдруг осознавали, где они. Чистый голос позвал:
— Мэтт? Мэтт!
— Я здесь, Лэни!
Она пробиралась к нему между людьми, слабо поднимающимися со своих коек. Потом она очутилась в его объятиях и они вцепились друг в друга, словно буря старалась их растащить и унести в разные стороны. Мэтт вдруг почувствовал слабость, будто мог теперь дать себе расслабиться.
— Значит, ты не смогла уйти, — проговорил он.
— Мэтт, где мы? Я пыталась добраться до обрыва в пустоту…
Кто-то взревел: «Мы в виварии Госпиталя!» Голос словно топором прорубил подымающийся бедлам. Гарри Кейн. Вождь принял надлежащую ему роль.
— Верно, — вежливо сказал Мэтт.
Глаза Лэни, в двух дюймах от его глаз, были непроницаемы.
— О. Так тебе тоже не повезло.
— Повезло. Мне пришлось прийти сюда самому.
— Что… как?
— Хороший вопрос. Я толком не знаю…
Лэни захихикала.
Сзади донесся крик. Кто-то заметил на одном из вновь пробудившихся форму полиции Исполнения. Вой беспримесного ужаса перешел в агонизирующий вопль и резко оборвался. Мэтт увидел дергающиеся головы, услышал звуки, на которые попытался не обращать внимания. Лэни больше не смеялась. Суматоха стихала.
Гарри Кейн влез на стул. Он сложил руки рупором и взревел:
— Заткнитесь, вы, все! Кто знает план Госпиталя, пусть выходит сюда! Собирайтесь вокруг меня! — В толпе произошло движение. Лэни и Мэтт все еще прижимались друг к другу, но теперь уже не отчаянно. Их головы повернулись, следя за Гарри и признавая тем самым его главенство. — Остальные, смотрите! — орал Гарри. — Вот люди, способные вывести вас отсюда. Через минуту мы должны начать прорываться. Следите за… — он назвал восемь имен. Одно из них было имя Худа. — Некоторых из нас подстрелят. Пока хоть один из этих восьми еще движется, следуйте за ним! Или за ней. Если все восемь падут, и я тоже, — он сделал паузу, чтобы подчеркнуть сказанное, — разбегайтесь! Чините как можно больше неприятностей! Иногда единственная разумная вещь — это паника! А теперь — кто нас вывел из этого? Кто нас разбудил? Есть такой?
— Я, — сказал Мэтт.
Гул толпы окончательно смолк. Все вдруг уставились на Мэтта. Гарри сказал:
— Как?
— Я не совсем уверен, как я сюда попал. Я хотел бы поговорить об этом с Худом.
— Отлично, держись ближе к Джею. Келлер, так ведь? Мы признательны, Келлер. Что значат эти кнопки? Я видел, как ты с ними возился.
— Они выключают то, что заставляло вас спать.
— Кто-нибудь остался на койках? Если так, отпустите его сейчас. А теперь нажмите кто-нибудь снова эти кнопки, чтобы все выглядело, как неисправность питания. Так ведь и было, Келлер? Ты случайно проснулся?
— Нет.
Гарри Кейн вроде удивился, но когда Мэтт не стал развивать тему, он пожал плечами.
— Уотсон, Чек, начинайте нажимать кнопки. Джей, убедись, что ты рядом с Келлером. Остальные, готовы двигаться?
Все молчали, включая Мэтта. К чему задавать вопросы, на которые никто не знает ответов? Мэтт чувствовал невыразимое облегчение оттого, что покуда кто-то другой принимал решения. Они с таким же успехом могут оказаться ошибочными, но девяносто восемь повстанцев способны показать себя могучей силой, даже двигаясь в неверном направлении. А Гарри Кейн — прирожденный вождь.
Лэни освободилась из объятий Мэтта, но продолжала держать его за руку. Мэтт ощутил висящие на руках наручники. Они могут помешать. К нему приблизился Джей Худ, помятый с виду. Он пожал Мэтту руку, ухмыльнулся, но ухмылка не вязалась со страхом в глазах и он как бы не хотел отпускать его руку. Был ли хоть кто-то из находящихся в комнате не в ужасе? Если и был, это был не Мэтт. Он достал из брючного карман излучатель ультразвука.
— Все вперед, — сказал Гарри Кейн и распахнул дверь толчком широкого плеча. Они потоком вылились в холл.
— Я отниму у вас всего минуту времени, Уоттс, — Иисус Пьетро лениво развалился в кресле. Он любил загадки, и рассчитывал вволю насладиться и этой. — Я хочу, чтобы вы в деталях описали, что произошло вчера ночью, начиная со звонка Хобарта.
— Но никаких деталей нет, сэр, — старшему сержанту Уоттсу уже надоело повторять одно и то же. Голос его становился ворчливым. — Через пять минут после вашего звонка позвонил Хобарт и сказал, что у него пленник. Я велел ему привести того в мой кабинет. Он не явился. В конце концов я связался с воротами. Хобарт был там, все верно, б е з своего пленника и не мог объяснить, что произошло. Мне пришлось посадить его под арест.
— Его поведение было загадочно и в другом. Поэтому я вас спрашиваю: отчего вы не вызвали привратника раньше?
— Сэр?
— Ваше поведение не менее загадочно, чем поведение Хобарта, Уоттс. Почему вы решили, будто Хобарту понадобится полчаса, чтобы добраться до вашего кабинета?
— Ох. — Уоттс заерзал. — Ну, Хобарт и говорит, что эта птичка припорхнула прямо к воротам и давай колотить в них камнем. Когда Хобарт сразу не появился, я решил, что он, должно быть, задержался допросить пленника, разузнать, зачем он это делал. В конце концов, — поспешно пояснил он, — если бы Хобарт прямо привел пичугу ко мне, он, вероятно, так никогда и не узнал бы, для чего она стучала в ворота.
— Очень логично. А вам ни на каком этапе не приходило в голову, что эта «пичуга» могла одолеть Хобарта?
— Но у Хобарта был ультразвуковик!
— Уоттс, вы когда-нибудь ходили в рейд?
— Нет, сэр. Как бы я мог?
— После позавчерашней облавы вернулся человек с носом, размазанным по всему лицу. У него тоже был ультразвуковик.
— Д-да, сэр, но ведь это же был рейд, сэр.
Иисус Пьетро вздохнул.
— Спасибо, старший сержант. Выйдите, будьте так добры. Ваша пичуга должна прибыть с минуты на минуту.
Уоттс откланялся с явным облегчением.
Кое-что он неплохо подметил, подумал Иисус Пьетро, хоть и не то, что хотел. Вероятно, вся охрана Госпиталя воображает, будто пистолет ipso facto неодолим. А почему, собственно? Охранники Госпиталя никогда не ходят в рейды на территории колонистов. Мало кто из них вообще видел колониста иначе, как в бессознательном состоянии. Изредка Иисус Пьетро устраивал потешные налеты, в которых колонистов изображали стражники. Те особенно не возражали: щадящее оружие не причиняло никаких неприятных ощущений. Но люди с пистолетами всегда побеждали. Весь опыт охранников говорил им, что пистолет — король, что человек с пистолетом никогда не должен бояться человека без пистолета.
Что же делать? Чередовать охранников с теми, кто ходит в облавы, на достаточный срок, чтобы они могли набраться некоторого опыта? Нет, элита, участвующая в рейдах никогда этого не потерпит.
А с чего ему тревожиться об Исполнении?
Разве на Госпиталь когда-нибудь нападали? Никогда — он на плато Альфа. Воинство колонистов не сможет сюда добраться.
Но Келлер добрался.
Иисус Пьетро воспользовался телефоном.
— Йенсен, узнайте, кто нес охрану на мосту Альфа-Бета прошлой ночью. Разбудите их и отправьте сюда.
— На это понадобится по крайней мере пятнадцать минут, сэр.
— Отлично.
Как Келлер мимо них проскочил? На Плато Гамма был один автомобиль, но он уничтожен. Не покинул ли его пилот? Не было ли у Келлера водителя? Ил и… колонисты разузнали, как пользоваться автопилотом?
Да где же, во имя Пыльных Демонов, Келлер?
Иисус Пьетро принялся расхаживать по комнате. У него не было причин беспокоиться, однако он беспокоился. Инстинкт? Он не верил, что у него есть инстинкты. Телефон произнес голосом секретарши:
- Предыдущая
- 23/56
- Следующая
