Армия Судьбы - Астахова Людмила Викторовна - Страница 57
- Предыдущая
- 57/103
- Следующая
«Прекрасно, замечательно. Спасибо тебе, злой бог. Только ты не обмани, пожалуйста!»
Даже пить расхотелось на радостях.
Собственно говоря, пугает мучительная и долгая смерть, а не смерть сама по себе. Не может же быть, чтобы столько веков жрецы всех богов, адепты всех культов, религий и верований, да и сами боги нагло врали насчет бессмертия души. Неважно, что ждет за Гранью: новое ли рождение, новый ли мир, слияние с Творцом или что-то не представимое человеческому разуму. Главное, что оно есть. Сколько Джасс помнила себя, она всегда цепко держалась за жизнь, не сдаваясь и не ломаясь, и никогда не принимала добровольного ухода. В Ятсоунском храме учили, что нет большего греха, чем швырять в лицо Создателю его дар, прыгая из высокого окошка, вдевая голову в петлю или вскрывая вены. И что бы ни произошло: болезнь ли, насилие ли, потери, – оно лишь испытание, которое нужно преодолеть любой ценой. Хэйбор презирал самоубийц, прежде всего считая их трусами. Джасс ему верила, но, видя, как убивается мать над тельцем мертвого ребенка, как лихорадочно блестят глаза обесчещенной девушки, как голосят вдовы, она ставила себя на их место и никогда не могла понять, а что она сама сделала бы на их месте. Смогла бы броситься со скалы, побывав под десятком оголодавших наемников, или продолжала бы жить, залечив раны тела? Смогла бы шагнуть в погребальный огонь к любимому мужу? Смогла бы пережить смерть единственного ребенка? Или вот теперь, намертво застряв среди камней, смогла бы вонзить нож в собственное горло, если бы, предположим, он у нее был? Мысли если не успокаивали, то уводили вдаль от боли в избитом теле и навязчивого зуда. Еще немного, и она ничего не будет чувствовать. Это хорошо! Жаль только, что все закончилось так быстро. В детстве Джасс думала, что в час своей смерти, если та не вонзится в нее вместе с отточенным железом и не унесет единым мигом, она станет горько плакать, и даже иногда представляла себе этот момент. Выходило очень трогательно, хотя череда горюющих внуков воображению давалась с трудом.
Голоса из темноты сначала шептались где-то рядом, а потом, видимо окончательно осмелев, приблизились вплотную.
«Тебе холодно?» – скрипнул песок на зубах.
«Тебе больно?» – пискнуло мышью.
– Уходите…
«Ей холодно», – шуршит пыль.
«Ей больно», – отозвалось где-то в занемевшей руке.
«Может быть, она хочет пойти с нами?»
– Не хочу!
«Ты хочешь?»
«Нет!!!»
– Нет… – лопнули губы, покрытые коркой.
«Она не хочет?!» – В голоске столько неподдельного изумления.
«Бедная маленькая крыска…»
Чьи-то мокрые губы коснулись щеки, скользнули по шее и проложили теплую дорожку в ложбинку между расплющенных грудей. Нет, не губы. Кровь, густая и горячая. Видимо, от резкого движения открылась рана на затылке. Голоса возвращались, спрашивали, потом исчезали и снова подкрадывались. Они то насмешничали, то пытались выведать какие-то позабытые и никому не нужные тайны. Порой Джасс узнавала в них голоса своих подружек по Ятсоунскому храму, а иногда они принадлежали другим хатамиткам. Сначала Джасс прислушивалась к ним, а потом попросту устала. Ее бил озноб, и смертельно хотелось пить, а когда измученная женщина проваливалась в забытье, то ей снилась вода – озеро Чхогори, плавное течение Теарат, капельки дождя, повисшие на листьях, круглые аймолайские чашки из толстого фаянса, полные ледяной воды. В пещерных источниках возле Хатами вода бывает такая холодная, что зубы сводит болью…
– Джасс! Джасс!!!
Настойчивый полузнакомый голос ввинчивался в уши, а руки ощущали прикосновения.
Кто?..
– Джасс, это я, Ириен! Джасс, держись!
Она попыталась приподнять голову, но, ничего толком так и не рассмотрев, уронила ее в пыль.
«Ириен? Кто такой этот Ириен?» Сил обрадоваться не нашлось.
– Джасс, ты можешь пошевелиться?
Нет, она не может даже веко приподнять. Доволен?
Но мучитель не сдавался. Когда он крепко сжал липкие от крови, скользкие руки и резко дернул, попытавшись вытащить бессильное тело, Джасс только тихонько застонала. Больно же!
– Потерпи немножко. Я тебя вытащу.
Ка-а-акой ты умный! Додумался наконец-то!
– Расслабься, хорошо? Просто лежи, и все. Договорились?
«А я что, по-твоему, делаю? Какие вы все-таки занудливые существа, эльфы… Эльфы?! Ириен!!!»
– Ириен!!! – хрипло взвизгнула Джасс.
– Тихо. Я сказал тебе расслабиться!
– Ириен!!!
– Заткнись! Заткнись и не двигайся!
Джасс услышала, как он громко выкрикнул несколько слов, и затем ее будто пинком выбросило из щели. В суставах, в плечах, локтях и запястьях взорвалась ослепительная боль. О боги, ей оторвало руки!..
Она пришла в себя и не сразу поверила ощущению свободы. Осторожно подвигала ногой, подняла руку к лицу, удостоверяясь, что и руки на месте, и лицо в порядке, за исключением только того, что оно мокрое и чистое. Под спиной нащупалась куртка.
– Ириен!
– Я здесь, не кричи.
Узкая теплая ладонь накрыла ее пальцы. Кромешная тьма не давала разглядеть эльфа, но он явно сидел рядом.
– Пей, – приказал он, поднеся к губам горлышко фляжки.
Ой!
И она пила, захлебываясь, кашляя и снова припадая к фляге, пока в наполненном желудке не забулькало.
– Как ты меня нашел? – первым делом спросила Джасс, не выпуская его руку из своей. Так, на всякий случай.
– Чудом, – отрезал Ириен. – Какой идиот строил эти норы? Сплошные тупики и ступеньки.
– Ты видишь в темноте? – изумилась Джасс.
Она сосчитала собственными коленками не один десяток высоких и низких ступеней.
– Если бы. Даже для моих глаз нужна хоть капелька света, а тут темно как в заднице у… неважно у кого. Кстати у тебя кровь. Везде. Тебя ранили?
– Нет, только избили. В левом боку болит сильно. А голову я уже здесь разбила.
– Тебя… изнасиловали? – тихо спросил Ириен.
Джасс с отвращением вспомнила липкие лапы Узкоглазого.
– Не успели.
Эльф осторожно погладил ее по волосам. Ему не нужно объяснять, что означает «не успели». Отчаянное сопротивление хатамитки, мало похожее на слабенькое трепыхание обычной женщины, способно отложить на некоторое время неизбежность насилия. Отбиться можно и от троих, а вот от десятка уже вряд ли, будь ты хоть пять раз хатами.
– А что с боком?
– Узкоглазый отходил железным прутом.
Ириен встревоженно завозился. Он что-то прошептал. Джасс молча ждала, что будет дальше. Ей бесцеремонно задрали рубашку, чтобы провести горячими пальцами по животу. Совсем как настоящий колдун-целитель.
– Вылечить я тебя не смогу, но определить, есть там кровотечение или нет, мне вполне по силам, – сварливо пояснил Ириен, предупреждая возможные расспросы. – Подожди! Так ты совсем не видишь меня?
– А должна?
– Должна. Я зажег огонек.
– Какой огонек?
Повертев ее головой вправо-влево, эльф грубо выругался.
– Ты пользовалась «Кошачьим глазом»?
– Ну да.
Наверное, он сильно напряг волю, чтоб сдержаться и не ударить. Только зубами скрипнул.
– Хотел бы я знать, в какой переделке тебе отбили мозги… И что же мне теперь делать с тобой?
– Скоро все пройдет. Я знаю. Ну а как без этого соваться к Бьен-Бъяру? – неловко оправдывалась Джасс, не выпуская между тем руки эльфа из своих ладоней. – Кто ж знал.
Ириен промолчал.
– А как ты меня вытащил оттуда? Это тоже какое-то волшебство?
Перед глазами у Джасс плясали зеленые круги, но зрение восстанавливаться не торопилось.
– Волшебство – это то, как ты сумела забраться в такой узкий лаз, – огрызнулся Ириен. – Сейчас у нас с тобой совсем иная забота.
– Какая?
– Во-первых, нужно найти выход. А во-вторых, сделать это потребно как можно быстрее, – довольно ядовито заявил эльф. – Лучше скажи мне, можешь ли ты идти самостоятельно? Здесь оставаться нельзя.
– Смогу, – заверила его Джасс, хотя очень и очень сомневалась в том, что говорит. – А ты не помнишь дорогу обратно?
- Предыдущая
- 57/103
- Следующая
