Танцы на снегу - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 43
- Предыдущая
- 43/86
- Следующая
Я помахал Тьену рукой.
Когда люк был закручен до конца, Тьен достал из нагрудного кармана пробирку, отломил запаянный кончик и небрежно плеснул жидкость на поверхность капсулы. Вроде бы ничего не произошло, но фаг выглядел вполне удовлетворенным. Ободряюще похлопал по капсуле – лед отозвался глубоким низким гулом – и по короткой лесенке выбрался из шлюзовой камеры. Захлопнулся внутренний люк. Хорошо еще, что свет в шлюзовой не погас.
– Вот сработает катализатор неправильно, и капсула развалится в атмосфере! – замогильным голосом сказал Лион. – Представляешь? Бух – и нас нету!
Меня передернуло.
– Тебе что, совсем не страшно? – спросил я.
– Нет. Я в таких высаживался. Ну, не по-настоящему, а во снах…
Я понял, в каких именно «снах», и расспрашивать не стал.
– Ты не волнуйся. – Лион смущенно смотрел на меня. – Сверхстабильный лед – крепкая штука. Он начнет испаряться, когда мы войдем в атмосферу. Перед нами будет плазменное облако, но испаряющийся лед создаст паровую подушку… все продумано. Потом выплавятся лопасти, и сядем на авторотации…
– А если упадем на скалы?
– Тогда плохо, – согласился Лион. – Можем сильно побиться. Ну, или если далеко в море… и не выплывем…
Конечно, он меня поддразнивал. Тьен сказал, что точка посадки просчитана до десяти километров, мы сядем в лесу, так что волноваться не стоит. Но теперь и сам Лион замолчал. Плавал он все-таки неважно. Посадка в стеле-капсуле его не пугала, зато воды он побаивался.
– Я тебя вытащу, если что, – сказал я. – Дам по башке и за волосы вытащу.
– Только не больно, – серьезно попросил Лион.
Мы замолчали. Часы у нас были, у обоих, но на них и смотреть не хотелось. Цифры едва-едва менялись, иногда будто замирая.
– Ты страшные истории знаешь? – деловито спросил Лион.
– Угу.
– Расскажи?
Никакие страшилки мне в голову сейчас не лезли. Вспомнилась только совсем дурацкая, которую рассказывают друг другу малыши.
– Один мальчик пришел домой из школы, – начал я, – и видит – родители на столе забыли социальную карточку. Не потому, что глупые были, а просто очень торопились…
– Что такое социальная карточка? – спросил Лион.
– Это… ну, вроде кредитки, только там еще все нормы жизнеобеспечения записаны… Ты ведь на станции жил, у вас разве не было таких?
– Нет, у нас воздух и тепло бесплатные… – виновато ответил Лион. – Давай рассказывай дальше.
– Ну… этот мальчик социалку в шкаф спрятал, а сам полез в Сеть баловаться. Заходит на один сервер, а там ему и говорят: «Если ты взрослый, то мы тебя пустим, а если ребенок – то нет». Ну, он, понятное дело, говорит: «Я взрослый». Ему тогда говорят: «Введи номер своей социальной карточки». Он подумал: что тут такого страшного? И ввел номер. Ну, его пустили всякую ерунду посмотреть… Сидит он за планшеткой, обо всем забыл. А тут в дверь звонок. Он пошел, открывает, а там стоит чиновница из социальной службы. Говорит: «Мальчик, ты слишком часто дышишь!» Мальчик испугался, пообещал, что реже будет дышать, а она достала пластырь…
Лион засмеялся:
– Ерунда какая. Если реже дышать, то количество потребляемого кислорода не изменится.
Я замолчал. Наверное, для него эта история и впрямь не страшная и глупая.
– Не сердись. – Лион пихнул меня локтем в бок. – Вот послушай! Это похожая история, но куда лучше. У одного мальчика была старшая сестра. Ей разрешали гулять на донце, даже подарили новый красный скафандр, а мальчика еще не пускали. И скафандр у него был самый обыкновенный, детский.
– Куда пускали гулять?
– На дон… На внешний корпус станции, с нижней стороны. Там гравитации нет, и воздуха тоже.
– Угу, – сказал я, с сомнением представляя такую прогулку. Что в ней интересного?
– А мальчик все время просил сестру взять его с собой. Но сестра говорила: «Нет, не возьму, ты еще маленький, ты забудешь патрон проверить»… Патрон – это для дыхания, регенератор в скафандре.
Лион энергично потряс полотняный мешочек – наш собственный регенератор. Буркнул:
– Душновато как-то… Так вот, мальчик обиделся и однажды вместо полного патрона поставил в красный скафандр другой, уже выдышанный. Он думал, что когда у сестры воздух кончится, она на запаске дойти успеет. А девочка со своим другом пошла гулять по донцу, вот ей друг и говорит: «Что-то у меня воздух кончился, пойдем обратно!» А девочка не захотела и отдала ему свой запасной патрон. Гуляли они, гуляли, и тут у девочки воздух кончился. Она испугалась, стала просить друга, чтобы тот ей патрон отдал, а тот тоже испугался. Ну и девочка умерла. А на следующий вечер ее брат лежит в кроватке и плачет, потому что ему сестру жалко. Поплакал, поплакал и уснул. Вдруг сквозь сон слышит: «Дай мне мою запаску!» Открывает глаза – а в углу скафандр сестры стоит, весь сдутый, и стекло изнутри все в крови! Он испугался, побежал к родителям и все им рассказал. Тогда родители ему дали полный патрон и говорят: «Как сестра снова придет, скажи ей, что это запаска!»
– А ремня они ему не всыпали? – ехидно спросил я. – За сестру-то?
– Всыпали, наверное, – согласился Лион. – Но раз сестра уже умерла, что теперь делать-то? Ну вот, на следующую ночь скафандр снова пришел и говорит: «Дай мне мою запаску!» Мальчик патрон дал, скафандр его себе вставил, засмеялся и говорит: «А теперь у меня силы появятся и я тебя задушу!» И клапан на патроне открыл, чтобы сил набраться. Но родители знали, что он задумал, и дали не патрон с воздухом, а баллон с угарным газом. Скафандр весь раздулся, посинел и лопнул. Только мальчик все равно умер. От страха.
– Ты совсем сдурел? – возмутился я. – Это что за история, это фигня какая-то!
– Почему?
– Да как можно угарный газ в баллон закачать? Ты химию в школе учил? Нет, наверное, скафандр его задушил…
Лион подумал и сказал:
– Если задушит, то родителей жалко. А если ничего ему не будет, то он словно не наказан совсем.
– Ну и что?
– Мне кажется, все эти истории взрослые сочиняют, – предположил Лион. – Чтобы дети не делали глупостей: номеров кредитки не называли, с воздухом не баловались… Слушай, точно не душно?
Я настороженно посмотрел на мешочек:
– Да нет, вроде ничего.
– У нас с самого детства объясняют, что с воздухом шутить нельзя, – сказал Лион, будто извиняясь. – Это такая штука… Стихи заучивают… «Если ветер стены рвет и сирены грохот, каждый знает – это вот для прогулок плохо. Затянула пена течь. И сирена смолкла. Это значит – можно лечь отдыхать на полку».
– На Карьере тоже учили! – обрадовался я. – «Если ты увидел щель, дырочку, каверну, ты, конечно, знаешь сам – это очень скверно!» А про мальчика, который увидел пробоину и заткнул ее рукой?
– Угу, – подтвердил Лион.
Мигнул и снова загорелся свет.
– Что это? – испуганно спросил Лион. Глянул на часы. – Тиккирей, три минуты осталось!
Мы вытянулись на циновках и замолчали. Теперь, когда мы не отвлекались разговором, сразу стали заметны легкие покачивания корабля. Гравикомпенсаторы не могли до конца погасить болтанку.
– Уже в атмосфере идем, – сказал Лион, будто я сам этого не понял. – Ой, что сейчас будет…
Капсула будто встала на дыбы – это Тьен сместил вектор гравитации.
А в следующий миг под нами раскрылись броневые створки люка и капсула выпала в пространство.
Тихо. Очень тихо.
Оказывается, шум окружал нас постоянно. Даже в закрытой капсуле гул механизмов проникал сквозь лед.
Теперь осталось лишь наше дыхание.
А под нами лежала планета.
Уже никакой не шар, присыпанная стружками облаков желто-зеленая равнина – хотя и видно было, как на горизонте она закругляется, уходит вниз. Солнце Нового Кувейта вставало из-за горизонта где-то у нас под ногами, и ледяной корпус искрился будто хрусталь.
– Ух ты… – прошептал Лион.
Звезды здесь еще были яркие, колкие, как из космоса. И капсула шла ровно, без тряски, но что-то подсказывало – мы уже не на орбите, мы на посадочном курсе.
- Предыдущая
- 43/86
- Следующая
