Выбор оружия - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 26
- Предыдущая
- 26/71
- Следующая
– В полном. Только будто в дерьмо по уши угодил.
Тут же крутился Денис:
– Знаете, дядя Саша, когда тот бык сказал: сними с него часы, я прямо обмер. Все, думаю, конец связи. Информацию вы передавали как Штирлиц. «Бронированная дверь. Лифт. Люк. Коллектор».
Турецкий снял с руки металлический браслет с часами «Слава» и отдал Денису.
– Держи свою радиостанцию.
Денис никак не мог успокоиться:
– А как этот сказал: «Слава» – дешевка!" Знал бы он, что эта дешевка восемь тысяч баксов стоит.
Подошел старший спецназа.
– Ну что, товарищ полковник, отбой?
– Отбой. Сворачивайтесь. Спасибо.
– А может, взяли бы?
– Дай срок, возьмем.
Спецназовцы разбежались по машинам, их «Жигули» и «рафик» втянулись в арку внутреннего двора под взглядами сотрудников внешнеторговой ассоциации «Восход», лица которых белели за стеклами окон.
– Домой поедешь? Или ко мне заскочим? – спросил Грязнов-старший. – Я велел своим прогнать все происшествия за неделю через компьютер. Отобрать те, которые хоть каким-нибудь боком связаны с Норильском.
– Есть что-нибудь?
– Есть.
– Обязательно заскочу, – пообещал Турецкий. – Попозже. А сейчас нам нужно в Народный банк, к Дорофееву.
– Зачем? – поинтересовался Денис.
– Отчитаться. Он же наш клиент. Нужно предупредить, что его сделка с Никитиным привлекает нездоровый интерес по крайней мере двух сторон.
– Одна – Бурбон. А вторая?
– Тот, кто передал Бурбону привет от Корейца и чей «жучок» Бурбон подменил своим.
– Кто это может быть?
– Вопрос. Может быть, самый главный. Обозначим его пока – мистер Икс.
– Ладно, разбирайтесь. – Грязнов-старший втиснул свое грузное тело на сиденье муровского «форда» и уехал. Турецкий и Денис прошли за угол, где Денис – на случай штурма офиса ассоциации «Восход» и вполне возможной при этом перестрелки – оставил свою малолитражку «фиат-уно».
– Съездили наши в «Космос», – рассказывал он, выводя машину на Лесную. – Выяснили у горничной. Она сама решила почистить пиджак Никитина, не отдавать в химчистку, испачкано было совсем немного. Начала чистить – укололась. Булавка была воткнута с изнанки лацкана, в самый изгиб. Выбросила в мусор. Так что теперь Бурбон слушает разговоры бомжей на свалке. Если, конечно, булавку не закатали бульдозерами слишком глубоко… Но самое главное – нашли «форд» Никитина. На платной автостоянке во Внукове…
– Случайно наткнулись?
– Почему случайно? Специально искали. Я так рассуждал: если он не на машине уехал, а на поезде или улетел – значит, «форд» где-то оставил. Объехали все вокзалы, аэропорты. И нашли. Оставил два дня назад, в пятнадцать тридцать. Это по копии квитанции выяснили. А в восемнадцать из Внукова – рейс на Норильск. Рейс тысяча двести сорок седьмой. Но среди пассажиров Никитина не было.
– Точно? – спросил Турецкий.
– Да. Два раза список проверили. Даже переписали на всякий случай. Никакого Никитина… Что вы на это скажете?
Турецкий не ответил. Денис взглянул в его хмурое лицо и не стал повторять вопроса. Чтобы не мешать ему думать. Но думал Турецкий совсем о другом.
За окошками «фиата» проплывали людные тротуары, ряды палаток, набитых импортной дребеденью, торговцы книгами, газетами, фруктами, цветами, туалетной бумагой, сигаретами и всем, что только можно было продать. Призывно сияла реклама ресторанов и баров, солидно отблескивали на солнце бронзой и позолотой вывески банков и крупных торговых фирм. Москва ожила, будто очнулась. Кончилась мертвечина ее улиц, неприятно поражавшая всякого, кто приезжал из-за границы – не важно, после вымытых щеткой тротуаров европейских городов или после по щиколотку заваленного мусором, задымленного, но живого в любое время суток Каира. Но как архитектор видит за пышным фасадом конструкцию здания, так и Турецкий угадывал за уличным оживлением зловещую тень Бурбона.
Да, все было куплено, схвачено, поделено и подчинено, туго завязано между собой наглой коррупцией и уголовщиной. От продавца газет и лоточника, отстегивающих Качку, до бывшего и. о. Генерального прокурора России, кукующего сейчас в Лефортове, и крупного политического деятеля Станкевича, объявленного в федеральный розыск. И если вдруг в одночасье исчезнут эти криминальные стяжки, пронизавшие всю конструкцию жизни обновленной России, может, и в самом деле все рухнет и погребет под обломками робкую надежду на лучшие времена? Но это вряд ли, подумал Турецкий. Даст на секунду сбой, ахнет, возможно, как человек, у которого рвут гнилой зуб, и все покатится дальше. И перестанет опасливо оглядываться саксофонист в подземном переходе. И банкир бросит в чулан ненужный бронежилет.
Да и невозможно такое вдруг, враз. Чтобы это произошло – пахать и пахать. Годы. Десятилетия. И только одно утешение тому, кто идет за плугом: глаза боятся, а руки делают.
«Господи, дай мне мудрости и сил, чтобы сделать то, что я могу сделать, не браться за то, чего не могу, и всегда отличать одно от другого…»
Денис остановил машину возле чугунной литой ограды Народного банка и сказал:
– Приехали.
Из оперативной сводки МВД РФ:
"19 июля с. г. в 5 часов 30 минут утра произошел взрыв в машинном отделении грузового судна полуледокольного типа «Восток-5», стоявшего на внешнем рейде Мурманского морского порта. Груз – продовольствие для г. Дудинки и г. Норильска Красноярского края. Судно должно было выйти в рейс утром 20 июля с. г. и обеспечить проводку по Севморпути девяти крупнотоннажных рефрижераторов и контейнеровозов, также груженных продовольствием для г. Норильска.
По заключению экспертов из экспертно-криминалистического отдела Мурманского УВД, в машинное отделение полуледокола «Восток-5» было заложено безоболочковое взрывное устройство, эквивалентное примерно 400 граммам тротила, снабженное часовым механизмом. Человеческих жертв нет. Силовая установка судна практически уничтожена. При взрыве в кормовом отсеке судна образовалась пробоина, однако благодаря действиям команды течь удалось устранить, судно осталось на плаву. В настоящее время оно отбуксировано в доки Мурманского порта и поставлено на ремонт…
- Предыдущая
- 26/71
- Следующая
