Три версты с гаком - Козлов Вильям Федорович - Страница 20
- Предыдущая
- 20/67
- Следующая
Еще издалека Артем услышал музыку. Она настойчиво влезала в уши, вытесняя все остальные звуки. На танцплощадке включили радиолу. Впереди замигали огни стрелок, вспыхнули прожектора, осветив танцующих. И Артем вспомнил, что сегодня суббота. Проходя мимо пятачка, он вдруг подумал, что среди танцующих может быть и Таня. Вытягиваясь на носках, он всматривался через ограду, стараясь увидеть ее, но на площадке было много народу.
Забравшись в палатку, Артем разулся, лег на раскладушку и, поставив на грудь транзисторный приемник, стал крутить ручку настройки. Прослушав последние известия, он стремительно встал и, натянув на себя белую рубашку, пошел на танцплощадку. Заплатив прямо у входа двадцать копеек за билет, он прислонился к перилам и стал смотреть на танцующих.
Хозяевами здесь себя чувствовали шестнадцати-во-семнадцатилетние подростки. Их было большинство, и держались они довольно вызывающе. Толкали друг друга и танцующих, громко гоготали, отпускали плоские шуточки девушкам, которые держались небольшими стайками. Танцевали и парень с парнем, причем кривлялись во всю мочь, и в большинстве — девушки с девушками. Были и взрослые парни и девушки, которым уже за двадцать. Эти тоже держались своей компанией. Даже был один капитан, военный моряк, в фуражке с кокардой. Отпускник, наверное. Он танцевал с маленькой пухлой блондинкой, которая, взглянув на Артема, что-то сказала своему кавалеру, и они оба рассмеялись. Поймав взгляд Артема, капитан смущенно улыбнулся, как бы давая понять, что они ничего обидного не имели в виду. Таня была здесь. Она танцевала с высоким длинно-2
С утра до вечера Артем возился на своем участке: ворочал тяжелые бревна, потолочины, доски, За эти несколько дней успел загореть. Работал с удовольствием, напевая что-то под нос. Устав, усаживался на здоровенный чурбак и отдыхал, поворачивая солнцу то грудь, то спину.
Но стоило лишь забренчать ведру у колодца, Артем бросал работу и выпрямлялся. Он все ждал, что появится Таня, но за водой приходила ее сестра.
Каждый вечер он совершал получасовую прогулку от станции до речки Березайки и назад. Велосипедисты и мотоциклисты проложили вдоль железнодорожного полотна твердую узкую тропинку. Иногда они обгоняли Артема, и ему приходилось вставать на шпалы или спускаться с насыпи.
Шагая по тропинке и сбивая кривой березовой палкой маленькие камешки, он слушал соловьиное пение. Причем соловьи никогда не пели разом: сначала один, потом второй, третий... Случалось, Артем останавливался у семафора и подолгу слушал этот удивительный поединок. Он где-то читал, что соловьи никогда не дерутся из-за своих невест. Соперники соревнуются в пении. Вместо диплома победитель этого благородного конкурса получает сердце соловьихи, а посрамленный противник удаляется попытать счастья в другой роще.
Березовая роща, где пели соловьи, находилась за Бе-резайкой, по правую сторону железнодорожного моста, а слева по берегам речки раскинулся большой зеленый' луг. Постепенно бор наступал на луг. Огромные сосны величественно разбросали свои ветви над невысокой травой, усыпанной шишками. Сосны росли на приличном расстоянии друг от друга, потому и вымахали такими могучими.
С этого места Артем обычно наблюдал закат солнца. В прохладные дни над Березайкой колыхался низкий туман, а над соснами разливалось сияние. Если на небе были облака, то они каждую минуту меняли свой цвет. Из снежно-белых становились воздушно-розовыми, потом наливались густой желтизной с красноватой каймой внизу, затем вспыхивали огнем, зажигая ровные стволы сосен, и, наконец, застывали в величественной неподвижности, вобрав в себя все цвета радуги.
В такие минуты становилось тихо. На дереве не шевелилась ни одна ветка, даже умолкали соловьи. Длинный летний день уступал свое место короткой звездной ночи.
Возвращаясь обратно в быстро сгущавшихся сумерках по извилистой лесной дороге, Артем слышал, как попискивали птахи, устраиваясь на ночь, неподалеку всякий раз резко кричал дергач. Майские жуки перелетали через дорогу и шлепались в листья; в лунном отблеске, на обочине, бесшумно роились какие-то ночные букашки. Один раз на дорогу выкатился еж и, не обращая внимания на человека, неторопливо потрусил по своим ежиным делам.
Еще издалека Артем услышал музыку. Она настойчиво влезала в уши, вытесняя все остальные звуки. На танцплощадке включили радиолу. Впереди замигали огни стрелок, вспыхнули прожектора, осветив танцующих. И Артем вспомнил, что сегодня суббота. Проходя мимо пятачка, он вдруг подумал, что среди танцующих может быть и Таня. Вытягиваясь на носках, он всматривался через ограду, стараясь увидеть ее, но на площадке было много народу.
Забравшись в палатку, Артем разулся, лег на раскладушку и, поставив на грудь транзисторный приемник, стал крутить ручку настройки. Прослушав последние известия, он стремительно встал и, натянув на себя белую рубашку, пошел на танцплощадку. Заплатив прямо у входа двадцать копеек за билет, он прислонился к перилам и стал смотреть на танцующих.
Хозяевами здесь себя чувствовали шестнадцати-во-семнадцатилетние подростки. Их было большинство, и держались они довольно вызывающе. Толкали друг друга и танцующих, громко гоготали, отпускали плоские шуточки девушкам, которые держались небольшими стайками. Танцевали и парень с парнем, причем кривлялись во всю мочь, и в большинстве — девушки с девушками. Были и взрослые парни и девушки, которым уже за двадцать. Эти тоже держались своей компанией. Даже был один капитан, военный моряк, в фуражке с кокардой. Отпускник, наверное. Он танцевал с маленькой пухлой блондинкой, которая, взглянув на Артема, что-то сказала своему кавалеру, и они оба рассмеялись. Поймав взгляд Артема, капитан смущенно улыбнулся, как бы давая понять, что они ничего обидного не имели в виду. Таня была здесь. Она танцевала с высоким длинно-2
С утра до вечера Артем возился на своем участке: ворочал тяжелые бревна, потолочины, доски, За эти несколько дней успел загореть. Работал с удовольствием, напевая что-то под нос. Устав, усаживался на здоровенный чурбак и отдыхал, поворачивая солнцу то грудь, то спину.
Но стоило лишь забренчать ведру у колодца, Артем бросал работу и выпрямлялся. Он все ждал, что появится Таня, но за водой приходила ее сестра.
Каждый вечер он совершал получасовую прогулку от станции до речки Березайки и назад. Велосипедисты и мотоциклисты проложили вдоль железнодорожного полотна твердую узкую тропинку. Иногда они обгоняли Артема, и ему приходилось вставать на шпалы или спускаться с насыпи.
Шагая по тропинке и сбивая кривой березовой палкой маленькие камешки, он слушал соловьиное пение. Причем соловьи никогда не пели разом: сначала один, потом второй, третий... Случалось, Артем останавливался у семафора и подолгу слушал этот удивительный поединок. Он где-то читал, что соловьи никогда не дерутся из-за своих невест. Соперники соревнуются в пении. Вместо диплома победитель этого благородного конкурса получает сердце соловьихи, а посрамленный противник удаляется попытать счастья в другой роще.
Березовая роща, где пели соловьи, находилась за Бе-резайкой, по правую сторону железнодорожного моста, а слева по берегам речки раскинулся большой зеленый' луг. Постепенно бор наступал на луг. Огромные сосны величественно разбросали свои ветви над невысокой травой, усыпанной шишками. Сосны росли на приличном расстоянии друг от друга, потому и вымахали такими могучими.
С этого места Артем обычно наблюдал закат солнца. В прохладные дни над Березайкой колыхался низкий туман, а над соснами разливалось сияние. Если на небе были облака, то они каждую минуту меняли свой цвет. Из снежно-белых становились воздушно-розовыми, потом наливались густой желтизной с красноватой каймой внизу, затем вспыхивали огнем, зажигая ровные стволы сосен, и, наконец, застывали в величественной неподвижности, вобрав в себя все цвета радуги.
В такие минуты становилось тихо. На дереве не шевелилась ни одна ветка, даже умолкали соловьи. Длинный летний день уступал свое место короткой звездной ночи.
- Предыдущая
- 20/67
- Следующая
