Хонорик – победитель привидений - Сотников Владимир Михайлович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/28
• Следующая

– Очень смешно? Ты бы лучше придумал, как мы проникнем в квартиру Ольги Сергеевны, чтобы встретиться со скелетом.

Макар как открыл рот, так с открытым ртом и застыл. Сейчас он, наверное, очень напоминал Гомера Симпсона в лучших его эпизодах. Оказывается, Соня не пропустила информацию о скелете! И оказывается, у нее даже есть план, очень похожий на план Макара.

Вот только как его осуществить?

Если осуществление плана оставалось под вопросом, то с тем, когда это делать, никаких вопросов не было. Конечно же, после отъезда родителей в командировку.

Макару от такой мысли становилось… немного неловко. Да что там, просто стыдно становилось: ведь ради расследования он забыл свои сыновние чувства! Раньше он всегда жалел о том, что мама с папой улетают, а теперь не мог дождаться, когда это случится. Такое с Макаром было впервые в жизни. Конечно, он искал оправдания и находил их, но это не спасало его от внутреннего горючего стыда.

Макар был уверен: таких родителей, как у них, больше просто нет на белом свете. Конечно, каждому свои родные люди кажутся самыми лучшими, но даже если посмотреть, как говорила Соня, объективно… Родители у них были очень веселые, добрые и совсем не вредные, какими чаще всего бывают взрослые. Макар ни разу не слышал от них нудных нотаций, необъяснимых запретов, не говоря уже о криках или скандалах. Мама вот и хонорика купила, притом сама, а у других мам обыкновенной кошки не допросишься!

Может быть, родители были такими потому, что у них была интересная профессия, связанная со всякими поездками и открытиями. А может, наоборот: профессию они выбрали потому, что у них были легкие и веселые характеры.

– Макушка, что это с тобой? – спросила мама, когда они всей семьей в большой спешке приканчивали прощальный торт.

– Да… так, – промямлил Макар. – Жалко расставаться…

И чуть не расплакался, как маленький. Оттого, что и обманывает, и говорит самую настоящую правду одновременно. Он совершенно запутался в своих чувствах.

– Ничего, – сказала мама. – Надо уметь ждать!

Это был ее любимый девиз, который она повторяла чаще всего, особенно перед командировками. И как его забыл Макар? Если бы он полчаса назад произнес про себя эти слова, не было бы никаких внутренних слез и жгучего стыда… Потому что девиз был не только о расставании. Мама однажды объяснила его смысл: уметь ждать – это значит уметь верить, что завтрашний день будет лучше вчерашнего. Уметь терпеть неприятности, преодолевать трудности. Макар еще тогда удивился: надо же, три слова, а мама столько про них объясняет!

– А не проще ли сказать: надо уметь жить, – предложил он тогда. – И вообще все смыслы будут включены в этот девиз.

И сразу натолкнулся на серьезный мамин взгляд.

– Понимаешь, Макар, эти слова в наше время обрели несколько негативный оттенок. Надо уметь жить – это для многих значит: надо уметь приспосабливаться. Нет, мы оставим себе наш прежний девиз. С ним мы с папой прожили уже… пятнадцать лет! И он всегда нам помогал, потому что мы знали, какой смысл вкладывает в него другой человек – я про папу, он про меня.

Этот давний разговор сегодня всплыл у Макара в памяти, как будто произошел только что.

Папа обвел всех слегка рассеянным взглядом. У него всегда становился такой взгляд накануне командировки: наверное, мысленно он уже был в этом своем Сихотэ-Алине.

– Значит, как всегда, – напомнил он. – Нюк слушается Ладошку, Ладошка – Макара, Макар – Соню. Вертикаль власти.

– Ой, а я думал, – воскликнул Ладошка, – что вертикаль власти – это когда президент на Останкинской башне сидит!

Все засмеялись.

– И поменьше смотреть телевизор, – сказал папа. – Теперь понятно, откуда у семилетнего ребенка такие познания о системе государственной власти!

Мама, как всегда, поцеловала всех по очереди, кроме Нюка, и тихо сказала:

– Надо уметь ждать.

И мама с папой уехали.

Макар, конечно, спустился проводить их до машины. На обратном пути, когда он поднимался по лестнице, то испытывал совершенно новое ощущение. Оно тоже подходило к маминому девизу, только было… более стремительное, что ли. Потому что это ощущение требовало не ожидания, а уверенных действий.

И вот они, действия! Перед самым носом. Запертая дверь, которую не хочет открывать старушка, и звонок, в который можно звонить хоть до посинения… На большее, оказывается, Макар не способен. Ну, что еще можно придумать? Как выкурить старушку из ее собственной берлоги? Можно сказать, время пошло, родители уехали, а ни одной мысли еще в голове и не побывало.

Макар все больше и больше злился на Ольгу Сергеевну. Ей помочь хотят, а она совсем этого не понимает! Получается, она вставляет палки в колеса своим лучшим помощникам. Эх, закончится эта история, поговорит с ней Макар начистоту! Пусть хоть после всего ей стыдно станет.

Он машинально сунул руку в карман и вздрогнул, наткнувшись там на что-то гладкое и круглое. Копейка! Он же сегодня специально положил ее в карман, чтобы монетка превратилась в талисман. Вот и дождалась! Мамин девиз работает для всех: кто умеет ждать, тот дожидается.

Но взгляд Макара почему-то скользнул мимо копейки, упал на ступеньки, поднялся вверх и остановился. Правильно! Это не он сам додумался, это монетка-талисман привела его сюда. Макар понял: они станут переговариваться с Ольгой Сергеевной… через нишу!

Но к такому разговору надо было хорошенько подготовиться. Скажешь: «Гав!» – старушка в обмороке, дверь закрыта, помощь оказать некому. А с другой стороны, надо так поговорить, чтобы Ольга Сергеевна им поверила и выполнила все их пожелания. То есть испугать ее надо. Немножко, конечно, – для того чтобы в будущем не очень-то вредничала, не мешала работать сыщикам. Тем более что они трудятся для ее же пользы.

– Соня, ты у нас будешь хозяином дома! – проорал Макар, влетая в квартиру.

Соня молча ждала, что он еще выкрикнет. Не отзываться же на одну сумасшедшую реплику! Лучше уж их собрать, чтобы ответить сразу на все.

– Мы воспользуемся слуховым секретом ниши! – объяснил Макар. – И будем диктовать старушке, что ей делать. Ты, например, можешь представиться хозяином дома, который требует, чтобы Ольга Сергеевна впустила к себе ребят из соседней квартиры…

Соня расхохоталась, не дослушав:

– Она решит, что с ней разговаривает председатель кооператива или домкома! Я не знаю, как называется собрание наших жильцов, но тетя Лена со второго этажа как раз председатель, ее все так называют. Вот Ольга Сергеевна и спросит: «Лен, ты откуда говоришь?»

– Ну, положим, тетю Лену Ольга Сергеевна не знает: она же недавно из деревни приехала. Но вообще-то ты права, – задумался Макар. – Надо такое придумать, чтобы она поверила, что с ней не человек говорит, а дух. Домовой, скажем.

– Домовой больше подойдет, чем председатель кооператива, – улыбнулась Соня. – Но ты молодец – самое главное решил! Через эту нишу мы сможем и успокоить старушку, и попросить сделать все, что нам надо.

– А вдруг она знает про нишу? – засомневался Макар. – Помнишь, как она мгновенно замолчала и затаилась, когда Ладошка крикнул: «А ты кто?»

– Любой бы затаился от неожиданности, – возразила Соня. – Ведь до сих пор она слышала только топот, шум – обычное дело, с лестницы часто доносятся такие звуки. А когда напрямую спрашивают и, скорее всего, голос раздается в квартире так же явственно, как и в нише, – затаишься тут! Особенно находясь рядом с таким портретом…

– Я бы точно умер от страха, если бы еще и голос рядом с этим портретом услышал, – вздрогнул, как от холода, Макар. – Ты даже не представляешь себе, какой он стал страшный!

– Да, это тоже загадка… – пробормотала Соня. – Почему портрет меняется? А может быть, тебе показалось?

– Вот проберемся в квартиру, сама увидишь, – обиженно отмахнулся Макар.

– В какую квартиру? – Ладошка просунул голову в дверь. – Вы что, квартирные воры?

• Предыдущая
• 16/28
• Следующая