Призрак из прошлого - Ниммо Дженни - Страница 4
- Предыдущая
- 4/53
- Следующая
– Это ты, Бенджамин Браун? Я слышу, здесь невыносимо пахнет псиной.
– Да, это я, миссис Бон, – отозвался Бенджи.
Бабушка Бон вышла из своей комнаты и величественно замерла над головами у мальчиков. Вся в черном, с высокой седой прической, старуха больше смахивала на злую колдунью из какой-то мрачной легенды, чем на чью бы то ни было бабушку.
– Надеюсь, твой визит не затянется дольше чем на десять минут, – с нажимом произнесла она. – К твоему сведению, Чарли завтра рано вставать в школу.
– А мама сказала, я могу лечь спать еще через час! – возмутился Чарли.
– В самом деле? Что ж, в таком случае мне нет нужды принимать участие в твоем обеспечении. Это пустая трата времени. – И старуха Бон удалилась к себе, громко хлопнув дверью.
От этого удара, больше похожего на скромное землетрясение, задрожал весь дом, а какая-то картинка в рамке, висевшая в прихожей, даже упала на пол.
Чарли никогда особенно не разглядывал выцветшие фотокарточки, украшавшие прихожую. А с тех пор как обнаружилось его несчастное дарование, мальчик вообще старался не смотреть на них лишний раз, даже мельком. Ему было решительно неинтересно, что скажет тот или иной потрескавшийся и блеклый предок.
– Ой! – испугался Бенджи. – Упала! Это мы ее грохнули?
И тут Чарли понял, что на эту фотографию в темной рамке ему посмотреть придется – деваться некуда. Взяв ее в руки и перевернув лицевой стороной, он ощутил тревожную пустоту под ложечкой.
– Что там? – спросил Бенджи.
Это была старинная фотография в сепиевых тонах, выцветшая и потускневшая. Стекло в рамке пошло трещинами, но не выпало. С фотографии на мальчиков смотрела семья из пяти человек, выстроившаяся на фоне сада. Еще за спинами у них виднелась светлая стена коттеджа, а сбоку, за каменной стеной, просматривались кусочек моря и привязанная у берега лодка.
– Эй, тебе плохо? – затормошил друга Бенджи.
– Да, – невнятно произнес Чарли. – Сам знаешь почему. О-о-о, ну вот, начинается.
В ушах у него уже зазвучали отдаленные голоса – пока еще еле слышно. Они становились все громче.
– Генри, не вертись, ты испортишь снимок.
Первой заговорила мать семейства, изображенного на фотокарточке, – миловидная дама в кружевном платье с высоким воротничком. На руках дама держала малыша лет четырех, а к плечу ее льнула девочка лет шести-семи.
Рядом с дамой стоял мужчина в офицерском мундире. У него было лицо настоящего весельчака. «Совсем не похож на военного», – подумалось Чарли, которому казалось, что военный должен быть непременно суровым и серьезным. Взгляд Чарли притягивал мальчик постарше, стоявший перед офицером.
– А если мне дышать трудно, – проворчал мальчик.
– Чарли, посмотри, он же похож на тебя! – заметил Бенджи и ткнул пальцем в фотографию.
– Ну да, есть немного, – согласился Чарли. – И лет ему столько же, сколько и мне.
Похоже, отношения с белым накрахмаленным воротничком у мальчика по имени Генри и впрямь не складывались. Еще бы: воротничок был тугой, высокий и подпирал бедолаге подбородок. Попробуй тут подыши. Еще на мальчике были бриджи до колен, длинные черные носки и начищенные черные ботинки.
– Ай, – вырвалось у Генри.
Его кружевная мама только укоризненно вздохнула.
– Неужели так трудно минутку постоять спокойно?
– Мне кажется, за воротничок муха залезла, – пожаловался Генри.
Его папа расхохотался, а за ним покатились со смеху братишка и сестренка Генри.
– Уймитесь же вы, наконец, – с упреком сказала кружевная мама. – Я уверена, что нашему достопочтенному фотографу решительно не смешно. Что с вами, мистер Кальдикотт?
В ответ донеслось сдавленное:
– Ничего особенного, мадам.
А потом что-то со стуком упало – Чарли не понял, фотограф или камера. Люди на фотокарточке закачались и стали расплываться, так что у Чарли голова пошла кругом.
– Ты чего такой зеленый? – забеспокоился Бенджи. Он отвел спотыкающегося Чарли в кухню, где Мейзи вытирала очень довольного Спринтер-Боба его персональным полотенцем.
– Ах, боже мой! – Мейзи в мгновение ока смекнула, что происходит. – Чарли, у тебя опять было видение?
– Оно самое, – подтвердил Бенджи.
Что-то громко затрещало на горячей сковородке. Это жарились какие-то экзотические овощи, которые принесла из зеленной лавочки Эмми Бон, мама Чарли.
– Что на этот раз, сынок? – сочувственно спросила она.
Чарли предъявил фотографию с разбитым стеклом.
– Вот, рухнула со стены, когда бабушка Бон хлопнула дверью, – объяснил он.
– Удивительно, что у нас еще весь дом не рухнул от ее хлопанья. – Мейзи быстренько перехватила у внука фотографию, которую он чуть не положил на кухонный стол, и ссыпала битое стекло на газетку. – Мадам Бон хлопает дверьми, твой дядя Патон взрывает лампочки, а твоя мама что ни день приносит из своей зеленной какие-то переспелые овощи, которые и на овощи-то не похожи. Честное слово, я начинаю подумывать о доме престарелых! Там поспокойнее.
Никто не обратил внимания на эту воркотню – к ней все привыкли. Мейзи была еще слишком молода для дома престарелых, и, кроме того, вся семья не уставала твердить ей, что если дом и рухнет, так это без ее попечения.
– Так вы знаете, кто это? – Чарли показал на фотографию. Теперь семейство было видно гораздо лучше: не мешало стекло в трещинах. Мальчик даже разглядел, что на груди у кружевной дамы приколота брошка в форме звезды.
Мама заглянула через плечо Чарли.
– Наверняка Юбимы, кто же еще, – сказала она. – Родственники бабушки Бон. Спроси лучше у нее.
– Нетушки, – наотрез отказался Чарли. – Спрошу перед сном у дяди Патона. Пошли, Бенджи.
И, прихватив фотографию и Спринтер-Боба, они перебрались в комнату к Чарли. За компьютерными играми отпущенный Чарли час пролетел незаметно. Собственно, Чарли спохватился, только когда бабушка Бон забарабанила в дверь и приказала:
– А ну живо гони собаку с постели, ей там не место!
«И как это она узнала? – подивился Чарли. – Сквозь дверь увидела, что ли? Ну да, сверхъестественные способности-то почти у всех Юбимов есть».
Мальчики неохотно оторвались от компьютера, и Чарли проводил Бенджи и Спринтер-Боба до дверей.
Когда они ушли, мальчик некоторое время постоял посреди прихожей, изучая выцветший прямоугольник обоев на том месте, где еще недавно висела фотография семейства на фоне сада. Почему же она упала? Неужели и вправду оттого, что бабушка хлопнула дверью? Чарли подозревал, что в этом доме ничего просто так не происходит, и, в частности, если уж какая-то фотокарточка грохнулась со стены, причины тому должны быть куда более таинственными, чем дурное настроение бабушки Бон.
– Может, дядя Патон знает, – задумчиво пробормотал Чарли себе под нос и поспешил наверх.
Дядя Патон, брат бабушки Бон, был младше ее лет на двадцать и совсем не походил на сестру. У него было отменное чувство юмора. Еще он умел взрывать лампочки силой воли, но чаще это получалось помимо его желания, поэтому дядя Патон большую часть дня проводил у себя в комнате, а на улицу выходил только по ночам. Ведь днем в витринах полно лампочек, а ночью, конечно, горят уличные фонари, но зато на улицах безлюдно.
Чарли забрал из своей комнаты фотографию и поскребся к дяде, не обращая внимания на строгую табличку «Не беспокоить», неизменно украшавшую дядину дверь.
Он постучал раз, другой – молчание. В ответ на третий из-за двери донеслось раздраженное:
– В чем дело?
– У меня тут фотография, дядя Патон…
– Опять голоса услышал?
– Угу.
– Так уж и быть, заходи, – утомленно позволил дядя.
Дядя Патон представлял собой долговязого мужчину с всклокоченными черными волосами. Когда он повернулся к Чарли из-за письменного стола, то сбил локтем одну из многочисленных книжных стопок.
– Тьфу ты, леший! – сердито сказал дядя. – И прочие столь же приятные персонажи!
Дядя Патон работал над историей рода Юбимов, так что ему требовалось штудировать без преувеличения горы книг.
- Предыдущая
- 4/53
- Следующая
