Убить ворона - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 12
- Предыдущая
- 12/97
- Следующая
– Да это все равно в общем-то. Раннее – оно и поинтереснее будет. Значит, первая сказочка, она, так скажем, уголовно ненаказуемая. Не противоправная, как говорится. Но аморальная. Не все же аморальное противоправно?
– А сюжет-то у вашей сказочки какой?
– Да так, без затей…
Однажды бандит Чирков слонялся без дела по улицам возле детского дома в городе Яхроме Московской области. У бандита Чиркова было довольно свободного времени и не было мысли, как его разумно потратить. Он немного покачался на качелях, то вытягивая ноги, то поджимая под себя, потом подошел к песочнице и брыкнул оставленную кем-то постройку замка с бойницами. Обозрев руины, он прошел мимо теремка, не замечая лужи, и двинулся в сторону стройки. На стройке было немало притягательных предметов. Например, можно было полазать по трубам или попрыгать с плиты на плиту. Иногда можно было найти что-нибудь уж совсем удивительное, например, огромный гаечный ключ или бесформенный, похожий на кристалл, кусок стекла. На стройку ходить было опасно в одиночку, поэтому Чирков взял с собой друга…
…– Что за друг, сколько лет? – машинально спросил Болотов, уставший слушать без понимания.
– Мой друг, постарше меня.
– Слушайте, а нельзя ближе к делу?
– К какому делу?
– Ну, о чем вы рассказываете?
– Об убийстве, – покорно ответил Чирок.
– А… Продолжайте.
Друг неожиданно привлек внимание Чирка к большому котловану, полному воды. Подле берега что-то билось, распространяя мелкие грязные волны. Чирок склонился над жертвой водной стихии и опознал в ней животное – довольно крупное и гнусное. Это была крыса, но мокрая, со слипшейся шерстью, на две трети погруженная в непрозрачную воду, – она казалась чем-то неожиданным и непонятным в этой луже. Друг предложил Чирку потыкать в крысу случившимся здесь же железным прутом, и Чирок действительно взял прут и нацелил крысе в голову. Но едва только прут оказался поблизости от утопающей, как крыса изловчилась и, зацепившись за неровную, рифленую поверхность, стала быстро карабкаться к руке Чирка. Тот с омерзением бросил железку, и она ушла под воду вместе с крысой. Через секунду, однако, утопленница показалась вновь на поверхности, отчаянно перебирая лапками.
Болотов как загипнотизированный смотрел перед собой бессмысленными глазами. На некоторое время в разговоре зависла пауза. Следователь встрепенулся и с недоумением посмотрел на бандита.
– Вы меня слушаете? – спросил Чирков.
– Да-да, – рассеянно ответил Болотов. Неясно было, к чему клонит преступник, но почему-то у Болотова не хватало духу прервать его. Казалось, что за этими ничего не значащими, почти абсурдными подробностями стояло нечто важное, приоткрывающее завесу над тайнами Чиркова.
Друг взял откуда ни пойми бутыль с маслянистой пахучей жидкостью – керосин, как объяснил он. Вместе они полили в лужу из бутыли, стараясь попасть на крысу. Та задергалась и завизжала, раскрывая розовый рот. У Чирка нашлись спички, но керосин, разлившийся пленкой по воде, не загорался. Пришлось смочить керосином клок газеты и кинуть его в котлован, чтобы лужа полыхнула. В огне крыса дернулась два раза из последних сил, на полтуловища выпрыгивая из воды, затем нырнула, вынырнула, вновь оказавшись в огне, изогнулась и затихла. Керосин горел, и в нем обгорала морда крысы, шерсть, уши. Пахло гарью и горелым мясом.
– Стоп, – прервал Болотов, – занятный вы рассказчик, гражданин Чирков, вам не в бандиты, вам в сказочники надо идти. Эдакий Ганс Христиан! Давайте к делу. Так что убийство?
– Убийство?
– Да, да, убийство. Вы, я уж вижу, и позабыли. Вы же про убийство рассказываете. Давайте коротко. Вы пришли на стройку с другом – не крыс же губить, черт возьми…
– Нет, просто так пришли.
– И дальше?
– И все. А потом вернулись.
– Слушайте, Чирков! – Болотов начинал раздражаться. – Давайте-ка отвечайте по порядку. Когда было совершено убийство, кто стал жертвой нападения…
– Да лет тридцать назад произошло…
– Как то есть тридцать? Вам… – он заглянул в дело, -…всего тридцать шесть! Вы что, в шесть лет человека грохнули?
– Почему человека? Я же сказал – крысу.
– Какую крысу?!
Чирков с удивлением посмотрел на Болотова:
– А я вам о чем рассказывал?
Следователь тупо взглянул на Чиркова и вдруг рассмеялся:
– Ай да Чирок! Ну юморист! Нет, ну точно – Ганс Христиан! Братец Гримм! А я-то слушаю, уши накрахмалил! А мне на уши-то – лапшу!…
Болотов неожиданно пришел в веселое расположение духа. Шутка Чиркова показалась ему забавной – взять, провести матерого следователя на пустяке, на детской проделке… А ведь в то же время верно – сам ведь просил рассказывать по порядку. Состав преступления налицо – однако оно, как верно бандит определил, не противоправно, а аморально, уголовно ненаказуемо. Крысу поджег! Или утопил… Болотов вдруг почувствовал ни с того ни с сего холодок на спине.
– Молодец, Чирков, – сказал он уже серьезно, – мне вперед с тобой наука. Только давай больше меня крысами не корми.
– Да как же тут не рассказать-то было. Убийство. Первое как-никак. Любимое, можно сказать.
– А второе? Кошку задушил? Потом Жучку? А там, глядишь, бабку с дедкой?
Болотову опять стало смешно за свое потерянное даром время.
– Ну что же, на сегодня хватит.
– Я хочу встретиться со своим адвокатом, – напомнил Чирков.
– Ах да, адвокат. Согласно статье пятьдесят один Уголовно-процессуального кодекса, адвокат имеет право присутствовать при предъявлении обвинения и участвовать в допросе подозреваемого. Так что ждите, – пояснил Болотов. – Что, – подмигнул он Чиркову, – закурим напоследок?
– Да нет, я, знаете ли, здоровье все-таки приберегу.
– А, ну-ну, – дружелюбно кивнул Болотов, складывая бумаги.
Он вернулся домой в неожиданно приподнятом настроении. Жена, повязав передник, хлопотала на кухне, бряцала кастрюлями. Болотов снял пиджак, рубашку с мокрыми полукружьями в подмышках, натянул тренировочные, дырявую майку, тапки и превратился в типичного российского обывателя. Он вошел на кухню к Ангелине. Жена торопилась с обедом, зная, что опоздание может вызвать раздражение супруга. Она выставила перед Павлом тарелку, блюдце с зеленью, пару ломтей хлеба.
– Дай-ка, что ли, чарочку, – улыбнулся Болотов усами.
Жена улыбнулась на улыбку Павла и налила стопку водки.
Павел выпил, крякнул, занюхал хлебом и погрузил ложку в борщ. Профессиональная этика предписывала Болотову молчать о рабочих делах, что он обычно и делал, но сегодняшний день как-то особенно впечатлил его.
– Представляешь, сегодня допрашивал одного… убивалу… – Он с хлюпом втянул в себя борщ с ложки и откусил хлеб. -… Так он мне чего про себя сказал – с полчаса говорил, не меньше. Рассказал, как крысу убил в пять лет. А я и не соображал, про что он, думал – серьезное. Прямо гипноз какой-то.
– Да это он что, издевался над тобой? – с огорчением за мужа спросила Геля.
– Э, нет, не то… тут, мать, тоньше понимать надо. Тут, мать, психология…
- Предыдущая
- 12/97
- Следующая
