Крещендо (СИ) - "Старки" - Страница 27
- Предыдущая
- 27/35
- Следующая
- Я не собираюсь ничего выкладывать! Ты же не собираешься от меня сваливать! Это будет наш маленький семейный архив!
- Какой архив..?
- Хватит! Пора уже спать!
- Что пора..?
- Сюда иди! – и он хлопает на место рядом с собой.
- Зачем?
- И ты еще хочешь, чтобы я ничего не предпринимал? Опять выёбываешься? – закипает Май.
- А что ты хочешь делать?
- Тебе перечень ласк в письменном виде для утверждения предоставлять? Не бойся! Целовать буду! Надо же как-то приручать тебя к себе! А то трясешься от страха!
Пришлось идти. Поцелуи - это не страшно, не больно, а приятно. Правда, приятно только до определенного момента. Как только он своими руками бесстыдными и губами развратными довёл меня до тянущей боли внизу живота, когда закрутило, сжало внутри, стало невыносимо. Я вырвался из его рук и на цыпочках прокрался в ванну, типа в душ. А Май побежал в туалет, не знаю, зачем…
Уходил он через балкон, чтобы отца не разбудить. Мамин ключ не отдал. Поинтересовался, во сколько завтра концерт. Потребовал быть на вечерней репетиции. Уже перед самым сном зашел вконтакт. Мда… кого я там переубедить хотел? Никочку? Или себя?
***
На сцене чайковки я как дома. Столько здесь сыграно, столько моих побед и ошибок видела она. И мой костюм, и запах мытой сцены и пыльного занавеса, и знакомые лица, и резонирующий яркий звук акустически простроенного пространства, и Зиновий Веньяминович на аккомпанементе – всё моё. Кроме Мая, который сидел в третьем ряду. Я исполнял четыре из шести румынских танцев. Май лыбился, а я кидал на него гневные взгляды. Сидит и меня голым, что ли, представляет? Паразит! Он мне мешал, даже Гельдович послал мне раздраженное дергание бровями – строгий выговор после первой пьесы. Пришлось справляться с собой.
Когда моё выступление закончилось, вижу, Май торопится к сцене с розами. Блин! Не может без понтов никак! Приходится топать к нему навстречу, улыбаться и цедить сквозь улыбку:
- За фига припёрся?
- Я тоже тебя обожаю! – также сквозь улыбку говорит ублюдок. - Когда ты играешь, ты такой сексуальный!
- Всё, уходи!
- Но «Сын Луны» всё же лучше!
И я краснею. Всю классику заляпал своими грязными мыслями этот долбанный рокер. Более того, он не ушёл, досидел до конца, послушал всех и в фойе дождался меня с отцом. Папа потребовал, чтобы я их познакомил, пришлось терпеть краску стыда на лице и удивляться, как быстро они нашли общий язык. Мы даже домой поехали вместе, на ужин(!!!) в узком кругу (!!!). Он уже мой «узкий круг», оказывается. А после ужина вместе и в студию на репетицию отправились.
***
Неделю отец дома, и неделю у нас каникулы. Получаю тройную порцию отцовского участия и еще авансом на будущее, так как в воскресение отец опять уезжает. Опять в Ригу. Как у него спросить о том, есть ли у него кто, кроме нас с мамой? Не знаю. Отношения у нас все-таки не простые. Мы не только по три часа в день играли Грига, но и ходили в театр, в филармонию, к отцовским друзьям-музыкантам. Отец заявил, что в следующее лето возможно поехать с ним на гастроли в Германию, он включит сонаты Грига в концертную программу, и мы сможем выступать вместе. Еще обещал оплатить поездку на фестиваль музыки Грига в западной Норвегии в Бергене. С пятницы на субботу ездили на турбазу «Солнечное» за порцией оздоровительных процедур. В общем, отец предоставил полный пакет досуга. All inclusive!
Это, конечно, сказалось на репетициях в студии «Маёвки». Был только дважды: в понедельник и в четверг. Честно предупреждал Мая по телефону, что с отцом нахожусь. Ублюдок психовал, не верил. Я совал трубку папе, хоть в этом польза от их знакомства. Отец после этих переговоров загадочно ухмылялся. Ну и пусть! Зато великая кара не накроет меня тысячей просмотров некоего видеофайла. В четверг на репетиции мы с Маем разругались. Предлог был дурацкий, я предложил записать уже партию скрипки для «Неба» и «Туч», так как не смогу с ними играть по клубам. Этот начал орать. Сначала на Жэку, что тот до сих пор не организовал запись, потом на Серегу, что тот какой-то ценный шнур в «Пели-кане» оставил, а без него – смерть! Серега психанул, хлопнул дверью! Потом перепало Андрюхе, по-моему, так вообще просто так. Я начал вякать в его защиту, ну и довякался.
- Ты разваливаешь дисциплину в коллективе! Мы ждем тебя каждый раз! У тебя одни капризы! Уже давно бы научил Кабыкина! Фига ли ты в джинсах не ходишь! До тебя не дозвонишься! Вечно ты мне перечишь! Если скажу, что пойдешь в клуб, значит, пойдешь! Что за девки вчера к студии подкатывали, тебя искали?
Про девок ничего не знал! О чем честно заорал в ответ. За что был схвачен за одежду и уволочен из студии в темный коридор, подальше от опупевших парней. И никто ведь не кинулся меня спасать, а вдруг бы он меня избил, убил, казнил… Подозреваю, что парни знали, что не бить уводит. Я даже возвращаться в студию отказался с такими опухшими губами и, блин, новым засосом на шее. Сидел упрямо в девичьем туалете на первом этаже, ждал, когда Май всех распустит. Потом выслушал в этом же туалете лекцию:
- Мышонок! Я психую, потому что не знаю, где ты! Тебя всё время нет! Ты нужен мне здесь, без тебя не клеится ничего! Я вчера приезжал в десять к тебе, а вас нет дома, прождал целый час! Как так? И телефон ты не брал! И потом, ты обещал приезжать, играть для меня. Три дня уже жду! Ты меня игнорируешь? Да еще и приперлись эти тёлки!
- Объясни нормально, что за девушки?
- Одна сказала, что Али её парень! – уродски изменив голос, передразнил девчонку Май, - вся из себя! Блондинка крашеная, мелкая, намазанная, курносая! Другая типа просто с ней за компанию, подружка.
- А имя у «моей девушки» есть?
- А как же? Вероника!
- Да не знаю я никакой Вероники! Мало ли кто и что скажет!
- Учти, мышонок, - нехорошим голосом угрожает мне Май, - я ни с кем конкурировать не собираюсь! Я вне этой самой конкуренции! Ты несвободен!
- А моё право на частную личную жизнь? – смело отвечаю я.
- Личной жизни захотел? Так я только за! Я – твоя личная жизнь! Будь завтра у меня, со скрипкой! Понял?
Пришлось кивать головой, что понял. А завтра мы неожиданно уехали на турбазу, а там нет сети. И отдых испорчен тревожным ожиданием.
Как только въехали на территорию сети, ближе к городу, и телефон ожил. Вижу сообщения: «Этот абонент звонил вам…» Черт! Он меня убьёт! Сразу доставка эсэмэсок:
- «где ты», «где ты, мышь», «где ты, сука», «даю пять минут», «время два ночи, вы где, ёб!», «напиши?», «лучше позвони, пожалуйста», «умираю!», «я сдох уже, ты где?», «убью тебя»
И еще одно сообщение: «довыёбывался? лови www. prikolvideo/watch?4/ hijo-de-la-luna.html»
Комментарий к 13.
========== 14. ==========
Читаю много раз. Разбираю по буквам. При-кол-ви-де-о… и дальше название композиции. Не может быть! За что! Холод по спине. Как там говорят о страхе? «Обосрался». Вот и я! Потребовал срочно где-нибудь остановиться. Мне плохо! Выворачивает и льет из всех щелей! Отец перепугался. Он подумал, что я отравился чем-то на турбазе. А я чувствую, что отравился гораздо раньше! Когда познакомился с этим ублюдком! И это он, тот, который целовал меня так нежно, так офигительно, что хотелось плакать! И это он, который в пылу очередного паскудства вдруг сказал, что любит меня! Он выложил это на какой-то прикольненький сайт! Мне невозможно жить в этом городе дальше! Мне невозможно ходить в школу! Мне невозможно просто жить…
Отец забегает по дороге в аптеку, скупает активированный уголь. Я послушно выпиваю сразу шесть таблеток, папа говорит, что так надо. Сижу на унитазе, говорю с унитазом, реву в унитаз, смываю свою жизнь веселой водичкой! Отец испуган, он–то не отравился, хотя ел то же самое, что и я. Может, попроситься уехать с ним? И я прошусь! Отец испуган еще больше!
- Сын! Что-то случилось? Зачем тебе со мной?
- Папа! Я не могу больше здесь жить! Не спрашивай…
- Сын! Но школа? Мама? Она не переживет еще и этого!
- Предыдущая
- 27/35
- Следующая
