Выбери любимый жанр

Магия цвета ртути - Николс Стэн - Страница 47

Изменить размер шрифта:
47

— Что ты имеешь в виду?

— Войдите! — позвал Феникс.

В комнату вошли два человека — крепкого телосложения вооруженный незнакомец лет тридцати, без бороды, но с усами, и Далиан Карр.

Куч был потрясен. Кэлдасон нахмурился.

— Что такое, Карр? Что ты здесь делаешь?

— Прости меня, Рит. Но, пожалуйста, выслушай то, что мы должны тебе сказать.

— Предполагалось, что это будет частная встреча. Мы прошли с тобой пол-Валдарра, и ты не мог раньше сказать мне все, что хотел?

— Выходит, не мог — поскольку не имел соответствующих полномочий. Но теперь другое дело. С Фениксом ты уже знаком. А это Куинн Дислейрио, представляющий Братство праведного клинка.

Вооруженный незнакомец кивнул.

— Теперь, Рит, ты видишь перед собой глав тройственного союза оппозиционных сил — магических, военных и политических.

— Весьма польщен, — не без сарказма отозвался квалочианец.

— Так и должно быть. А если ты вдобавок возьмешь себя в руки и перестанешь показывать характер, то сможешь узнать то, что известно очень немногим. Рит, мы намерены оказать тебе исключительное доверие. Пора нам стать друг с другом полностью откровенными.

— А ты считаешь, что меня могут интересовать ваши планы?

Вместо Карра ему ответил Дислейрио.

— Мы хотим предложить тебе надежду, человек. Ты долго и мучительно искал способ решения своих проблем, и, возможно, этот способ в твоих руках. Не отказывайся от этого. Послушай нас.

— А что, если предложенный вами способ меня не устроит?

— Этого исключить нельзя, — согласился Карр. — Ну что ж, если, выслушав нас, ты решишь, что это не для тебя, наши пути разойдутся. Настаивать на том, чтобы ты присоединился к нам, мы не станем, и будем уповать на твое умение хранить чужие секреты.

— Ладно, — кивнул Кэлдасон после недолгого размышления. — Я выслушаю вас, но только говорите кратко. У меня нет желания слушать лекцию или участвовать в диспуте.

Все с облегчением улыбнулись и по знаку Феникса заняли места вокруг стола.

— Спасибо, Рит, — сказал патриций. — Ты уже слышал от Феникса, что он имеет определенное представление о твоей проблеме. Может быть, с этого и начнем?

Чародей устремил взгляд на Куча и добавил:

— Карр говорил об откровенности и доверии, Кэлдасон. Не кажется ли тебе, что этот парень заслуживает право знать истину о твоем недуге. Он уже не раз помогал тебе, и мы все намерены делать то же самое. Позволь обсудить все открыто.

— То, что со мной происходит, может... кого угодно выбить из колеи, — заметил квалочианец.

— К нам это не относится, — заверил его Карр.

— Рит, я плохо понимаю, что здесь происходит, — тихо добавил Куч, — но уверен: ты среди друзей.

Кэлдасон внимательно оглядел лица собеседников и промолчал.

— Я не утверждаю, будто мне понятно все, что касается твоего состояния, — промолвил Феникс. — О твоих припадках я узнал не каким-то там магическим способом, а от патриция.

— А мне стало все известно, когда мы ночевали в общине. — Карр пристально смотрел на него. — Неужели ты надеялся, что никто ничего не заметит?

Ну а все остальное, — перехватил нить разговора Феникс, — встало на свои места, когда я изучил описания сходных случаев. Они редки, но в документах отражены и при должном старании могут быть обнаружены. — Он сделал паузу и неожиданно сменил тему. — Ходят слухи, будто я неподвластен смерти. Это неправда. Такое, — чародей улыбнулся, — превышает возможности даже самого Мелиобара. Признаюсь, я никогда не опровергал рассказов о моем сверхъестественном долголетии, ибо такого рода слухи подкрепляют авторитет Соглашения. Но что бы сказал ты, Кэлдасон, начни люди говорить такое о тебе?

—Я имею в виду, такие слухи были бы не совсем беспочвенны?

— Ну, как ты и сам знаешь, мои раны заживают быстро. Сломанные кости срастаются. Я никогда не болею.

— Никогда?

— Мне довелось оказаться в Шалме в разгар эпидемии «черных пятен» и в Диве, когда там свирепствовала «гниль». Похоже, никакая зараза мне не опасна.

— Хочешь сказать, что ты бессмертен? — изумленно пробормотал Куч.

— Нет. Я обладаю необычайной способностью восстанавливать физические силы, но назвать меня неуязвимым и тем более бессмертным нельзя. Всему есть предел. Не думаю, что если мне оттяпают руку или ногу, она отрастет заново, и, уж конечно, я не выживу без головы или с раной в сердце. Но опять же, был случай, когда я выпил яду и, как видите, уцелел.

— А кто дал тебе этот яд?

— Я сам.

Некоторое время присутствующие размышляли над этим в молчании. Нарушил его Феникс.

— Ты стареешь?

— Не очень. За долгое время моя внешность не претерпела почти никаких изменений.

— И давно это у тебя?

— Со времени великого истребления моих соплеменников у Кесколльского ущелья.

Карр не сумел скрыть своего изумления.

— Но это было семьдесят лет назад!

— Семьдесят два года, — поправил его Рит.

— Выходит, ты старше, чем был мой наставник! Но выглядишь... — Куч осекся.

— Я знаю.

— Это своего рода проклятие?

— Похоже на то. Хотя, думаю, не в том смысле, какой ты, парень, вкладываешь в это понятие.

— Теперь я понимаю, что ты имел в виду, говоря, что твои друзья умирают и что смерть бывает не только насильственной.

— Слишком многие близкие мне люди покинули этот мир. Вот почему я избегаю привязанностей.

— Но что случилось именно с тобой, — настойчиво спросил Феникс, — тогда, в ущелье?

Лицо Кэлдасона исказила мука.

— Я... я не знаю. Я был ранен, смертельно ранен и должен был умереть... но почему-то уцелел. Кто-то помог мне. Насчет остального у меня нет никакой уверенности: воспоминания путаные и больше похожи на бред. В памяти зияют провалы, хотя порой сны... точнее сказать, не сны, а видения...

Он покачал головой, видимо, не находя нужных слов.

Правда ли, что в старину квалочианцы и правители Беальфы поддерживали хорошие отношения? — спросил Карр.

— Да. Нашу независимость уважали, и на наши границы никто не посягал. Но потом что-то изменилось.

— И паладины, нарушив соглашение, почти полностью истребили твой народ?

— Паладины послужили орудием этого зловещего плана, и я всеми силами пытаюсь заставить их заплатить за это. Однако сам план, при всем их могуществе, задумали не они. А для кого мой народ представлял такую угрозу, что его обрекли на уничтожение, я так и не выяснил.

Наконец решил вступить в разговор немногословный Дислейрио.

— Я знавал квалочианцев и сражался бок о бок с некоторыми из них — против тирании империй. Они были самыми отважными и умелыми бойцами, каких мне доводилось знать.

Кэлдасон отблагодарил его едва заметным кивком и слабой улыбкой.

— Вижу, копать нужно глубоко, и неизвестно, докопаемся ли мы до сути, — сказал Феникс.

— Мне необходимо сделать это, — заявил Рит.

— Я понимаю. Поэтому лучше всего сосредоточиться непосредственно на твоем недуге.

— Недуг... — задумчиво произнес Дислейрио. — Однако бессмертие, или, по крайней мере, то его подобие, каким обладаешь ты, скорее могло бы подтолкнуть человека, желающего завладеть этим даром, к убийству...

— ... а не человека, обладающего им, к попытке самоубийства, — закончил за него Рит. — Ты прав, если рассматривать эту способность именно как дар, но дар потому так и называется, что достается бесплатно, а мне платить приходится, и я опасаюсь, что окончательной ценой будет потеря рассудка. Кроме того, меня не покидает ощущение связи с чем-то... злобным и невероятно могущественным.

— Я говорил тебе, что Соглашение знакомо с подобными случаями. Должен добавить, что знакомство это сугубо теоретическое: мы слышали о чем-то подобном, но на практике не сталкивались.

— Что вы слышали?

— Достаточно, чтобы предположить следующее: к этому причастна магия основателей.

— Но магия основателей мертва! — возразил Куч.

— Не будь столь категоричен, юноша, она повсюду вокруг нас. Мертвы сами основатели, а отнюдь не их магическое наследие.

47
Перейти на страницу:
Мир литературы
Наши партнеры