В игре (сборник) - Текшин Антон - Страница 24
- Предыдущая
- 24/76
- Следующая
Гомон в автобусе усилился, отвлекая меня от мыслей. Сосед-наркоман завозился с наручниками, чем-то ковыряя замок. Здоровенный зэк вдруг набросился на охранника с дубинкой и принялся душить. Заключенные повскакивали с мест, будто ждали сигнала.
Завязалась драка. Оглушительно хлопнул выстрел, затем еще. Кто-то истошно закричал, автобус вильнул из стороны в сторону, в борт врезался один из глайдеров. Я же ударился о поручень сиденья, кровь мгновенно заполнила рот. Выбитый зуб проскользнул через щель в разрубленной губе. Автобус подпрыгнул, нутро сжалось в тугой комок, вытолкнув наружу скудный завтрак.
Громыхнул взрыв.
Почему я лежу и что такое вонючее меня придавило?.. – я с трудом разлепил веки. – Авария!
Автобус лежит на боку, а труп соседа неподъемным мешком придавил меня. С виду кости да кожа, а ведь не сдвинешь! Кое-как оттолкнул тело с выпадающей из брюха требухой.
Оказалось, что наркоман сумел снять цепь с наручниками. Салон тем временем быстро заволакивает дымом, нужно выбираться! Но как?
Подергал цепь раз, другой, сидит крепко, привинчена болтами к полу. Но как-то ведь сосед освободился! Пересиливая отвращение, обыскиваю труп, руки липкие от крови и какой-то пакости. Тьфу! Дыма все больше, ничего не видно. Жжет горло, нечем дышать!
Нащупал тонкую веревочку, нет, цепочку с кулоном-ключом. Вот хитрец был! Тяну, цепочка рвется, в руку падает что-то круглое. Поднес к лицу, чтобы рассмотреть… Глаз с мутным зрачком, торчащим обрывком нерва и прилипшими ошметками мяса! Желудок свело судорогой, чуть ключ не выронил. К черту сантименты, сдохну же!
Цепь с глухим бряканьем спадает с рук и ног. Все в дыму, ничего не видно. Тела. В проходе куча тел, кровь, дерьмо. Все вперемешку. Кто-то стонет рядом. Но мне наплевать, легкие жжет огнем.
«Воздуха!» – эта мысль вытеснила все: и трупы, и мольбы о помощи, и кровавые круги перед глазами.
Решетка, дальше не пройти. Лихорадочно мечущееся от нехватки кислорода сознание паникует. Руки жадно ощупывают заскорузлую краску прутьев, словно грудь красивейшей из женщин.
Дверь! Отделявшая водителя! О счастье! В замке ключ! Видимо, кому-то удалось его добыть, но воспользоваться им не успел. Из последних сил проворачиваю запор, отбрасывая створку, опираюсь о поручни, сдирая руки в кровь, зачерпываю горстями осколки стекла – только бы выбраться! Рву изо всех сил рычаг открывания входной двери! На свет, дышать!
Пустое нутро свернуло тугим ядром, желчь вперемешку с кровью и остатками зубов выплеснулась на асфальт.
–?Ах ты с-сука, зэк вонючий! Петух гнойный! Это тебе за парней! – ревет один из охранников, остервенело пиная меня по ребрам. Отчетливо хрустнуло, бок залило жидким огнем.
Кричать от боли нет сил. Второй охранник молча молотит дубинкой по голове и спине.
«Свернуться в клубок. Прикрыть голову руками» – вспомнилось детство, приют, и стало тепло. Крики разъяренных охранников слышны где-то далеко-далеко. Будто за стеной. Боли совсем нет. Думается легко. Только умиротворение и тепло.
Там же за стеной стрекочущий звук. Вертолет? Наверное. За кем он прилетел и кто так громко кричит: «Прекрати его пинать!»? Стреляют. Раз, два. Два выстрела. Зачем все это, когда стало так тепло?..
– Профессор, этот э-э-эм… – Пухлые пальцы-колбаски прокрутили в воздухе голограмму личного дела, выискивая нужные строки. – Этот Гончароф может послужить нам?
Маленькие глазки пристально уставились из-за век-щелочек на немолодого мужчину в стерильном операционном балахоне.
–?Ну, пациент сейчас в медикаментозной коме. И когда переломы и повреждения внутренних органов…
–?Я спрашиваю, этот зэк послужит нам? Вам и мне, нашей корпорации? Меня не интересуют ваши медицинские интимности! Отвечайте! – Полтора метра жировых складок, облаченных в твидовый костюм-тройку, гневно колыхнулись.
–?Да-а… – неуверенно протянул профессор, поправляя очки в тонкой оправе. – Но это же бесчеловечно! Этот заключенный не соглашался на виртуализацию, не соглашался на игры! Это против правил, противозаконно. Он может попросту не пережить…
–?Мне чи-хать! – Вновь колыхнулись складки, а глазки метнули зевсовы молнии. – Этот зэк встал корпорации VirtDream в кругленькую сумму. Он мне, Управляющему, задолжал стоимость четырех глайдеров, автобуса, кучу страховых выплат семьям убитых охранников! Может быть, вы, благородный профессор Ставитский, оплатите мои расходы? Из жалованья. Или, может, ваша дочь займет место в виртуализаторе?
Профессор встрепенулся, уставившись на Управляющего через круглые окуляры очков сверху вниз, став похожим на удивленную сову.
–?Нет? Так уложите этот полутруп в чан виртуализатора, залейте жижу и подключайте! – прокричал толстяк, топнув ногой.
– Знаете, Гончароф… Какая интересная фамилия. Ваши предки выходцы из России? – Виртуальная проекция толстяка прищурила и без того мелкие глазки и, не дождавшись ответа, качнувшись, продолжила: – Но опустим знакомство… Так вот. Я изучил ваше дело… и считаю… нет, я уверен, что вы пали жертвой клеветы и подлога. Да-а, и в нашем, достаточно совершенном мире случаются прискорбные случаи… – притворно вздохнул толстяк.
–?Ну да. Случаются. Прискорбные… Как я оказался в виртуале?
–?Знаете, Джеймс. Я могу вас так называть? Так вот, вы, вернее, ваше тело попало в лазарет тюрьмы Фортрес в очень плачевном состоянии: переломы, кровотечения и прочая… – развела руками проекция. – Нам ничего не оставалось делать, как поместить вас в амниотический чан виртуализатора и подключить к Сети, скопировав ваше сознание.
–?Раз невиновен, так отпустите меня. Отключите от виртуала!
–?Знаете, я бы с радостью, Джеймс. Но вот ведь какая закавыка… Крушение, смерть четырех охранников, стоимость уничтоженной техники. Поддержание вашего тела, сознания. Все это обернулось значительными расходами для корпорации VirtDream. А вы единственный выживший…
Пока этот мнимый благодетель разглагольствовал о расходах и затратах, до меня стали доходить смысл и причины недавних событий: арест, скорый суд. Я был им нужен. Но зачем? И к чему было городить такую сложную комбинацию? Просто предложить работу, видимо, уже не модно.
–?Джеймс?.. Джеймс! Да вы меня не слушали! – вспылил толстяк, колыхнув складками. – Но повторю. Для закона вы мертвы. Да, вам констатировали клиническую смерть.
–?Что вам нужно? Денег? Так у меня их нет. К тому же вы сами сказали, я – труп. А следовательно, счета заблокированы. Мертвецам ни к чему наличность.
–?Джеймс, мне нравится ваш деловой подход! Скажу прямо: вы наш, и вы нам задолжали.
–?Я догадался.
–?Наша корпорация проводит игры на тотализаторе. Уверен, что такой спец в разработке игровых программ, как вы, сможет быть полезным. – Два куска сала с прожилками мяса, служивших толстяку губами, исказило подобие улыбки.
–?Разрабатывать для вас игры? – удивился я.
–?Нет, ну что вы. Этого добра у нас хватает. Поиграйте для нас. Насколько я помню из вашего дела, в детстве и юности на поприще киберспорта вы подавали большие надежды, о вас ходили легенды. Но вы ушли в разработчики. – Коротышка вопросительно уставился на меня.
Что же, все встало на свои места. Именно для этого они все и придумали. Ублюдки!
–?Что, если я откажусь?
–?Ваше право, – засуетился толстяк. – Официально вы умерли, осталось привести «де-юре» к «де-факто». И похоронить бренные останки.
–?Сука! Циничная и жирная сука! – Кулаки невольно сжались. Была бы возможность, придушил бы этот кусок сала голыми руками.
–?Ну, полно вам. Не стоит бросаться словами. Отработайте долг, подлечите тело. Заработайте, в конце концов. Ведь никто не мешает вам делать ставки и на себя, и на других. А потом, здоровый и свободный, вернетесь к Соне Браун, женитесь и будете дальше колесить на JetCar от General Dynamic’s. – Жирдяй вновь улыбнулся.
Придушу гада!
- Предыдущая
- 24/76
- Следующая
