Трудная профессия: Смерть (СИ) - "Mirash" - Страница 3

— Арина, я не причиню тебе вреда — как можно спокойнее сказала я.

— Не приближайся! — крикнула она.

— Хорошо. Видишь, я стою здесь и не касаюсь тебя.

— Что происходит? Кто ты?!

— Я тебе объясню. А ты постарайся это осознать. Это непросто. — Она медленно кивнула. — Я потихоньку опустилась на корточки, стараясь оказаться на уровне ее глаз.

— Я — смерть. Я выпиваю жизнь из людей, которые должны умереть. Люди умирают по разным причинам — от болезни, травм или просто время пришло… Но само умирание — это выпитая из человека жизнь. И мне было велено выпить твою. Но я не могу с этим согласиться и постараюсь сохранить тебе жизнь.

— Бред какой-то! — Нервно выкрикнула Арина.

— К сожалению, нет. Я не выбираю, кому умереть.

— А кто выбирает?

— Сами люди могут выбирать, убивая себя или других. Кто выбирает остальных, я не знаю. Возможно, наставница.

— Кто?

— Наша наставница — я не единственная смерть. Ты считаешь ее моей тетей.

— Я…что…. Да нет. Чушь… — Арина встала и судорожно отступила к стене.

— Это невозможно!!!

— К сожалению, возможно. И ты ведь понимаешь, что это не просто мой бред — именно поэтому я сначала переместила тебя, а теперь пытаюсь что-то доказывать. Я прекрасно понимаю, что просто на слово ты бы мне не поверила. Поэтому… — На этих моих словах Арина потеряла сознание.

Следующие два дня были неимоверно тяжелыми для нас обеих. В одночасье были перевернуты с ног на голову представления Арины о мире. Она бесчисленное число раз теряла сознание, впадала в истерику, просила отпустить ее, пыталась убежать, плакала и отказывалась есть. Дважды нам пришлось перемещаться — истошные крики Арины не могли не привлечь внимания. Каждое перемещение стало для нас обеих кошмаром, хорошо еще, что я догадалась заранее снять несколько квартир на первое время.

Больше всего я боялась, что ее рассудок не выдержит такой нагрузки или она что-то с собой сделает — тогда выходило, что я напрасно все это затеяла и только зря мучаю ее перед умиранием. Не эгоизм ли это, в самом деле, как говорит наставница? Я была близка к тому, что бы признать поражение, выпить жизнь из Арины и сдаться на милость наставницы. А еще я безумно хотела спать — постоянная слежка за Ариной не давала мне возможности отдохнуть. Закончилось все тем, что я заснула ночью в кресле, рядом с ее кроватью.

Проснулась я уже утром. Проснулась и сначала страшно испугалась, но Арина тихо сидела на кровати и смотрела на меня.

— Мне страшно. — Сказала она просто.

— Прости.

— Я ведь не сошла с ума. — Уверенно сказала она.

— Ты в своем уме. — Подтвердила я. Затем встала с кресла — Арина вздрогнула.

— Извини. — У меня, кажется, прорезались истерические нотки. Я постаралась говорить спокойнее. — Прости, но я страшно устала, простужена, голодна и мне нужно в туалет. Помоги мне хоть чуть-чуть. Хотя бы перестань от меня так шарахаться при каждом моем движении! Все, я в душ. — Я наплевала на риск побега или самоубийства Арины и действительно пошла в душ — я не могу вечно за ней следить. Будь что будет.

Но когда я вышла, все было в относительном порядке, она все так же сидела на кровати. Я сделала чай и бутерброды. Арина взяла свою порцию только когда я отошла от стола и устроилась как можно дальше от меня. Она настороженно отслеживала мои перемещения, но не плакала и наконец, нормально ела. Может быть, все еще получится? Я тоже принялась за еду. Арина закончила раньше, но не решалась приблизиться к столу, что бы поставить кружку. Когда я доела, она вдруг спросила:

— Как тебя зовут на самом деле?

— Да Ксюшей и зовут. — Я даже удивилась тому, что ей этот вопрос пришел в голову. — То есть вообще мое имя вроде как Ксюаремия. Иногда зовут меня Ксюар, иногда Ксю. Но по всем документам я Ксения Мягкова — так что… Ксюша и есть. — Я вытащила носовой платок и вытерла нос.

— Ты устаешь, спишь, можешь проголодаться, у тебя насморк… Ты же… человек?!

— Физиология та же, только бесплодна. Но я не человек. Понимай, как хочешь.

— А сколько тебе лет?

— Сколько и тебе, двадцать. То есть… Я думаю, что двадцать. Лет с пяти помню хорошо, раньше — не очень. Может, я просто не знаю, что на самом деле мне триста лет.

Какое-то время мы молчали.

— Покажи мне что-нибудь. Только не очень страшное. — Я не сразу поняла суть просьбы.

— Ну, ты же можешь что-то такое делать… необычное. Как с перемещением сюда.

— Да не особо, Арин. — Она поставила меня в тупик своей просьбой. — В своем нормальном виде я могу перемещаться, у меня очень хорошие слух и зрение — но, в общем-то, почти обычные. Еще развиты чувства, которые у людей не слишком развиты… Ну, например, ты же так и не смогла меня обмануть, когда притворялась спящей — я это чувствую. Я никогда не перепутаю мертвого и живого человека. Вот и все… Вот когда я призываю силу, тогда да — могу больше. Но я не могу ее просто так призывать. А так кроме перемещений и удивить нечем. Хотя вообще… смотри, только не пугайся — предупредила я. — Сейчас моя рука превратится в руку скелета — все, как полагается по сказкам, о костлявой старухе с косой. Только… ты точно хочешь это увидеть? — Арина прикусила губу, но кивнула.

Кисть моей руки, обнаженной до локтя, преобразилась. Сначала потемнела и сморщилась кожа, рука усохла. Затем кожа и плоть будто растаяли, обнажились кости. Я пошевелила фалангами, после чего быстро вернула руке нормальное состояние. Арина сидела белая, как бумага и дрожала.

— Если честно, мне и самой не по себе. — Призналась я. — Наверное, зря я тебе это показала.

— Да нет. — Сглотнула Аринка. — Так про косу — это тоже, правда? — У меня вырвался смешок.

— Нет, Арин. Мы на самом деле иногда скелеты в черных балахонах, но косы, грабли и другой сельскохозяйственный инвентарь не носим. Прости, не подумала, что ты буквально поймешь мои слова.

Арина встала с кровати и медленно приблизилась ко мне. Я спокойно сидела, опасаясь ее снова напугать.

— Можно дотронуться до руки? — неуверенно спросила она.

— Конечно. — Я протянула руку. — Не бойся, сейчас это обычная рука и я не буду ее менять.

Арина осторожно дотронулась до моей кисти, отдернула пальцы, набралась смелости и снова дотронулась. Потом потихоньку ощупала мою руку, сжала ее, поскребла ногтем.

— Ты еще кусни. — Не сдержалась я от язвительного замечания. Арина смутилась.

— Теплая… А ты можешь опять превратить ее?

— Уверена?

— Да…

— Будешь стоять рядом?

— Да, кивнула она, вцепляясь для храбрости в столешницу.

Я опять медленно превратила руку. Арина еще больше побледнела, но внимательно вглядывалась в мои кости.

— Можно дотронуться? — дрожащим голосом спросила она.

— Да можно… а точно стоит? — я не понимала, что ей движет.

Она кивнула, ее пальцы ходили ходуном, но все же дотронулись до моей мертвой руки и принялись ощупывать ее, как до этого живую. Я не была уверена, что делаю правильно, позволяя ей это. Но с другой стороны, наверное, ей действительно было проще так осознать и принять действительность. Она медленно провела пальцами от костяшек к локтю — туда, где рука была нормальной.

— Так странно… Совершенно не представляю, как это понять.

В этот момент в коридоре послышался приближающийся шум, затем в дверь громко постучали. Арина от меня тут же отдернулась и вжалась в стену.

— Натаха, открывай. — Пьяно проорали с другой стороны и снова стали дубасить в дверь.

— Здесь никакой Наташи не живет! Вы адресом ошиблись! — Крикнула я ему, подходя к двери.

— Натаха, хорош придуриваться, открывай! — заорал он еще громче и начал долбить в дверь ногами.

— Я сейчас полицию вызову! — разозлилась я.

— Ты че, не Натаха?!

— Нет! Уходите!

— А чего злая какая?! — возмутился он. — Ошибиться нельзя?!!

Он напоследок пнул дверь, выругался в мой адрес и пошел донимать соседей. Я в свою очередь негромко с этой стороны двери высказала свое мнение о нем и показала двери средний палец. В этот момент Арина нервно рассмеялась.