Трудная профессия: Смерть (СИ) - "Mirash" - Страница 64

— А Каттер с ней говорила?

— Каттер спрашивала, как она и чего хочет, но добилась только «нормально» и «ничего, спасибо».

— Ясно, я к ней поднимусь. Развлеките пока гостя, только весь торт не съешьте, оставьте немного нам с Танре.

Я осторожно постучала в комнату Танремии и вошла. Танремия сидела на кровати и задумчиво смотрела в окно на темнеющее небо. Она была аккуратно одета и причесана, словно только вернулась с занятий, а не провела весь день дома.

— Привет, — сказала я ей.

— Привет, — ответила она, устало глядя на меня. — У меня все нормально.

— Так я и не сомневаюсь. Пойдем есть торт.

— Не хочется.

— Ты вообще сегодня ела?

— Пила чай. Я действительно не голодна, Ксю.

— Верю. Но есть все равно нужно. Тем более, что торт клубничный. Так что поднимайся и пойдем.

— Там… кто-то есть?

— На кухне? Лузза и Каттер развлекают Никиту, он брат Вересной, ты ее видела в больнице, помнишь?

— Да, его вроде тоже видела. Ксюар, можно потом?

— Нет, сейчас. Давай, бери себя в руки, изображай улыбку и пойдем.

Мы спустились на кухню, при виде Танре лица Каттер и Луззы просветлели. Торт закончился в мгновение ока, даже мучимая чувством вины Танремия оживилась и принялась довольно бодро орудовать ложкой. Поев, девочки расползлись по своим комнатам, а я осталась с Никитой, неторопливо доедающим свой кусочек.

— У тебя завтра защита курсовой? — спросил он.

— Да.

— По какой теме? — продолжил он вежливую беседу.

— Я озвучила название работы.

— Структура базы данных? — уже с более искренним интересом спросил он. — Ты только концептуально ее разрабатывала?

— Чего сразу так? — обиделась я. — Она вполне реализована и работает, хотя еще тестируем. Но это далеко не только моя разработка, конечно. Это вообще грант лаборатории, под руководством Некруева. Я с другой базы начинала писать курсовую работу, потом переключились на эту, как более перспективную.

— А работа по гранту продолжается?

— Да, и конкретно по этой базе данных тоже. Сейчас мы занимаемся ее нормализацией и наращиванием функционала. То есть это будут уже более серьезные версии, там и собственно данных будет больше…

— Новые блоки или расширение имеющихся?..

Мы увлеченно болтали еще около часа, потом Никита спохватился и засобирался домой.

— Ты не против, если я завтра на твою защиту приду? Меня тема заинтересовала.

— Не стоит, я тебе уже больше рассказала, чем будет в докладе. И вообще я докладываюсь плохо.

— Ну и что? Посмотрю схемы и основные выкладки в презентации.

— Да приходи, — обреченно махнула рукой я.

Время было позднее, проводив Никиту, я безрезультатно попыталась найти среди вещей соучениц подходящие мне туфли, привела в порядок обретенную «парадную форму», завела будильник и улеглась спать.

Глава 27

Я проснулась рано утром, приняла душ, оделась в обычную одежду, аккуратно сложив брюки и джемпер в пакет, — все равно до защиты предстояла утренняя уборка корпуса. У меня оставалось в запасе немного времени и я спустилась в кухню позавтракать. Заспанная Каттеремия сидела в пижаме и пила чай, у нее была первая пара, а добираться ей значительно дальше, чем мне. Если я до своего института доходила пешком минут за сорок, она доезжала транспортом в лучшем случае за полтора часа.

— Где Танре?

— Не спускалась, — покачала головой Катя.

Я заглянула к Танремии и обнаружила ее в кровати, завернувшейся в одеяло и тоскливо смотрящей на часы.

— Доброе утро. Завтракать будешь?

— Нет, не хочу.

— Собираешься на пары?

Танре помолчала, потом негромко сказала:

— Я не знаю, как в институт идти после всего этого…

— Там никто ничего не знает. Или нет?

— Я не говорила, конечно… мне кажется, на меня только посмотрят и сразу все поймут.

— Дорогая, твоя преступная карьера была слишком короткой, чтобы оставить неизгладимый отпечаток на твоей внешности, — она слабо улыбнулась, потом ее губы дрогнули, словно она сдерживала слезы.

— Можно, я сегодня останусь дома?..

Я задумчиво смотрела на нее. Таня сделает, как я скажу. А как я должна сказать? Заставить ее идти сейчас, когда она еще так уязвима? Или позволить спрятать голову в песок, заперевшись в своей комнате?

— Хорошо, — наконец решилась я. — В институт можешь не идти, но сидеть без дела и заниматься самобичеванием я тебе не дам. Эту неделю будешь сиделкой в больнице при Джуремии, ее переводят в другую палату, заодно у тебя будет вполне официальное основание не посещать занятия. Через неделю ты должна взять себя в руки и вернуться в институт.

— А если все же кто-нибудь узнает?..

— Если узнает, ты это переживешь, — твердо сказала я. — По личному опыту могу заверить, вполне реально. Ты не можешь прятаться под одеялом всю жизнь.

— А жаль… — сказала она, вызвав у меня грустную улыбку.

После плановой уборки я собиралась пойти на первую пару, так как она заканчивалась почти за полчаса до назначенного времени защиты, но Некруев внимательно посмотрел на перепуганную меня и велел оставаться в лаборатории.

— Столько народу собирается придти, — пожаловалась я ему, — вы бы выходы перекрыли на всякий случай, очень сбежать тянет.

— Кто собирается? — полюбопытствовал он.

— Вся моя подгруппа и Никита Вересной грозились.

— Вот как? Здорово, что они хотят тебя поддержать.

— Наверное… Только мне от этого еще больше не по себе.

— Трусиха ты, Мягкова, — насмешливо сообщил научный руководитель.

— А как же морально поднять мой дух? — поинтересовалась я.

— Судя по твоему испуганному взгляду, как не успокаивай, все равно спрячешься под стол или хлопнешься в обморок.

— А вы на лекцию опаздываете, — мстительно сообщила я.

— Без меня не начнут, — легкомысленно махнул рукой Некруев, но стал торопливо собирать бумаги. — Ксюша, только не усердствуй с репетицией доклада, разок повтори и хватит. Сиди в интернете, пей кофе — в общем, отдыхай.

Виктор Андреевич убежал вести лекцию, я наскоро позавтракала — из-за воспитательных бесед с Танре и последующих объяснительных с Каттер опять не хватило времени перекусить дома, — затем принялась наизусть повторять доклад. На первом повторе сбилась, начала заново, сбилась уже в другом месте, поняла, что вообще забыла, о чем говорить дальше. Прав Некруев, пора останавливаться, так я до аудитории не дойду, заблаговременно сама себя доведя до обморока. Я один раз неторопливо и вслух прочла доклад по бумажкам, пролистала презентацию, затем честно отложила их в сторону.

И чем теперь заниматься до защиты? В интернет не хочется, кофе из ушей лезет, а ногти и так уже сгрызены… Переодеться, что ли, пока никого нет? Я забралась в пакет, быстренько скинула джинсы и водолазку, натянула джемпер и брюки. С моими кедами гармонирует, ага… Надо попробовать хоть волосы в порядок привести.

Вооружившись расческой, я попыталась причесаться аккуратнее, смотрясь в зеркало над раковиной. Через несколько минут окончательно убедилась, что Некруев напрасно протестует против наволочки на моей голове — в ней я выгляжу лучше. Волосы от расчесывания стали только больше топорщиться, уже не свисая лаконичными сосульками, а распадаясь на отдельные, но не более смирные волоски. Я смочила их водой и немного пригладила, сосульки снова образовались, только теперь мокрые. Ладно, лучше уже не будет.

Я критически осмотрела себя в зеркало, забралась на стул, что бы оценить картину целиком. Лучше, чем мой обычный вид, хотя в принципе, никаких особенных изменений не произошло. А жаль, проснуться бы как-нибудь принцессой… Внешность у меня ничем не выдающаяся, как и положено — смерть всегда рождается той же «породы», что и большинство окружающих ее людей. Хотя будем честны, это не помеха — Джуремия, к примеру, признанная красавица… была…

Мои всколыхнувшиеся грустные мысли о больных Джури и наставнице своевременно прервала заглянувшая в лабораторию Женька.