Заговор генералов - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 53
- Предыдущая
- 53/106
- Следующая
На веранде стало тесно от прибывших.
– Нет греха… – глядя в пол, продолжал Криворучко. – Да тут вас понаехало, что и нет, так будет, придумаете… По какому праву врываетесь в частное владение?! Где ордер?!
– Серый, значит, – ухмыльнулся Яковлев, проходя и садясь на стул напротив него. – Ордер нужен? Значит, с законом у тебя все в порядке. Что ж, на, читай, раз грамотный. – Яковлев достал сложенный лист бумаги, развернул и ладонью припечатал к столу. – Лицезрей, сержант. Вопросы еще есть?
Тот промолчал, тупо глядя в постановление Генпрокуратуры, где было написано: произвести обыск и задержание…
– Это хорошо, что нет вопросов, – кивнул Яковлев. – Зато у нас имеются. Первый: где личное оружие?
Криворучко подумал и мотнул головой в сторону комнаты. Туда сейчас же ушел один из борисовских, вернулся с кобурой на ремнях, из которой торчала рукоятка пистолета.
– Лейтенант, – обратился Яковлев к Оленеву, – вы здесь местный, организуйте, пожалуйста, парочку понятых, как того требует закон. Если рядом нет, можете на нашей машинке вон к тем, что у леса, подскочить. А мы пока разговорами займемся.
Отправляя Яковлева, Грязнов сказал, что никаких допросов вести не надо. Лучше всего, конечно, если бы Криворучко вообще не догадывался, в связи с чем проводится эта акция. Только обыск и задержание. Пока то да се, поездка под охраной, он успеет перегореть. И обвинение в убийстве упадет на подготовленную почву. Опять же будут уже иметься и материалы допроса Воробьева. Обо всех мелких частностях они с Криворучко, естественно, договориться не смогли, так просто не бывает. Вот и станем ловить на противоречиях. Поэтому, когда появится так или иначе необходимость беседы, говорить о подозрениях в укрывательстве и продаже краденого. Так будет и рядом с истиной, и заставит поневоле Криворучко придумывать для себя спасительные версии. Ведь карманы Комарова, осмотренные при опознании тела, оказались пустыми. О чем говорит? О том, что часы, авторучки, прочие мелочи, которые могут быть опознаны его матерью, окажутся у Криворучко. Нельзя же исключить такого варианта: они при задержаниях обожают шарить по карманам своих жертв. Вот и пусть сочиняет, сколько хочет, как они, сами того не желая, обобрали пьяного.
Оленеву пришлось-таки сгонять к лесу. Привез деда с бабкой – единственных, кто согласился на уговоры можайского начальника. Остальные ни в какую не хотели присутствовать при обыске соседей. Это ж какая потом слава пойдет по округе-то! Не-ет, начальник…
Повезло еще и в том смысле, что Криворучко в доме нынче оказался один: сестра с мужем и бабкой отъехали в Можайск, в магазинах и на базаре дела нашлись. Поэтому лишнего шума не было.
Обыск в доме практически ничего не дал. Криворучко заметно приободрился. Часы «Ситизен», японские, кварцевые. Такие были у Комарова. Сержант заявил, что они принадлежат шурину. А того нет, поди проверь. На всякий случай эти часы изъяли, что и зафиксировали в протоколе. И перешли к сараю и гаражу. Тут Криворучко как-то забеспокоился, но постарался унять свое волнение.
В гараже под кучей разнообразного тряпья и автомобильного железа обнаружили номерные знаки «р 08-52 мк». Яковлев достал свой блокнот, раскрыл его и показал Криворучко и стоящему рядом с ним Оленеву запись.
– Этот номер? – Дождался кивка Криворучко и продолжил: – Эти номерные знаки принадлежат автомобилю марки «Москвич», четыреста двенадцатой модели, зеленого цвета. Может, объясните, каким образом они оказались тут у вас?
Криворучко пожал плечами.
– У нас служба такая – номера снимать. Кому-то вострый нож, а кто плюет.
– Не понял.
– Ну чего тут неясного? Бывает, за нарушение снимаешь у него номера, так он готов на коленях вымолить, чтоб вернули. Мы ж не звери! Плати штраф и – кати на все четыре. А другой это… выё… извини, майор. Ты, мол, сам ко мне явишься, а то с тебя погоны на хер! Разные бывают, вот и зло берет. Только им снятые номера не нужны. Они за хрусты тут же другие имеют. А это железо валяется без присмотра, ну и…
– А, ну да, понятно… Это значит, что данные номера мы изымаем, прошу внести в протокол, принадлежат… кому?
– Да разве запомнишь? Давно было.
– Рад тебе помочь, сержант, да не могу, – прямо-таки крякнул от досады Яковлев. – Не ложится, понимаешь. Позавчера машинка-то пропала. Вспомни получше. Или придумай умней. Можешь? Нет? А где документы на эту машину? Найдешь, или по новой начнем? И шурина твоего тряхнем за милую душу? Вот он тебе спасибо-то скажет, а?!
Криворучко все еще размышлял, когда судьба, как всегда неожиданно, подбросила сюрприз. На низкий забор усадьбы облокотился неизвестный гражданин и, не поняв сути происходящего, не самым трезвым голосом объявил:
– А че эт вы, робяты, тут шуруете? Серый, а Серый! Гони ты их в задницу! Нашел покупателя? А то я тебе такой варр…иант придумал!
– Чего надо, мужик? – отозвался Яковлев.
– А ты кто? Где Серый? Я его тачку сторговал.
– Какую тачку?
– Да «Москвича» этого сраного…
– А где ты его видишь?
– Эй, стой! Он же вчера стоял! Серый, что, продал? А че не сказал? А я ищу, забочусь, понимаешь. Ты брось, Серый, я за так не согласен.
Яковлев лишь мотнул головой, и словоохотливый, но нетрезвый сосед оказался во дворе, поддерживаемый под белы ручки парнем в камуфляже.
– Что за «Москвич»? – приступил Яковлев.
Сосед быстро, на глазах, трезвел. Увидев народ во дворе и в гараже, помыслил и оценил событие. Решил, что правда ему не помешает. Не повредит, во всяком случае.
– А че? Серый сказал, чтоб я покупателя недорогого сыскал.
– Откуда у него появился этот «Москвич»? Давно?
– Какой давно?! – возмутился сосед. – Вчера сказал! А я че? Я в Можай съездил. К Ваньке. Ему запчасть – во!
– Криворучко, где машина, о которой говорит ваш сосед, извините, как вас кличут? Лейтенант, зафиксируйте в протоколе допроса показания данного свидетеля.
Оленев кивнул и, взяв соседа под локоток, негрубо, но настойчиво увел на веранду допрашивать.
– Ответа не слышу, сержант!
– Да пьяный он… Врет все!
– Твои дела, – небрежно бросил Яковлев. – Ребятки, – обернулся к своим спецназовцам, – ничего, видно, не поделаешь, придется по полной программе. Приступайте. А ты, сержант, сам будешь объяснять шурину и прочим, почему твой дом мы сейчас разнесем по бревнышку.
– Да ладно, скажу, – решился наконец Криворучко. – Не надо ничего искать в доме. Там ничего и нет.
– Ну что ж, пошли в дом, послушаем твою правду.
Яковлев поднялся с баллона, на котором сидел, и пошел в дом, махнув рукой, чтоб сержанта вели за ним.
– Давай, только по-быстрому. У нас мало времени.
И Криворучко, сосредоточившись, заявил, что решился на то, чтобы рассказать всю правду, хотя это ему грозит крупными неприятностями. Но, поскольку вокруг все вроде бы как свои, он рассчитывает, что коллеги смогут его понять.
Позавчера вечером, после дежурства, он с приятелем задержался в пивной, что в парке «Сокольники». Там разговорились с одним не совсем трезвым гражданином. Тот объяснил, что находится на краю, нужны деньги, «наехал» рэкет, а в загашнике только одна ценная вещь – машина. Как ее быстро реализовать? Ну, посмеялись над причудами судьбы, поговорили, прикинули. Продать-то, конечно, можно, но и деньги невелики. Хозяин был согласен на все, тем более что собеседники – в форме. Какая-никакая, а все же гарантия. Словом, он, Криворучко, решился помочь. А чтоб никакого обмана не оказалось, взял и документы водителя, оставив свой адрес и дав соответствующую расписку. Конечно, что теперь говорить, ничего этого делать было нельзя, но уж больно просил мужик помочь, видать, сам уже был на пределе. Вот, получается, и помогли. Попрут из органов, как пить дать… Кто был с ним, Криворучко дать показания отказался. Сказал: раз сам виноват, ему и отвечать, а товарища подставлять – последнее дело. Готов он показать, где пили и договаривались. Может сейчас и документы того чудика предъявить, пожалуйста. Раз на то пошло, чего теперь темнить!… Документы были найдены в гараже. В том месте, на которое указал хозяин. Права в пластике и паспорт. Принадлежащие Комарову.
- Предыдущая
- 53/106
- Следующая
