Заговор генералов - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 46
- Предыдущая
- 46/106
- Следующая
– И этот список существует, – простенько так заявил Грязнов.
Правда, чтобы узнать об этом, найти адвоката, пошарить по юрконсультациям, нотариальным конторам, пришлось потратить часть вчерашнего вечера и все сегодняшнее утро. Но взгляд полковника Грязнова выражал другое: учитесь, сукины дети, работать! Что б вы делали, если б не я! И он был прав. Оставалось только взглянуть в этот список и заодно поинтересоваться, где был и чем занимался в тот злополучный день несостоявшийся наследник семьи Красницких.
– Помнишь, Саня, у вас в прокуратуре, короткое, правда, время, работал следователем некто Гордеев? Юрий Петрович его звали. Молодой такой, здоровый парень. Белобрысый. С фигурой борца, так примерно на полутяж. Он несколько лет протрубил и отвалил в адвокатуру, переругался с руководством…
– Помню. Хороший был паренек. Я жалел, что его отпустили. Это мы, Славка, старые волки, уже перестали, вернее, научились не скандалить, не кидать заявлений на стол, когда какой-нибудь хрен сверху дает очередную «указивку»: дело прекратить. А Юра воспылал, пошел доказывать… Ну, его быстренько приземлили. Да характер оказался не тот, просчитались. Решили – одумается, а он – послал всех по адресу. У нас хоть Костя был, мы его слушались, а Юрка – то ли действительно от гордых происходит, то ли по другой причине, но ничьих советов слушать не стал, заявление на стол и – две недели на разгрузку стола и сейфа. Жалко, толковый был парень…
– Ну так вот, этот твой толковый парень и является нашим молодым адвокатом, защитившим честь богатой наследницы. Это, кстати, как он мне сам сказал, было едва ли не первым более-менее крупным его делом. С приличным, я имею в виду, гонораром. А вообще-то, насколько я понял, покойница была человеком с очень непростым характером… Так, все, заканчиваю. Юрий Петрович обещал сегодня же найти и вытащить это дело из архива. Имеется там и подробнейшая опись. Значит, есть теперь, что искать. Во-вторых, я дал указание найти следы наследника. За пять с чем-то лет многое могло измениться: наглец – стать Героем России, а его честная мамаша – бомжихой, тьфу, тьфу, тьфу…
Стимулированное рассказом Грязнова, дальнейшее совещание пошло в быстром и деловом темпе. Распределив основные направления и подлежащие расследованию эпизоды, Турецкий взял на себя «ленинку» и вице-премьера. С последним следовало вести себя предельно тактично, молодежи такое поручать опасно: шитых золотом мундиров не любит, может ненароком все испортить и вместо помощи получить классный отлуп.
Славу он попросил помочь следователю Артюше в раскрутке эпизодов со «стражами порядка», разобраться с гаишниками, потому что в данном вопросе, помимо законного расследования, необходимо присутствие опытного глаза, чем Олег Афанасьевич, даже при самом большом к нему уважении, не обладал. Собственный опыт подсказывал двум старшим руководителям, Грязнову и Турецкому, что оба эти деятеля из патрульно-постовой службы, которые парой проходят по двум делам: убийству рецидивиста Голубева и – свидетелями – по делу Комарова, странным образом завязаны и на событиях в Российской государственной библиотеке. Значит, с ними надо вести себя осторожно и умно. К сожалению, люди из их службы, как показывает практика, ни особой совестливостью, ни иными нравственными качествами не отличаются. И криминала в их «славных» рядах предостаточно. Чистить бы и чистить. Да вот некому…
После совещания Грязнов забрал с собой Саватеева и Артюшу и уехал с ними на Петровку, 38. Там, быстро решив самые необходимые вопросы, остальную рутину переложил на плечи своего заместителя, после чего заперся с оперативником и следователем в своем кабинете и велел не беспокоить.
Артюше пришлось заново, со всеми подробностями вспомнить весь тот злополучный вечер. Рассказывая, Олег больше всего боялся увидеть в глазах слушателей насмешку. Или иронию. Или что-то другое, унижающее его человеческое и профессиональное достоинство. Но встретил обратное. И кстати, совсем не сочувствие. Сидевшие рядом с ним муровцы буквально шаг за шагом анализировали его действия и заставляли Олега взглянуть на себя как бы со стороны.
Возникали совершенно неожиданные вопросы. Например, откуда взяли понятых в метро. Пришлось звонить на службу, разыскивать Сережу Самойленко. Тот вспомнил, что с пожилым, услужливым гражданином было легко: он сам вертелся возле дежурной комнаты и охотно согласился быть понятым, а с женщиной было сложнее, пришлось поупрашивать. Да и кто в конце рабочего дня согласится терять время, когда дома дела ждут… Но они же присутствовали и при допросе свидетеля – художника Воротникова. Видели изображенное им лицо убийцы.
Артюша виновато опустил голову.
– Перестань, Олег, – сердито бросил Грязнов. – Тебе вмазали за это? Вот и запомни. А нас теперь интересуют не эмоции, а факты. Адреса понятых записаны. Проверяли? Нет. Вот давайте не будем терять времени.
Несколько телефонных звонков помогли выяснить, что гражданка Никонова Серафима Николаевна действительно проживает по указанному адресу, замужняя, имеет двоих взрослых детей, которые прописаны вместе с ней. Самая обычная семья.
А вот со вторым понятым вопросы возникли сразу. По указанному паспортному адресу действительно пять лет назад проживал гражданин Гаргулис Эльдар Артурович, но он сменил место жительства и, кстати, незадолго до переезда принес в отделение милиции заявление об утере паспорта и водительских прав. Настаивал, что они были у него похищены. Об этом имеется соответствующее заявление. Потерпевшему были выданы дубликаты документов.
– Ну вот вам и первая ласточка, – удовлетворенно заметил Грязнов. – Нельзя исключить, что работали в паре и этот лже-Гургулис страховал Голубева. А дальше логика несложная. Следите. Страховщик увидел, что наш художник выдал практически фотопортрет Голубева, далее, принимается решение изъять рисунок из материалов дела, что и произошло где-нибудь на эскалаторе, а затем попытка убить художника, как, по сути, единственного и важного свидетеля убийства. Но… почему-то убирают самого убийцу. Вот и думайте, в чем причина. Кстати, Коля, заметь себе: надо напрячь марьинский отдел милиции, где был прописан этот Голубев, пусть очертят круг его знакомых, возможно, среди них найдется и наш «крот-писака», вскрывший Олегову папку. Работал, судя по почерку, профессионал. И тебе задание, Олег. Вспомни получше лже-Гургулиса и проверь – Коля тебе поможет – по нашей картотеке и по компьютерным данным. Для начала ограничьте круг лиц, работающих в метро, то есть всех «кротов», а потом добавьте «технарей-писак», что режут портфели, сумки и прочее. Сделайте поправку на парики. Словом, действуйте, не теряйте времени, а я поговорю с Гришей Синевым, послушаю его мнение… И главное – меньше шума, ребята. Сильно подозреваю, что Александр Борисович далеко не все нам сегодня сказал, пугать вас не хотел, поняли? Вот и цените доверие. Тебе говорю, Олег, в первую очередь – по-мужски и без всяких обид…
Синев, которого Вячеслав Иванович вытащил с очередной говорильни по поводу улучшения качества оперативных мероприятий, был несказанно рад своему освобождению. На просьбу начальника МУРа подскочить для нетелефонного разговора откликнулся положительно. И пока Грязнов изучал материалы прекращенного дела по двум убийствам, прибыл на Петровку, 38.
Они были знакомы давно, случалось, «оперативные мероприятия», в которых они принимали участие, пересекались, и тогда приходилось им действовать рука об руку. Словом, можно было кое-что и вспомнить, и всласть поболтать о прошлом. Но Григорий увидел сосредоточенного Вячеслава и быстро сообразил, о чем может идти у них разговор.
– Значит, возобновили следствие и оперативную разработку? – вроде бы наугад спросил он и, увидев кивок Грязнова, усмехнулся: – Ну и правильно. Я еще там твоему пареньку сказал, что не завидую юному «следаку» из следотдела метро. Да и Борису то же самое говорил, а он в городскую перекинул…
– Не знаешь, сам придумал или ему посоветовали? – небрежно поинтересовался Грязнов.
- Предыдущая
- 46/106
- Следующая
